Болотник 3 (СИ)

— В чем-то вы правы — поморщился подполковник — так вы именно их искали?
— Будем считать, что это ваши догадки — сделав загадочное лицо с умным видом выдал я.
— Хорошо, я вас понял. И вы говорите, что найти сбежавших преступников вы в состоянии?
— Преступника, сбежать ведь смог только один, остальных я уничтожил.
— В свете последних событий, вы конечно можете быть не в курсе. Но я вас разочарую, экспертиза, проведенная на месте предположительного подрыва, беглого преступника Станкавичуса, не обнаружила останков и частиц биологического происхождения, принадлежащих какому-либо человеку. У нас есть все основания предполагать, что он жив.
— Станкавичус это…
— Да, вы правы, это настоящая фамилия бывшего начальника охотхозяйства.
— Бляха муха… Вот же живучая тварь, ничего его не берёт! Мне срочно нужно выйти от сюда!
— Не торопитесь так. Мы ещё не договорили. И вообще, что это был за взрыв? И почему вы уверены, что Станкавичус должен был на нём подорваться?
— Эта ловушка была устроена специально на него. Именно я направил его туда.
— И почему же он туда пошёл? Судя по всему, что нам о нём известно, это очень умный и осторожный персонаж, агент Абвера, который прошёл хорошую подготовку в разведшколе у немцев, и вдруг он сам идёт в устроенную вами ловушку. Объяснитесь.
— Я вам расскажу, но вы выпускаете меня сегодня же. Если Палыч жив, значит он будет искать меня или моих близких. То, что произошло, он без ответа не оставит. Отсиживаясь здесь, я подставляю дорогих мне людей под удар.
— Вы считаете, что он может вернуться? Зачем ему это? Тут на него идёт серьезная охота.
— Он очень мстительный человек.
— Понимаю, и жду вашего откровенного рассказа.
— Опять ваша не доработка, уж простите меня за то, что я вынужден тыкать вас носом в грязь. У данного, как вы говорите «персонажа», была спрятана довольно значительная сумма денег и драгоценных камней, которые ваши сотрудники найти не смогли, а вот я как раз смог. Этот тайник я заминировал. Ничего такого, просто сверху был установлен ящик просроченного динамита. Если вы разбираетесь во взрывчатке, то должны знать, что трогать его вообще не рекомендуется, он крайне нестабилен и может взорваться от любого неосторожного движения. Ваши эксперты несомненно скоро определят, что это был именно он и я вас не обманываю. Я надеялся, что ловушка сработала как надо, но вот теперь я понимаю, что моя миссия вовсе не завершена. Мне нужно срочно на свободу.
— Что же, теперь более-менее картина прояснилась. Вы сильно рисковали, минируя таким способом. Зачем вам была нужна эта группа, и как это связанно с деятельностью ГРУ вы мне конечно не скажете? Хотя не трудно догадаться, в этой местности есть военные объекты стратегического назначения. Контрразведка? Но опять же, это не ваш профиль, контрразведкой занимаемся мы.
— Я и сам не всё знаю, я простой исполнитель. Что может знать младший лейтенант? Ни-че-го. Если вам нужно больше информации, выходите на моё руководство. Тем более они интересовались моей судьбой, чем не повод для разговора.
— Хорошо, я так и сделаю. Вы выйдете от сюда завтра, после очередного «допроса», счастливо оставаться Кирилл Владимирович.
Когда я вернулся в камеру, Паши там уже не было. Ну как я и предполагал… Я засветился по полной программе, да и плевать. Сейчас меня больше всего волновало то, что Палыч жив и, в отличии от меня, на свободе. Ждать целые сутки, зная то, что эта сука может вернуться и отомстить мне через близких людей — это пытка. Подполковник мог решить вопрос моего освобождения и сегодня, но решил действовать в рамках «легенды». То есть отпустят меня официально. Это конечно с одной стороны хорошо, но вот с другой…
Ночью я почти не спал и еле дождался утреннего вызова на допрос.
— В связи со вновь открывшимися обстоятельствами, уголовное дело в отношении вас прекращено за отсутствием в ваших действиях состава уголовного преступления. Ознакомитесь с постановлением и распишитесь пожалуйста. Вот тут в трех местах. Хорошо. Надеюсь у вас ко мне не осталось никаких претензий? Вы должны понимать, что это моя работа, и я стараюсь делать её хорошо — следователь так же вежлив, как и всегда, в глазах ни капли раскаяния.
 
— Можете мне поверить, я вас понимаю и не осуждаю. Я могу идти? — я тороплюсь, некогда мне тут с тобой расшаркиваться.
— Да, конечно. Заберите ваши вещи, и пропуск — Следователь протянул мне какие-то бумаги. Пропуск, отпечатанный на серой бумаге и знакомая красная книжка, спрятанная в почтовый конверт. Я молча убрал его в карман и кивнул следователю — до свидания Кирилл Владимирович, я восхищаюсь вашим мужественным поступком.
— Где-то я это уже слышал… — прошептал я — Прощайте!
Как бы мне не хотелось домой, но первым делом я отправился на переговорный пункт. Сейчас мне уже плевать, следят за мной или нет и будут ли меня слушать. В этот раз Марцев взял трубку с первого раза.
— Добрый день товарищ полковник.
— Я так понимаю на свободе ты оказался не случайно?
— Правильно понимаете. Нашим «коллегам» кое-что известно, и они собираются выйти на вас для разговора.
— Я знаю, они уже пытались выйти на связь. Ты сам? — интересуется полковник. Ну да, логичнее всего предположить, что я всех заложил, чтобы выйти на свободу.
— Никак нет. Они знают про вас и две предыдущие группы.
— Вариант?
— Вариант три. Подробности не по этому каналу связи — я услышал в трубке облегченный вздох полковника.
Вариант номер три. Про нашу деятельность на болоте стало известно «конторе глубинного бурения», но основная цель нашего нахождения там, до сих пор для них является тайной. Относятся лояльно, противостояния не предвидится. Примерно это я сейчас и сказал Марцеву всего двумя словами. На этот случай предусмотрены несколько вариантов «правдоподобных» историй. Но вот только то, что наши действия КГБ связало с разработкой банды Палыча, этими «легендами» предусмотрено не было.
— Хорошо, принял. На тебя выйдут. Канал резервный.
— Принял, до свидания — сказал я уже слушая гудки в трубке. Грубиян, можно было и поздороваться, и попрощаться. Да и хрен на вас всех, я устал от этих шпионских игр и погонь с перестрелками. Резервный канал… Он предполагал явку связного, который и предоставит мне этот «резервный канал», который скорее всего окажется просто очередным номером телефона. Ладно. Теперь это уже не моя головная боль, пусть люди с большими погонами сами разбираются.
В поселке необычайно тихо. Две волны репрессий, обрушившихся за каких-то полгода на этот спокойны населенный пункт, отучили людей праздно шататься по улицам. Да и людей изрядно повыбило. После поимки Палыча с поличным, арестовали всего около десяти человек, а сейчас, после того как группа старых охотников оказалась законспирированными «лесными братьями», в каталажку переехало никак не меньше двадцати. Кого и за что взяли, не понятно, дай бог, невиновные не попали под эту гребёнку.
Мой участок сильно изменился за моё отсутствие. Земля перерыта, вольер и будка Батона представляют собой груду строительных материалов, аккуратно сложенных вдоль забора. Дом даже внешне поменялся, отсутствуют наличники на окнах, обшивка свесов крыши тоже разобрана, да тут везде свой нос засунули. Дом пуст, ни Алёны, ни наших домашних питомцев нету, всё перевернуто верх дном, в ванной и туалете сбита плитка, в некоторых местах вскрыт и пол, вся мебель сломана. Весь ремонт, который я делал несколько лет уничтожен, всё теперь нужно начинать заново. Я вышел на участок. Работали тут большие профессионалы, и жалеть ничего не собирались. В процессе обыска протыканы щупами цветочные клумбы, корни кустарника, грядки, участки земли под кустарниками и деревьями. Строительные материалы, дрова, кучи перегноя и мусора разобраны. Растущие в саду деревья, тоже обследованы очень тщательно, на некоторых деревьях срезана кора, спилены ветки. Тротуарная плитка, сделанная мною из бетона, и декоративные камни разбиты. Всюду следы служебных собак. Жалкое и унылое зрелище.