Сделка с Чернокнижником (СИ)
— Дьявол, — взорвался Максим, раздавливая в кулаке кристалл, превращая его в острые осколки. — Какого черта, Димитрий, — крикнул он, посмотрев вверх, оперившись руками в стол. — Ты всегда получал что хотел, почему и в этот раз поступаешь по-своему? Кто дал тебе право решать за двоих? Кто?
Но гнетущая тишина была ему ответом. А потом, почувствовав захлестнувшие эмоции брата он понял, что тот сделал. Испытав потрясение и боль, сжав челюсть Максим в ярости начал бить кулаком об стол. Он бил пока на косточках не появилась кровь, а в столе не образовалась вмятина, и даже после этого не остановился. Он разгромил офис, разбрасывая и опрокидывая все что попадалось под руки и под ноги, вымещая гнев. Его захлестнула лютая ненависть. В голове была стойкая черная пелена. Он хотел рвать, разрушать, убивать, кого угодно лишь бы не чувствовать, что чувствовал его старший брат. Это была проклятая связь, которой в завершение ко всему наградила их ведьма.
«Что чувствует один, почувствует другой». Крутилась в голове Максима строчка ее оговора. И он чувствовал. Но почему сейчас? Почему именно в этот момент, когда он понял, что любит Ольгу, и любая мысль о том, что Дима с ней сводила его с ума превращая в бесконтрольное существо.
Колдун остановился, тяжело дыша и смотря в пол.
Как же так?
Младший рухнул в кресло и откинул голову на спинку продолжая прокручивать ошеломившую его догадку. Он менялся и связь включилась, но не только поэтому. Менялся и Дима. Но это исключено. Они по определению не могли быть другими. И все же это так. Димитрий тоже ее полюбил и лед тронулся.
Максим хмыкнул. Братец, наверное, сейчас в ступоре из-за ненависти младшего. Хотя нет. Тот все понимает и сам явиться к нему, чтобы расставить точки на i. А он подождет.
— Ты же знаешь, что я не отступлюсь, — произнес Максим.
— Знаю, — раздался ответ.
Максим лениво опустил голову и посмотрел в затемненный дальний угол, в котором виднелся фантом Димитрия. Еще бы. Нервы у обоих на пределе. И Максим не был уверен, что явись Дима к нему во плоти он не покалечил бы его. Когда долго не знаешь внутреннего гнева, его практически невозможно сдерживать. Со стороны Димитрия появиться в этом облике было очень умно, ведь он уже через это проходил потому знает, насколько младшему тяжело.
— Как ты с этим живешь? — спросил Максим.
Брат понял, о чем он. Его черные глаза вспыхнули и младший не без некой доли злорадства испытал удовлетворение видя терзания Димы. Разумеется, он тоже хлебнул половину сути Максима. Если младший темную сторону, то старший теперь боролся с положительными качествами.
— Так же, как и ты, — Дима многозначительно обвел взглядом полуразрушенный офис. — Спускал пар, но в более безлюдном месте. Потом привык.
— Я поставил завесу. Никто не знает, не видит и даже не слышит, что тут происходит.
— А как ты с этим живешь?
— В смысле? — удивился Макс. — У меня все гораздо проще, Димитрий. Не вижу ничего плохого в том, что умею сопереживать, веселиться и любить, — надавил он на последнее слово.
— Это слабость, Максим. Нельзя поддаваться эмоциям.
— Слабость убегать от этого, — парировал младший. — Дай мне поговорить с Ольгой. Пусть она делает выбор.
— Нет.
— Не будь свиньей, брат. Я же чувствую, что ты сомневаешься и считаешь мою просьбу разумной.
— Нет. В отличие от тебя, как бы то ни было, я держу себя в руках и сохраняю спокойствие. Ты сейчас не в себе. Успокоишься, поговорим.
— Ну да. И поэтому ты явился фантомом, — Максим замолчал, но потом продолжил, — а не потому, что внутри кипит неведомая тебе ревность, и опасаешься наломать дров.
— Я уже это сделал и мне… — Дима замялся чуть, скривив лицо.
— У кого-то проснулась совесть?! — мрачно констатировал Максим. — Поделом.
Димитрий вздохнул.
— Ты всегда был импульсивным. Настолько, что иногда соображать не можешь.
— О чем ты? — почти прорычал колдун.
Спокойствие брата выбешивало.
— Раньше было четкое осознание кто какую играет роль, то сейчас, мой брат, мы себя теряем.
— Что за чушь ты несешь? — Максим отвел взгляд и установился в одну точку в стене, задумавшись над словами Димы.
— Это ты не хочешь понимать. Чувства могут быть ложными. Какова вероятность, что твоя любовь к Ольге — это на самом деле мое состояние, а не твое?
Максим вскинул голову.
— Хочешь сказать, что я как эмпат перекладываю на себя?
— Да.
— Бред. В таком случае могу спросить у тебя. Уверен ли ты в себе?
— Да.
Максим усмехнулся.
— Так и думал. Вечно правый Димитрий и вечно второй номер Макс. Кстати, а за что ты мне треснул? Вообще не понял. И почему Марина обвинила, что я активировал печать?
Нахмурившись, колдун поджал губы. Он не хотел раскрывать свой поступок, но видя последствия и предположения, чем все это может обернуться, рассказать придется.
«— Асмон, — одновременно произнесли братья.
— Что будем делать? — спросил Макс после недолгой паузы. — Против своих идти нельзя.
— Знаю, — протянул черноглазый выбросив клок в огонь. — Поэтому все останется как есть.
Максим неодобрительно покачал головой.
— Но Оля…
— Оля моя проблема, так что лучше не лезь.
— А то что?
Дима резко вскинул голову и посмотрел на брата почерневшими от гнева глазами. Максим выдержал тяжелый взгляд. Потом развернулся и широким шагом вышел прочь. Но спустя долю секунду вернулся.
— Там Ольга и она заморожена. В чем дело?
— Она подслушала наш разговор.
— И? Нового она о тебе ничего не узнала, как был моральным уро…
— Я хочу поменяться телами, — оборвал его Дима.
— Чего? — Максим решил, что ослышался. — Ты серьезно?
— Да.
— Зачем?
— Чтобы поговорить, но спокойно, без психов и слез. Я для нее монстр, с тобой она другая.
— Не знаешь почему? — усмехнулся Максим. — Может стоит поменять подход на более дружелюбный.
— Не могу. Это твоя суть. Я ночь, ты день забыл?
— Нет. Ладно, и что ты ей скажешь?
— Пока не знаю…, наверное, что все будет хорошо.
— Прекрасная речь. Очень красноречиво. Значит все — таки пойдешь к Асмону?
— Да.
— Хм…, неплохо, я уж подумал, что ты действительно конченный…
— Прекрати.
Максим улыбнулся.
— Не боишься потеряться в моей внутренней белости и пушистости?
— Чепуха. Это всего лишь на несколько минут, потом я уйду. Справлюсь. Позаботься лучше о своих нервах. Быть темным это большая ответственность. Да еще не факт, что получится, мы еще ни разу не проводили подобный обряд.
— Верно, — задумался Макс. — Но если для тебя это важно, то почему бы не попробовать. И да, предупреждаю сразу, держи себя в руках если почувствуешь к ней симпатию. Ольга мне нравится, говорю сразу, меня к ней тянет…
— Заткнись, Макс. Сказал же, что справлюсь. И да, за счет тебя я постараюсь убедить ее прекратить сопротивление. Чем быстрее заработает печать, тем безопаснее будет.
— Я уже пытался, она тебя боится и ненавидит.
— Дипломат из нас я, а не ты. У меня получится.
Максим пожал плечами и подошел к Димитрию.
— Брат, — произнес он.
— Брат, — ответил ему тот».
Пока Дима рассказывал, лицо Максима бледнело.
— Ты что сделал? — его голос прозвучал напряженно тихо.
— Я не смог устоять. Видя, как она смотрит, с какой нежностью, без страха, с желанием помочь. На меня она так не смотрела. Я не сдержался. Но еще потому, что, прыгнув из хаосов в утопию очень тяжело сохранить устоявшийся контроль. Максим у тебя масса чужих для меня чувств. Как и у меня для тебя. Посмотри во что ты превратил кабинет? Примерно тоже самое произошло и со мной. Честно сказать, я даже предложил ей убежать, решив навсегда остаться тобой, но вовремя одумался.
— Значит вот почему связь включилась. За счет меня ты смог понять, что действительно к ней чувствуешь. Оговор сбывается. «Лишь девушка, которую полюбишь, поможет все вернуть», — процитировал Макс еще одну строчку. — И когда вернулся в свое тело, в моем остались издержки.