Река времен (СИ)

Мой путь лежал теперь к Воротам Рассвета и Заката, тем самым, которые я видела лишь разрушенными. Там находился один из самых больших храмов Аннана, пользовавшегося большим почитанием в хоннитских землях. А далее нам предстояло двигаться на север вдоль горной гряды, по очереди посещая все алтари, чтобы до конца этого года объехать всю карешскую долину, как бы принимая ее под свою руку. Так поступали все наследники и получившие власть правители.
Дорога была все так же утомительна и неспешна, но я начала привыкать к здешней походной жизни. К тому же ранним утром, когда наш обоз начинал движение, теперь было немного прохладнее, и я решалась выбираться из своего «гроба на колесиках», чтобы проехать часть пути верхом. Такой способ передвижения не был быстрее, так как Энмер просто сажал меня боком на свою лошадь, а сам вел ее под уздцы, но гораздо приятнее.
Воины моего отряда теперь вели себя более дружелюбно, достаточно было показать украшавший тыльную сторону запястья знак Небесного охотника. Женщиной я от этого быть не переставала, но становилась допущенной, признанной мужским божеством, а потому номинально равной мужчине.
Свежие шрамы знака адски болели, но эта боль жестко удерживала меня от того, чтобы опустить руки. А ведь хотелось, очень хотелось забросить все и вернуться в Ассубу под отцовское крыло, снова гулять с Энмером по крышам дворца и танцевать в храме Всеблагой. Но в столице меня ждали и враги, к которым у меня не было шансов подобраться. Здесь моей жизни почти ничего не угрожало. Все воины были надежны и преданны владыке, шпион мог притаиться лишь среди прислуги. Пришлось просить старшего над десятком Асмата-ина приглядывать за ними, не позволяя покидать лагерь без сопровождения.
Ворот мы достигли, когда лунный серп раздобрел более чем наполовину. У подножия гор, раскинувшись по обе стороны от широкой дороги, лежало небольшое поселение, образовавшееся здесь за время строительства и теперь ставшее центром торговли и обмена. Низенькие, но сложенные из камня квадратные домики, словно ласточкины гнезда, лепились один к другому, облегчая труд строителей, которым приходилось возводить на одну стену меньше. Низкие каменные ограды отделяли один такой квартал от другого и от торговой площади, на которой, несмотря на поздний час, все еще было довольно людно.
Наш отряд остановился за городской чертой на каменистом берегу Иреша, который спускался с перевала бурным пенным глубоким потоком. Деревьев здесь почти не было – все были вырублены во время строительства на хозяйственные нужды. «Надо велеть засадить берега, это укрепит их, и поможет реке оставаться полноводной в жаркий сезон», – подумала я, осматривая окрестности.
Завтра мне предстояло посетить храм между Врат и подтвердить там свой статус. Все это немного беспокоило и мешало заснуть, а потому, даже когда совсем стемнело, я все еще стояла на каменистом берегу, глядя на бегущий внизу речной поток.
– Тебе не холодно, Юилиммин-даши? – спросил Энмер, появляясь за моей спиной. В реве реки расслышать шум шагов было невозможно.
Я оглянулась. Юноша держал в руках мой шерстяной плащ. В последнее время он стал грустным и очень заботливым. После обряда царевич почти не прикасался ко мне, разве только подсаживая или снимая с коня, прекратились и его неловкие попытки приобнять, взять за руку. Неужели он теперь стыдится того, что было в храме?
Мне же наоборот, хотелось, чтобы рядом был кто-нибудь сильный, любящий, способный поддержать, если закончатся силы. И я решилась на разговор, ведь не позднее чем через два месяца мне предстояло назвать этого молодого человека своим мужем, и любая недосказанность могла только помешать.
– Энмер-ани, скажи, что заботит тебя? – я повернулась к нему и потянулась за плащом, нарочно коснувшись его руки. Юноша вздрогнул, словно его ударило током.
– Почему ты теперь сторонишься меня? Я больше не нравлюсь тебе?
Впалые щеки царевича залила краска, совсем как у девушки.
– Нет, прекрасная, я не отстраняюсь, – попытался неловко соврать он, отпуская плащ, чтобы убрать руку. – Просто…
 
Юноша замялся, не находя нужных слов. А потом все же решился и поднял на меня большие темные глаза, обрамленные густыми ресницами. В них плескалось тревога и еще что-то, показавшееся мне стыдом.
– Мне трудно об этом говорить, но, боюсь, я прогневил Богов, – прошептал он.
– Но чем? – я подалась вперед и поймала своего нареченного за руки. Он снова дернулся, но позволил удержать себя.
– То, что было тогда, – воля Богов. Они не могут гневаться! Обряд завершен, я получила знак благословения, и теперь все будет хорошо. Остались лишь формальности, ну, почти… – я старалась быть как можно более убедительной.
– Я не могу рассказать тебе, чем навлек на себя проклятие, прекрасная, но поверь, я жалею теперь, что не выбрал смерть.
Мои глаза расширились от изумления. Столь удивительных откровений я не ожидала. Ритуал совершенно не угрожал жизни того, кто исполнял волю Аннана.
– Кто и когда угрожал тебе, Энмер-ани? Прошу тебя, не скрывай от меня ничего, иначе Боги не благословят наш союз! – решила слегка надавить я, но царевич от таких слов только помрачнел и как-то съежился.
– Простишь ли ты меня, если я ненадолго вернусь на родину? – неожиданно спросил он. – Мне нужен совет, который сможет дать только мужчина из моего рода. Но поверь, я не собираюсь сбежать! Просто мне нужно время, чтобы во всем разобраться.
Я молчала. Энмер все дни был единственной моей отдушиной в этом паломничестве. Моим единственным собеседником и другом. А вот теперь он покидает меня. Бежит, гонимый неизвестной причиной.
А что, если он не справился, ну там, в храме… Не смог… с мужчинами такое бывает. А теперь не может простить себе подобный промах? Тогда понятно, почему ему стыдно, это все объясняет!
Мои щеки от таких мыслей залились румянцем, но любопытство взяло верх.
– Энмер-ани, скажи мне, нравлюсь ли я тебе? Может быть, я слишком смущаю тебя? – я старалась говорить как можно более нежно.
Юноша снова покраснел. Я сжала его горячие, слегка влажные руки.
– Ты смущаешь взор любого мужчины своей красотой, Юилиммин-даши, – пробормотал царевич.
– Я спрашивала лишь о тебе, Энмер-ани! – продолжала настаивать я, еще больше вгоняя юношу в краску. – Быть может, ты стесняешься меня, так как…
Я не договорила, понимая, что тема крайне опасная. Но, кто знает, может, царевичу я нравлюсь только как собеседник, а в этом плане у него другие интересы. На востоке, например, это вполне практиковалось.
Чтобы проверить правильность своего предположения я в один шаг оказалась рядом с юношей и прижалась к нему. Как же я была неправа! Царевич оказался мужчиной вполне традиционных наклонностей, который от подобной близости красивой девушки легко заводился. Мне даже стало неловко от подобных ощущений, но Энмер-ани не остстранился. Наоборот, он обхватил меня своими длинными руками и прижал к себе, зарываясь лицом в мои волосы.
– Как ты могла подумать, что я не желаю тебя, прекрасная! Как ты могла! – горячо шептали его губы. – Если бы я только был в силах, если бы я только мог изменить прошлое!
Его ладони заскользили по моей спине, спускаясь ниже.
– Но сейчас я не достоин быть рядом с тобой, прекрасная. Не достоин любить тебя, не смогу назвать женой, если не исправлю своих ошибок! – шептал Энмер, а я слушала, как бешено колотится его сердце. О каких ошибках он говорит?!
– Но я стану достойным, обещаю! Я буду рядом с тобой, но я должен все исправить!
Царевич поднял голову от моего плеча и немного отстранился, чтобы получить возможность посмотреть на меня. Его глаза пылали, сейчас в них плясало почти такое же адское пламя, как во взгляде самирского наглеца, когда он распускал руки в ночном саду. От подобных параллелей мое сердце пропустило пару ударов.
– Прошу тебя, не спрашивай меня о том, что гнетет меня. Я не найду ответа сейчас. Но я докажу, что достоин быть рядом!