Река времен (СИ)

Сейчас юный царевич был даже почти красив для меня как мужчина. Его решимость наполняла его мужеством, а объятия были жаркими. Быть может, я смогу искренне полюбить этого мужчину, если избавлюсь от глупых мыслей о другом!
Даже в этот момент мне мешали воспоминания о человеке, который обнимал и целовал меня в темноте храма. Воспоминания, которые вполне могли быть просто плодом моего воображения! Но одна мысль о том, что такое могло случиться, повергала в шок. Самирский воин смущал и пугал меня, но вместе с тем привлекал, как горящая свеча глупого мотылька. От таких мыслей стало совсем не по себе, и я мягко высвободилась из все еще обнимавших меня рук.
– Хорошо, я отпускаю тебя, царевич Энмер! Ты волен покинуть Кареш и вернуться домой на столько, сколько тебе нужно. И я не стану спрашивать тебя о причинах твоих поступков до того, как нам настанет время приносить брачные обеты. Но обещай, что в этот день я узнаю все!
– Обещаю! Клянусь, я сам расскажу обо всем, как только это станет возможно! – юноша не пытался больше приблизиться ко мне. Но настроен он был очень решительно.
– Я отправлю с тобой десяток воинов, не спорь! – пресекла я все его возможные возражения. – В горах не очень спокойно, тебе ли не знать? И отпишу о нашем решении владыке. Он вышлет мне еще людей в сопровождение.
Царевич кивнул, соглашаясь, а я подняла упавший плащ и накинула на плечи. Теперь, когда сердце перестало так бешено стучать, стало холодно.
– Проводи меня, поговори со мной! – попросила я, чувствуя, что если он сейчас уйдет, то какая-то невидимая струна может оборваться.
Юноша кивнул, и мы пошли к шатрам, но разговор не клеился. Каждому из нас было о чем подумать.
***
На следующий день мы посетили Врата и их храм. Величие этого сооружения поражало! Пологий подъем до белоснежных стел у восточного входа был сложен из огромных каменных глыб. В мое время от него не осталось и следа, а сейчас эта инженерная конструкция поражала своей массивностью и размерами. На ее возведение ушло более десятка лет, услужливо напомнила мне память. Но теперь торговые пути проходили именно через Кареш, неся с собой богатство и процветание.
Сейчас хвалебные тексты на безукоризненной белизне стен легко читались с обеих сторон, и я чуть было не забыла, зачем пришла сюда! В глубине прохода, там, где в мое время валялись каменные глыбы, возвышался храм, похожий на застывшую каменную черепаху. А на западной стороне были видны хоннитские стелы, выполненные из серого гранита.
Ипроведя необходимые ритуалы, нам предстояло расстаться, и Энмер был немного обеспокоен, так как забирал с собой часть охраны.
– Я уже послала гонца в Ассубу. Не пройдет и недели, как владыка вышлет дополнительный отряд, – попыталась успокоить его я.
– Не задерживайтесь здесь слишком долго. В открытые врата проходят не только друзья! – обронил царевич, обнимая меня на прощание. После нашего разговора к нему вернулась часть прежней уверенности, и он старался не избегать меня.
– Я буду ждать твоего возвращения, Энмер-ани, да благословит тебя Серебрянорогий!
После его отъезда в лагере осталась ничем не заполненная пустота. Чтобы не чувствовать себя одинокой, я решила как можно скорее продолжить свой путь, и наш маленький отряд двинулся вниз по реке, чтобы найти удобное место для переправы. Мостов через быстропенный Иреш здесь не было. Бурный в начале года от талых горных вод, он более чем в два раза терял в своем объеме к концу эммиша – жаркого сухого сезона. Только сейчас через реку можно было переправиться, но сделать это следовало не у самых гор, где скорость потока была огромной, а немного ниже.
Дорог в этой местности не водилось. Травянистая равнина позволяла одиноким путникам перемещаться и так, а караваны реку не пересекали. Но наши телеги затрудняли бы переправу. На мое предложение оставить транспорт в городке, а с ним двух из трех сопровождавших меня служанок, особой поддержки сначала не встретили. Пришлось в качестве аргумента использовать то, что двигаться нужно достаточно быстро, чтобы в назначенный срок соединиться с подкреплением, которое будет ожидать нас у дороги на рудники. Мое паломничество предписывало посетить еще два алтаря, и наш путь лежал теперь почти строго на север, вдоль горного хребта.
 
С собой мы взяли четырех лошадей: для меня, служанки и тяжелой поклажи. С их помощью Асмат-ина планировал не только ускорить наш путь, но и переправить нас через реку. Оставленные в придорожном городке повозки вместе с девушками должны были вернуться в Ассубу ближайшим караваном. 
Так налегке наш изрядно поредевший отряд продолжал свой путь. Дневная жара в предгорьях была не столь изматывающей, позволяя ехать утром и вечером, пережидая самые знойные часы в тени какой-нибудь скалы. Первый алтарь был уже позади, по моим подсчетам оставалось три-четыре дня и мы окажемся совсем рядом с рудничной дорогой, как я называла ее про себя.
***
Они напали в предрассветных сумерках, когда в еле светлеющем небе только начинали гаснуть звезды.
Меня разбудил какой-то шум, а окончательно заставил проснуться раздавшийся в утренней тишине сдавленный вскрик. Я подскочила на своем походном ложе как ужаленная. За светлым пологом моего шатра шла какая-то возня. На душе похолодело. Оружия у меня нет, да и что я своими ручонками смогла бы сделать, даже если бы имела кинжал? Защекотать врагов до смерти?
Возня не утихала, стало ясно, что там не на жизнь, а на смерть сражается кто-то из моей охраны. Прятаться мне было некуда, бежать тоже!
Служанка, мирно спавшая в моих ногах, тоже вскочила. В темноте шатра разглядеть выражение ее лица я не смогла, но почувствовала, что девушка в не меньшей панике, чем я.
Внезапно единственная спасительная мысль осенила меня. Надо разбудить всех, если еще не поздно, поставить на уши весь лагерь, тогда, может быть, нам удастся незамеченными ускользнуть.
– Кричи! Кричи изо всех сил! – рявкнула я на испуганную девушку и «включила сирену». Жаль, голосок у царевны был слабоват и высок. Ну, ничего, в два горла нас будет слышнее.
Эффект не заставил себя ждать, и лагерь взорвался криками и лязгом оружия. Видимо, нападавшие, не слишком удачно сняв часового, все еще надеялись на то, что останутся незамеченными. Почему не подняли тревогу часовые – оставалось загадкой.
Осторожно, стараясь не производить лишнего шума, кроме тех воплей, что издавала служанка, я приподняла край шатра. В предрассветных сумерках по поляне носились люди, сейчас больше напоминавшие духов нижнего мира. Почти все они сражались, но различить, кто свой кто чужой, мне не удалось. 
За соседней стеной шатра болезненно вскрикнули, и полог откинулся, заставив притихшую было служанку испустить новый крик.
– Госпожа! – раздался тихий знакомый голос. – Госпожа, это я. Асмат!
Я вскочила и бросилась к темной фигуре у входа. 
– Асмат-ина, что произошло? – испуганно прошептала я. – На нас напали?
Теперь я различала грубые черты его вечно спокойного лица, когда-то показавшиеся мне высеченными из скалы. Мужчина и сейчас был внешне спокоен, только на щеку ему стекала темная струйка, а из плеча торчала глубоко вонзившаяся стрела с темным оперением. Луки в Кареше вообще не использовали, предпочитая копья и дротики.
– Госпожа, вам необходимо немедленно бежать в горы и затаиться! – прохрипел воин, осматривая мое облачение. – Времени нет! Следуйте за мной!
Он почти до боли сжал мою руку и дернул, увлекая вдоль края шатра туда, где до кромки кустов, окружавших стоянку, было ближе всего. Я поморщилась, но удержалась от вскрика – мелкие камешки болезненно впивались в голые ступни.
До спасительных кустов мы почти добежали, когда на нас вылетели двое чужаков. Асмат выпустил мою руку и молча заслонил спиной, продолжая наше отступление в сторону зарослей. Нападавшие же времени терять не стали, насели на него сразу вдвоем. Начальник охраны коротко рыкнул и принял бой. Даже безоружный, он мог противостоять незнакомцам, но скоро в его руке засверкал один из вражеских клинков, и атаки стала еще яростнее.