Бремя Всеведущих (СИ)

Собственно, именно по этой причине он едва не столкнулся с внезапно выросшей из ниоткуда дверью, чудом избежав сломанного носа и остальных повреждений. Он помотал головой, приведя мысли в порядок и зашёл в комнату Килобайта. Оный сидел за компьютером и что-то настраивал, в чём ему помогали Элизен и Ренат, Зикфрио читала какую-то книжку.
— Ну-с? Как всё прошло? — спросил Элиас, разворачиваясь к Арканцеву.
— Я ни за что не поверю, что этот человек — предатель. Уж скорее я лунатик и Дэспертаром одеваюсь по ночам.
— Была бы неплохая теория, конечно же, но почему же он тогда активен и днём? — усмехнулся Лехтонен. — Не дури башку самому себе.
Арканцев сел, взглянув на компьютер. На экране горело окно какой-то программы с длинным аудио-файлом в центре… хотя почему какой-то? Этой программой Джейкл сам пользовался, записывая звуки на жучок. По правде говоря, он сомневался, что из этого всего выйдет прок, но решил довериться Килобайту.
— Сколько он проработает? Такие жучки долго не живут.
— Сутки, — приблизительно смерил Элиас. — Не парься, можешь отдохнуть, там, ещё чем-нибудь заняться. Я позову, если что-то соберу.
Агент пожал плечами и, не раздумывая, пошёл в противоположный угол комнаты… сев рядом с Зикфрио. Как бы он не пытался заглушить чувство тоски работой и общением с друзьями, но по сестре он, ожидаемо, сильно скучал. Настолько, что, не удержавшись, обнял её. Зикфрио несколько смутилась, но ответила аналогичным действием.
— Джей, — прошептала девушка, — я волнуюсь за тебя. И мать, и отец. Особенно отец — он постоянно хочет тебя забрать отсюда, чтобы ты не повторял его ошибок.
— Не сегодня, Зикки. Точно не сегодня, — вздохнул Джей. — Сама видишь — я не могу уйти просто так, пока не пойман этот Дэспертар.
— Ты так говорил и год, и два назад, когда ловил своих каких-то бандитов, — насупилась сестра Джейкла. — Отец будет ругаться и мама тоже. Особенно после этой кражи архивов, они не захотят тебя слушать.
— Именно поэтому, пока не возьму этого урода, я не зайду домой. Даже на чай, — усмехнулся Мэйнайо. — Мне там сразу соску в рот, да в пелёнки завернут.
На что вновь получил гневливый, даже несколько обидчивый взгляд Зикфрио, впрочем, быстро успокоившейся. Чуть позже к разговору присоединилась Элизен и Мариэтта, которым стало любопытно, о чём беседуют Арканцевы. Всё стало ещё интереснее, когда Джейкл, внимательнее осмотрев комнату, нашёл на одной полке колоду карт.
Как оказалось, все трое девушек были неплохими игроками…
За карточной игрой четвёрка провела достаточное количество времени; впрочем, Джейклу показалось, что это было немного и прошло от силы всего полчаса. Часы показали противоположную картину — три часа с момента нахождения колоды. Элиас и Хелена, тем временем, сидели в наушниках, внимательно прослушивая каждый фрагмент, записываемый жучком. Конечно, Килобайт и Ренат были далеко не в лучших отношениях, но, если они объединятся, то будут воплощать из себя поистине грозную силу.
На определённом моменте лица агентов, прослушивающих запись, стали предельно серьёзными. С каждой секундой ситуация менялась: лицо Хелены искривлялось в удивлении, ненависти и негодовании, а Элиаса, напротив, в коварном злорадстве. Наконец, через несколько секунд Ренат опустила лицо на стол, стукнувшись лбом и закрывшись руками, а Килобайт довольно хлопнул в ладоши.
— Нате! Получите — распишитесь, "невиновный ни в чём"! — воскликнул потёрший руки Элиас и повернулся к троице. — Можете подходить, отковыряли мы на шефа одну интересную информацию. Достаньте наушники, подключитесь к сети — и наслаждайтесь. Зрелище незабываемое.
Джейкла едва не подкосило на ровном месте. Он, передвигаясь, достал свою пару наушников, а Элизен и Мариэтта — свои. У Зикфрио не было наушников, но Ренат вручила ей свои. Убедившись, что все готовы и все услышат переданное жучком, Килобайт отмотал на самое начало и нажал на воспроизведение…
«— Нахда Валоа,» — произнёс Роукейс.
С нирнвикийского такое высказывание означало "Увидь свет".
 
Из телефона послышался кашель, постепенно стихнувший; чуть погодя сотрудник по телефону уверенно повторил выражение. Шеф полиции, тем временем, продолжил:
«— Стэнфорд, как у вас продвигаются дела? Я нуждаюсь в том, чтобы вы выполнили свою работу и предоставили гражданскому населению новую информацию. Маклер отошлёт вам всё необходимое, я разблокирую компьютер.»
«— Всё будет сделано в сроки, уважаемый Сафари. Завтра по вашему приезду в это отделение зашифрую компьютер и перешлю.»
«— Мне нравится ваш трудоголизм, коллега. Продолжайте в том же духе; надеюсь, вы понимаете, что делаете это ради всей Нирнвики?»
«— Да…»
«— Замечательно. Главное — сделайте свою работу. И будьте аккуратнее с агентами, которые копают под Маклер. Пока он неизвестен — полицейские ничего не смогут сделать ни ему, ни мне. Если за вами установят слежку, то постарайтесь отвлечь их или перевести подозрения так, как сможете это сделать. В частности обратите внимание на Килобайта: он опаснее всех сотрудников отделения вместе взятых.»
«— Понял вас.»
«— Что по операции с детекторами?»
«— Саботаж запланирован, проверка приостановится. Всё, согласно вашему плану.»
«— Хорошо. Помните — я на вас надеюсь. Удачного вам для, коллега.»
Телефонный звонок завершился. Жучок Элиаса обладал поистине невероятным диапазоном и мог различать даже столь тихие звуки из трубки. Неудивительно, что он считается лучшим в своём роде контрразведчиком отделения.
Сам Килобайт раскрутился на своём стуле, довольная улыбка не сходила с его лица: он знал, что здесь что-то нечисто и, наконец-то, ему удалось это доказать. В то же время лица Джейкла, Элизен и Зикфрио не поддавались никакому распознанию, ибо были настолько искажены от полного удивления и изумления, что их, скорее всего, не узнает даже камера возле полицейского участка, пропускающая водителей.
Роукейс — изменник… Тот, кто казался всегда самым чистым и порядочным человеком в Комитете и Отделении — предатель, отдающий приказы другим предателям.
***
Вернувшаяся несколько часов назад домой Фидель была занята типичным приготовлением ужина; ей было ужасно тоскливо с того, что совместный отпуск, начатый Францем и Джейклом, так быстро окончился, не успев начаться, но так было надо. К тому же занятия на кухне позволяли отвлечься от таких тяжких мыслей; в основном эта роль лежала на её возлюбленном, но в данный момент он был на работе, хотя сообщил, что через пару минут будет дома. Випридак, однако, решила не дожидаться его и приготовить самой, благо, она была превосходным кулинаром; не таким, конечно, как её будущий муж, но чему-то она научилась за все эти года.
Особенно учитывая, что она испытывала перед ним вину. Если это чувство можно применить по отношению к тому, кого уже не спасти… И всё по её вине.
Фидель часто придавалась воспоминаниям, когда занималась привычными для себя делами. Это, как правило, помогало ей сконцентрироваться, несмотря на их далеко не радужное содержание. Воспоминания в чистом не были снами, в них Випридак не погружалась настолько глубоко, что позволяло ей не переживать те события снова и снова. В большинстве своём.
Потому что иногда случалось обратно и Фидель, глубоко задумавшись, могла заняться таким самокопанием, что вновь ощутит себя той девочкой, которая когда-то пошла на войну, чтобы защитить свою родину и не посрамить честь своего отца, потомственного генерала. Знала ли она, что тогда потеряет саму себя? Нет. Знала ли она, что заставит кого-то потерять самого себя?.. тоже нет.
Но сделанного не вернёшь и она это понимала…
Единственная выжившая, единственная выбравшаяся, единственная живая девушка, наконец-то, увидела свет. Неизвестно, сколько ушло времени, чтобы выбраться из проклятого леса, где она оставила частичку своей человечности. Она пыталась не вспоминать, через что ей пришлось пройти, но мысли настолько навязчиво лезли в голову, пробуждая всё новые и новые воспоминания о недавно происходящем. Хотелось забыться, исчезнуть, раствориться, чтобы не вспоминать это.