Бастард (СИ)

— Вы хотите сказать, что мой муж предал меня дважды?
В едва поднятых бровях было больше угрозы, чем во всех криках Безумного короля.
— Нет, миледи. Нет. Просто… моя сестра мертва, и, возможно, если повезет, Джон Сноу — последний, кто у меня есть в этом мире.
Куорен замолчал. Наверное, со стороны это казалось скорбным. Так оно и было, но обманывать, прикрываясь трагедией, было тошно. Он ненавидел ложь, наверное, даже сильнее, чем Старк. Когда он попытался снова говорить, вышел странный хрип. Спустя несколько вдохов Куорен глухим голосом закончил:
— Позволите посетить богорощу Винтерфелла?
Кейтлин Талли с сочувствием кивнула.
Проклятые интриги.
Иногда Куорен сожалел, что не родился кем-то другим. Что толку от величия, если оно шло под руку с несчастьем? Он мог бы быть землепашцем, у него сильные руки. Был бы женат на смешливой дорнийке, воспитывал бы двоих детей, выращивал пшеницу и кланялся каждый раз, как видел человека в доспехах. Простая жизнь. Хорошая жизнь. Чужая.
Он слишком сильно любил носить на поясе сталь, был слишком хорош в бою, слишком любил сражение. И он знал свой долг. Он не променял бы это на женщину, даже на ту единственную, с которой был, ради которой расстался с честью.
Богороща встретила его прохладным ветром. Переплетение ветвей над головой вместо неба, переплетение корней под ногами вместо травы и запах, которого не было ни в одной другой богороще. Сладковатый запах гниения мешался с запахом влажной, будто сразу после дождя, земли. Даже Зачарованный лес был больше затронут людьми, чем эти три акра, окруженные каменными стенами.
"Ты росла здесь, леди Лианна? Боги, неудивительно, что ты предпочитала меч платьям".
Богороща Старков была отдельным миром, древним и мрачным, где жили тени богов, забытых южанами, где не было места Семерым.
Тук. Тук-тук. Тук. Тук-тук-тук.
Разве здесь есть дятлы? Богороща не оставляла впечатления, что здесь могла бы что-нибудь жить — что-нибудь, что живет меньше тысячи лет. Куорен пошел на звук. Тук. Что это? Ответом было усталое рычание. Новый стук перешел в треск.
Арья Старк избивала дуб, растущий рядом с озером. Судя по обломку дерева у нее в руках, дуб победил. Но Куорен хорошо знал, сколько нужно сил, чтобы вот так переломить деревянный меч. Или сколько времени. Наверняка два десятка лет назад Лианна точно также избивала невинное дерево — быть может, то же самое. Арья бросила обломок на землю и грозно протопала вдоль пруда к чардреву. Села. И обвинительно уставилась на вырезанное лицо.
Грустная улыбка тронула губы Куорена.
Возможно, Джон Сноу — не тот ребенок. И, возможно, это не имело значения.
Он медленно, неслышно подошел к чардреву и застыл в двух шагах от девочки. Здесь молился Рикард Старк? А Брандон? Если так, то едва ли их боги обладали милосердием Матери и справедливостью Отца.
— Ты пахнешь, — заявила девочка, поднявшись. Несколько мгновений серые глаза смотрели в его — и эти мгновения его сердце не билось — а потом Арья повторила то, что говорила ранее: — Джон побьет тебя.
* * *
Кейтлин злилась. Проклятье, она должна сейчас умирать от беспокойства по мужу! — так и было, пока Куорен не заявил, что бастард — его племянник. Даже сейчас, во время молитвы, она не могла перестать думать об этом.
Куорен не был стар, это было видно по лицу, едва тронутому морщинами. Даже ее муж выглядел старше. Но волосы? Это ранняя седина? Или они были такими всегда? И почему его лиловые глаза, которых просто не могло быть ни на Севере, ни в Речных землях, казались знакомыми? Кейтлин вспомнила. Турнир в Харренхолле. Россыпь серебрянных волос из-под драконьего шлема. Взгляд нечеловеческих фиалковых глаз.
Но Рейгар Таргариен мертв. Убит королем посреди вод Трезубца. Кроме того, это просто не мог быть Рейгар. Принц был высок, Куорен же едва ли не ниже нее, их глаза разных цветов, а волосы Полурукого куда больше напоминали седину, чем на серебро. Бастард Безумного короля? По слухам, их было немало. Но кто тогда его сестра? Нед и… дочь Эйриса Таргариена? После всего, что тот сделал с Брандоном и их отцом?
 
Блэкфайр? Все они тоже мертвы. Сир Родрик лично видел, как Барристан Селми сразил последнего из них, Мейкара Чудовище, еще до рождения Кейтлин.
Но кто же он тогда? Куорен благородного происхождения, в этом Кейтлин не сомневалась. Его манеры, поведение, речь, владение мечом — все кричало о том, что его растили в замке, что он получал уроки мейстера и мастера над оружием, что жил среди будущих лордов и рыцарей.
"Как и Джон Сноу", — произнес в ее голове неприятный голос.
Но это правда — Родрик Кассель сказал, что Полурукий невероятен с мечом — и бастард тоже талантлив в махании заостренной железкой.
"Гораздо лучше Робба, — с глухой яростью признала она, — Но сейчас это не имеет значения — лишь подтверждает, что Куорен говорил правду".
Что никак не давало понять, кто он такой. Мечник. Похож на валирийца. Брат любовницы ее мужа. Младший? Неважно.
Кроме Таргариенов, в Вестеросе был лишь один род, обладавший валирийской внешностью. Лорды Прилива, владетели Дрифтмарка. Веларионы.
Кейтлин вскинула голову, и ее взгляд упал на Старицу.
"Спасибо".
Дейнира Веларион была на турнире в Харренхолле, в свите принцессы Элии. Это было все, что Кейтлин про нее помнила — но этого вполне хватало. Что, если Нед никогда не был с Эшарой Дейн?
"Девять лет назад Нед прибыл в Королевскую гавань и увидел бойню, устроенную Ланнистерами. Они убили Элию и ее детей. Могли ли они пощадить одну из ее фрейлин? Едва ли — но она могла спрятать ребенка. Кто сейчас может сказать, привез ли Нед ребенка в Королевскую гавань или увез оттуда? Все, кто мог, похоронены у Башни Радости".
Да, все могло быть именно так. Тогда Джон Сноу старше Робба. Это значит, что Нед никогда не предавал ее. И… Семеро, это значит, что Джон Сноу старше Робба. Джон Сноу, унаследовавший от ее мужа все.
Кого выберут лорды Севера, когда придет время — мальчика с лицом Талли или старшего сына Эддарда Старка в котором видна кровь королей зимы? Джон Амбер ответил на этот вопрос еще три года назад.
Проклятье, ей нужно знать!
Мейстер Лювин подтвердил опасения — Дейнира Веларион действительно погибла в Королевской гавани, вместе с принцессой Элией. Ей было лишь шестнадцать.
"Это угрожает моему сыну, но, видят боги, это печально".
Принимая просителей, она чувствовала себя двенадцатилетней девочкой — хотелось швырнуть что-нибудь в этих надоедливых людей, которые отвлекали ее от того, что действительно важно.
Во время обеда Кейтлин настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила ссоры между детьми — Робб дернул ее за рукав, когда Арья убежала в богорощу, а Санса сидела в потерянным лицом и красными глазами.
— Джон ведь плохой, правда, мама? — прохныкала она.
"Нет, он просто может отобрать у вас все, что вы имеете".
— Нет, не плохой, но вы все мои дети, — она погладила по щеке Сансу и поцеловала макушку Робба, — А он нет. Вы живете так, как и должны жить дети с вашим именем, а Джон живет как Старк, но он не Старк, — увидев непонимание на лице дочери, она переиначила: — Это как если бы он ел чужой хлеб только потому, что у них его много.
— Выходит, он — вор? — задумчиво проговорила Санса.
Робб прожигал ее взглядом.
— Нет, — Кейтлин строго взглянула на Робба, — он просто получает больше, чем заслуживает.
Она послала за Куореном, как только смогла хоть немного собраться с мыслями.
Когда он пришел к ней в прошлый раз, Кейтлин была куда спокойнее. Сейчас ее раздражал даже солнечный свет, льющийся в окна. Она не любила игры словами и полемику — это всегда было стезёй Лизы, хитрой и бойкой. Будь здесь Нед, он бы просто посмотрел на этого дозорного, и тот бы заговорил. Да, Нед умел так смотреть. Ногти впились в ладони, и Кейтлин захотелось плакать. Нед бы не приказывал Куорену говорить. Почему ей приходилось действовать за спиной мужа? Почему она чувствовала, что предает его, когда пыталась лишь защитить семью? Почему ей самой приходилось защищать семью?