Бремя Всеведущих (СИ)
В данный момент парень лежал с широко разведёнными конечностями, громко повторяя про себя всё то, что скажет девушка рядом с ним; в противном случае ему будет очень больно, когда она разозлиться и ударить по его натянутым, как струна, рукам и ногам. Или плеснёт горячей воды. Или просто пнёт в живот.
— И нет более великой в мире, чем Госпожа Випридак, — вещала девушка.
— И нет более великой в мире, чем… Госпожа Випридак, — запнулся парень. Это был финиш, скоро будет финиш для него: он впервые признал её своей госпожой…
— Вверяю свою жизнь, свою волю и свободу Госпоже. Да пусть она смилостивится передо мной.
Парень промолчал. Он не может на это пойти: одно дело признание, но совсем другое это . Девушка развернулась к нему с полубезумной улыбкой; три секунды — и она от души полоснула его когтями по оголённому торсу, на что парень закричал от боли и неожиданности; девушка повторила своё движение, расцарапывая его больше…
— Плохо слышишь? — военная хлопнула его по ушам с обоих сторон. Несильно, но это оглушило парня. Тогда она взяла тазик с водой и начала насильно заливать ему в рот жидкость.
— Пф-фощф-фады! — прокричал через пытку парень. Фидель тут же прекратила. — Я… я… нет. Стой, стой, нет! Я вверяю свою жизнь, свою волю и свободу Госпоже. Да пусть она смилостивится передо мной… Боже, что я сказал.
Випридак засмеялась: это победа… Ещё немного до окончательного подчинения.
…
Прошло уже полтора месяца. Это полный провал и поражение: его уже не найдут в целостности и здравии. Комната, которую он считал проклятой, теперь начала казаться ему идеальной: везде портреты его госпожи, справедливой и могущественной. Госпожа Випридак всесильна и всевластна, она — тот непостижимый многими божественный идеал. Как слеп был Хорен, почему он противился столь сладкому ощущению повеления?
Сейчас он молился на свою госпожу, сидящую перед ним. Да, он был развязан и да, у него была вся магия, но зачем её применять, да и против кого? Тут нет врагов ни для него, ни для госпожи Випридак — война ещё затянется на долгое время, но отныне он не позволит своей повелительнице страдать. Ведь он сам полностью виноват перед ней.
— Встань, Калеви, — ухмыльнулась она. Хорен покорно поднялся. — Хорошо, хорошо — ты заслужил моё признание. Ты будешь идеальным прислугой и защитником, отцом моих детей. Думаю, мы подходим друг другу, если будешь пусечкой и хорошей лапочкой! Ты же ведь будешь таким, верно?
— Всё ради вас, госпожа, — поклонился он.
— Ойх, да ладно тебе — всего лишь подержала два месяца в комнате — и уже бежит за мной. Видимо, недержание больно бьёт по головушке, да уж, — закатила она глаза. — Пожалуй, вознагражу тебя… Иди сюда, шепну тебе на ушко.
Парень подошёл — и в этот момент Фидель развернула его к себе, страстно целуя. Поцелуй продлился всего десяток секунд, но этого хватило, чтобы окончательно подмять и подчинить себе мага. Он теперь её навеки и навсегда таким останется. Даже если их найдут, даже если придут другие — ничего, кроме подчинённого полубога, они не найдут.
В свою очередь полубог глядел на неё искренними, но полностью опустелыми глазами, словно… это уже не он. Старый Калеви ещё борется внутри, даже до сих пор руки парня дёргаются, словно стараясь сотворить какое-то заклинание, пытаясь сопротивляться влиянию, освободиться, но это было тщетно: ему рано или поздно придётся уйти из тела, а на его место придёт новый волшебник. Теперь он — абсолютно другая личность; впрочем, он нисколько не теряет ни в своих силах, ни в своём могуществе, а в плане собственных ценностей, наоборот, приобретает нечто новое: единственное дорогое его сердцу…
Госпожу Випридак.
И это были не все воспоминания, показанные и рассказанные Элизен, но наиболее яркие, отпечатавшиеся в корке её головного мозга. Калеви, под принуждением Фидель, насильно пересылал пленённой Кайлер все свои тогдашние ощущения, эмоции и чувства; более того, он подстраивал Элизен под это, будто это девушка тогда была на месте мага. Это делалось Фидель специально, чтобы подчинить Элизен в самые короткие сроки.
Результат был успешен: первую неделю Тиия ходила такой же, как Калеви; дело доходило даже до молебен и преклонения перед своей единственной госпожой. Но если маг ещё давным-давно окончательно смирился со своей судьбой, то вот бойкая и волевая девушка не спешила складывать голову перед безумной военной окончательно — она боролась на протяжении каждого дня, каждого часа и каждой минуты; Кайлер не могла себе позволить полностью забыться и отдаться Випридак, в противном случае агент действительно ничем не будет отличаться от бедного Хорена.
— И в-вот однажды я… мне удалось почти сбежать: взяла одежду, оружие — и убежала! Мне не хватило двух шагов до той проклятой калитки! Меня что-то схватило, подняло и… обратно в дом. А дальше… д-дальше я не помню, — внезапно заключила она. — П-помню только какие-то голоса — мне говорили какие-то… приказы? Просьбы? Не знаю, не помню! А потом я проснулась уже на улице недалеко от их дома… И всё. Потом к вам п-побежала. Мне страшно… я н-не знаю, это… это к-кошмар! Спасите, прошу!.. н-не надо, не передавайте меня обратно…
Она снова заплакала, уткнувшись Джейклу в грудь. Бедная девушка сейчас переживала серьёзный стресс, она перенесла все ощущения и чувства с чужой, не её жизни, и даже ненадолго впала в полное подчинение. А ведь теперь ей жить с этим дальше: все эти воспоминания и эмоции в тех воспоминаниях теперь с ней на всю дальнейшую жизнь.
Фидель не стала её мучать также, как она мучала Калеви, но то, что она сделала, было немногим лучше…
Через некоторое время Элизен сама не заметила, как медленно уснула в объятиях Арканцева. Выражение лица того не читалось, ровно как и выражение рядом сидящего Лехтонена. Агентам было достаточно переглянуться между собой, чтобы через три секунды прийти к совместному плану: Джейкл отнесёт потерпевшую Кайлер в больничную палату, а Элиас доложит обо всём Мариэтте, подготовив и Комитет, и Отделение к худшему.
А оно может произойти, зная, какое чудовище захватило власть в Нирнвики… Точнее, оно думает, что захватило власть, но на деле далеко не все люди приняли Режим Випридак. А теперь его не примут и Государственные Органы.
***
За прошедшие несколько дней в Нирнвийской Республике произошёл существенный ряд изменений: позиции военных Фидель в государстве упрочнились и закрепились, ровно как и возросло влияние Халлинтоеллина, ведущего войну против Режима Випридак, а с третьей стороны оставшиеся государственные органы, при поддержке оставшихся независимых компаний, действуют как против одной, так и против другой силы. Формально, страна разделилась на три лагеря, несмотря на то, что юридически власть была в руках Коскиненой.
Далеко не все военные подчинились Випридак: солидная часть генералов, командующих и простых вояк не признали действия фельдмаршала всерьёз и предпочли остаться с тем осколком истинной Нирнвикийской Республики, то есть со службами госбезопасности; некоторые влиятельные военные деятели заявили о том, что поддерживают позиции Халлинтоеллина. Даже в рядах нирнвикийской армии было не всё так однозначно, но одно ясно точно: Нирнвики грозит гражданская война!
Эти громкие слова были озвучены Элиасом и не сказать, что они беспочвенны: президент отстранён от дел и власть перехватила Маршал Випридак, но существует очень много недовольных этой новостью; дошло до того, что Фидель, как нынешнему официальному регенту Нирнвики, пришла весточка от Нирнвикийского Пакта, в ней представители властей Вичервикии, Аскривикии и Тесовикии выразили обеспокоенность сложившейся обстановкой в стране, а также подписали, что в случае полной потери контроля над государственным аппаратом им придётся вмешаться.
— Грёбанная Випридак с грёбанным Дэспертаром, вы совсем меня с ума сведёте! Я уже и так кидаюсь на всё, что не движется, чтобы его расшевелить и кинуться вдвойне сильнее! — возмущался Лехтонен, стоя на улице под открытым небом и рядом с полицейским участком. — Где Шенер!? Он обещал нам помочь!