Остаться до рассвета (СИ)

Просить его показать ортейра неудобно. И не ко времени: юноша торопливо допивал горячий травяной напиток, ведь возле ворот уже ждали его люди, их оказалось четверо, включая высокую статную Кадию. Слуги выносили багаж, в столовую, неловко ступая, заглянула кругленькая как ватрушка повариха, со смущённой улыбкой протягивая виконту корзинку.
— Пирожков вам в дорогу собрала, милорд. Какие вы любите, с мясом и печенью. И с другими начинками, для друзей ваших, здесь разные… Горяченькие, долго такими останутся… Не побрезгуйте!
Арви нетерпеливо кивнул, отпуская женщину, и та бочком выкатилась обратно. Перевёл взгляд на Виррис.
— Простите, что вынужден оставить вас в такой сложный момент.
— Вы должны, я знаю, — торопливо перебила девушка. — Я надеюсь на лучшее, и, как только вернётся мой муж…
— Бьорд приедет сразу, как закончит занятия, — кивнул Арви. — Он в курсе произошедшего с вашей сестрой. Отчитали меня, конечно, как котёнка двухнедельного.
Он на мгновение зажмурился и потёр переносицу. Поймав недоумённый взгляд Виррис, пояснил.
— Очень сердится, что мы с вами не сказали ему сразу. Я пытался объяснить, что Бьорд всё равно мало чем помог бы, всё же я немного быстрее в поисковых операциях. Разве что он мог быть рядом с вами, поддержать, успокоить…
Девушка неопределённо повела плечами и послала ему ободряющую улыбку.
— Вы мне очень помогли, Арви. Не обижайтесь на него.
— И не думал. Держитесь, Бьорд вернётся через несколько часов, и сможет подключиться к поискам, если до этого времени леди Элге не объявится сама. У дяди есть ресурсы, есть надёжные люди… он обязательно поможет, он очень отзывчивый.
— Знаю, — вздохнула Виррис с долей раздражения.
Одно такое проявление отзывчивости — и она носит его фамилию. Глядя, как Арви торопливо ставит на поднос опустевшую чашку, девушка облизнула губы и поспешно добавила.
— Арви, приезжайте ещё. Я…мы с Бьордом будем очень рады принять вас снова. Муж говорил, вы бываете в Леаворе два-три раза в году, если…
— Если дела семьи не требуют присутствия в Кайсте, — эхом закончил парень. — Но, Виррис, мне крайне неудобно злоупотреблять вашим гостеприимством: вы недавно поженились, полагаю, дяде хочется как можно больше времени проводить…
Он стоял в двух шагах от дядиной жены, ещё немного, и пышные юбки её платья коснутся мысков его обуви, и видел несогласие на бледном девичьем лице.
— Мне не хочется нарушать заведённые у вас порядки. Я бы с удовольствием познакомилась и с остальной семьёй Бьорда. Всё же… Я сирота, как вы знаете, у меня кроме сестры никого… К тому же вы грозились привезти свадебные подарки, — с лукавой улыбкой напомнила Виррис, а в груди разливалась боль.
Вейсдгар усмехнулся, поймал её ладонь и прижался губами к прохладным нервным пальцам. Крылья носа дрогнули, втягивая малиновый аромат.
— Я держу слово, подарки обязательно будут. — Так и не выпустив её руки, заглянул в карие глаза. — Я должен обсудить это с дядей; если приглашение и от него поступит… Может быть, в середине весны. Не обещаю, но постараюсь. Я бы очень хотел, Виррис.
Он с неохотой выпустил девичью ладонь, оглянулся на окна.
— У меня тоже есть для вас…возьмите, пожалуйста.
Вир вложила ему в руки небольшой свёрток. Арви шевельнул пальцами, и упаковка раскрылась. Он развернул аккуратно сложенный шейный платок из тончайшего серебристого шёлка, с вышивкой в тон. Быстро глянул на смутившуюся девушку, погладил гладкую ткань, словно под пальцами была нежная кожа щеки.
— Великолепная работа, такая искусная! Спасибо, Виррис…
Она ждала, сама не зная чего, с сожалением отмечая, как Вейсдгар ловко заворачивает подарок обратно и бережно прячет во внутренний карман.
— Я буду ждать, — тихо-тихо сказала она закрытой двери, за которой скрылся высокий лёгкий юноша.
На последней ступеньке он обернулся.
***
С Бьордом они поругались.
Оставшись в одиночестве, Виррис пробовала отправлять магическую почту Элге, но сложенные птичкой записки беспомощно бились в окно и падали, осыпаясь золотыми и рыжими искрами. Около девяти утра над её головой тоненько тренькнуло, и девушка не сразу сообразила, что так кристалл связи предупреждает о чьём-желании передать сообщение. Вир поспешила в кабинет мужа, и перед ней, едва дождавшись активации, возникло усталое мужское лицо с непривычно ярко сверкающими глазами. Получив ответ, что Элге не вернулась и не написала, господин директор разразился сердитой тирадой. Виррис сидела, открыв рот: настолько отличался строгий тон этого Зоратта от негромкого неторопливого голоса с ласковыми интонациями, которым он разговаривал с девушкой обычно.
 
— Почему вы сразу не связались со мной, ничего не сказали? Я мог бы вернуться вечером!
— Зачем? — ядовито удивилась Виррис. — Если бы вы продумали всё, вообще ничего не понадобилось бы!
— Вы знаете, почему Элге сорвалась в бега так резко? Что она писала об этом?
— Ничего не писала! Не знаю!
— Кто мог передать сообщение Арви? Кто в вашем окружении владеет подобной магией?
— Никто!
Муж продолжал смотреть на неё сурово и обиженно, но Виррис уже взяла себя в руки и принялась нападать. Каких только обвинений он не наслушался! И за то, что ни словом не обмолвился об оборотнях в своём роду, тоже прилетело. Изображение, передаваемое кристаллом, шло рябью, будто Бьорд смотрел на неё сквозь толщу воды, но все упрёки, вываленные на него неопрятной кучей, выслушал не перебивая. Пусть бы попробовал осадить, велеть замолчать! Когда Виррис выдохлась, тем же суровым тоном отчеканил:
— Я вернусь часа через четыре, Нигдан договорился с магом, мне откроют портал. Ждите меня дома, Виррис, ради Светлого Неба, просто сидите и ждите, не вздумайте никуда выходить!
Осадочек остался на всё утро. Он не мешал проверить работу наёмных рабочих, выравнивающих стены в комнатах второго этажа, не мешал выбирать по присланным каталогам новую обивку для этих самых стен, и согласовывать дизайн светильников, но отравлял воздух, которым Вир дышала. Она понимала, почему сорвалась сама, и ей в голову не приходило, что невозмутимый спокойный супруг отчитывал её по той же причине. Но ей действительно не требовалось его утешение — хватило участия темноглазого виконта. То, что Бьорд мог выйти из себя из-за угроз Форриля, посмевшего поднять руку на его жену, она тоже не поняла. Ведь в тот момент с ней в доме был не просто мужчина, а такой защитник, что целостность холёной шкурки королевского советника не пострадала лишь чудом. И она-то, сама Виррис, в порядке, во временном, но своём доме, тогда как Элге…
Шитьё валилось из рук, ругать прислугу оказалось не за что, и Вир осыпала придирками бригаду рабочих, а сама всё ждала и ждала весточки от сестрёнки.
Через четыре часа Зоратт не объявился.
Он вошёл через главный вход на пару часов позже, взъерошенный, как племянник в рассветный час, в распахнутом пальто, с небрежно скомканным в руках шарфом. Девушка выглянула из кухни, куда забежала на минутку, глотнуть бодрящего кофе, и встретила недомужа с поджатыми губами, не торопясь подойти. Он приблизился сам и сгрёб её в охапку, уткнувшись в макушку; кожу под гладко зачёсанными волосами обожгло дыханием.
— Вир…
Она гневно дёрнулась, зашипела.
— Что вы себе позволяете?! Вы пьяны что ли?! Отпустите немедленно!
Бьорд отпустил, сбросил пальто, нервно провёл рукой по лицу; сверкнул на пальце аквамариновый перстень.
— Простите. Последствия «душевного» разговора с многоуважаемым советником Форрилем.
— Вы были у Форрилей? — удивилась Виррис.
Подобие хрупкого мира было восстановлено. Её временный муж ничего толком не поведал. Вернулся сразу после лекций, да. И, не заходя домой, направился в особняк Тивиса, требовать объяснений возмутительному поведению. И про пропавшую свояченицу спросил, и за нападение на Виррис потребовал извинений, и, упоминая об этом, медленно сжимал и разжимал пальцы, покрывающиеся тоненькой корочкой льда. Отметил с иронией, что Тивис считает, будто в доме Зоратта обитает дикий ортейр, нападающий на гостей, и дождался наконец-то улыбки Виррис.