Помолвлены понарошку (СИ)

Я кинула на мужчину быстрый настороженный взгляд. Стоит один раз облажаться, и тебе будут тыкать этим в нос всю оставшуюся жизнь. А учитывая мой «прокол», можно лишь благодарить Бога за то, что большинству, в том числе и Роуз, известна только трагическая часть расставания, а не постыдный повод начала моих прошлых отношений.
— Все мы порой совершаем ошибки, мистер Бенкс, — безэмоционально выдала я.
Минута, которую он хотел, уже истекла (я считала), и только собиралась воспользоваться этим фактом, как мой визави взял дополнительное время.
– Однако особенно неприятно совершать их дважды, верно?
Уголок тонких губ подпрыгнул вверх, отчего эмоции все же проступили на моем лице.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Все о том же, дорогая. О вашей помолвке с моим сыном. Должно быть, вам известно, что Закари стал ренега́том.
Я нахмурилась, а губы мистера Бенкса расплылись в снисходительной улыбке. С такой обычно смотрят на неуклюжих щенков, которые не могут совладать с расползающимися на скользком паркете лапками.
Изумительно. Теперь в его глазах я еще и дура.
Мысленно одернула себя, вспомнив, что Бен запретил ставить «я» и «дура» в одном предложении. Делиться переживаниями касательно его хладного родителя, конечно, не намерена, но с учетом телепатических способностей мужчины, нужно быть аккуратнее даже в мыслях.
— Зак изменил своим убеждениям. Теперь он в противоположном лагере, так сказать. Мой старший сын свято верит, что между вами и Бенджамином есть что-то большее, чем дружба. Это, безусловно, не делает вашу помолвку настоящей, но он наивно полагает, что она станет таковой.
— Без понятия, что на уме у Зака. Не знаю, откуда у вас такая уверенность в том, что наша с Беном помолвка ненастоящая. И искренне не понимаю, к чему весь этот разговор, — мой голос был похож на шипение. Пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать яд.
Мистер Бенкс выдержал длительную паузу, в течении которой мои конечности медленно отмирали под его пристальным взглядом. Если онемеет моя пятая точка, я потребую материальную компенсацию.
— Если Закари прав… боюсь, это плохо закончится для вас, Лоис, — наконец произнес мужчина.
Непроницаемая маска на его лице мешала считать хоть толику мыслей. Я не могла понять, сказано ли это было с целью очередного запугивания или как предостережение из-за некого подобия родительского беспокойства.
Второе подразумевало опеку над Беном, разумеется, но я даже гадать не стала, что могло натолкнуть главу семейства на сомнения касательно моей персоны и чем в теории могла бы обидеть его младшенького. Учитывая все прошлые наши разговоры, логично предположить, что правильным является первый вариант.
Будут у меня дети — он станет образом их личного бабайки.
— Спасибо за предупреждение, — сказала я с каплей яда, которая все же просочилась, несмотря на мою искусанную щеку.
Встала и двинулась в направлении домика, но мужской голос вновь пригвоздил меня к месту:
— Лоис, а вы знаете, что уходить во время беседы считается моветоном?
Глубоко вздохнула и машинально прокрутила кольцо на безымянном пальце, собираясь с силами, чтобы вновь обернуться.
— Я говорю о возможных превентивных мерах, — спокойно сказал мужчина, поймав мой взгляд. — Для вашего же блага.
  
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍63
 
— Превентивных мерах? — я сложила руки на груди, медленно, но верно теряя всякую способность вести себя сдержанно, прилично. Так, как подобает вести себя с «будущим свекром», который с недавних пор (в перспективе) мог стать таковым без кавычек. — Вы имеете в виду тех, которые предотвращают потерю вами одного из способов укрепления позиции компании? Какое же тут для меня благо, если ради этого Бен должен жениться на нелюбимой женщине, бросить меня?
На секунду в глазах мистера Бенкса проскользнуло что-то знакомое. Удовлетворение?
Вероятно, тем, что вывел меня на эмоции. И ведь знаю же, что с такими, как он, нельзя открываться. Нельзя заставлять венку на шее пульсировать от злости, иначе она просто лопнет, когда по ней вновь, как ножом, полоснут словами.
 
— Бенджамин не из тех, кто выбирает длительные отношения. Вы прикрываете его от женитьбы, Лоис, как минимум это должно было натолкнуть вас на серьезные размышления. Впрочем, уверен, вы, как его лучшая подруга, и до того были прекрасно об этом информированы, верно? Если Закари прав, и у вас зародились чувства к Бенджамину, то стоит вспомнить о том, что девушка вы не глупая, и оценить риски. Насколько разумно решение начинать отношения с мужчиной, который не знает о слове «постоянство» в отношении женщин?
— Хотите убедить, что Бен непременно мне изменит? — голос приобрел истерические нотки, а венка на шее пульсировала все чаще.
Этот разговор нужно прекратить. Немедленно.
Я спешно выставила перед собой ладонь:
— Не стоит отвечать. Я услышала достаточно вашего мнения о сыне, мистер Бенкс. Полагаю, на этом нам стоит завершить беседу.
— Прошу вас, Лоис, вы неверно трактовали сказанное. Мой сын воспитан достойнейшим образом и не способен на подобную низость, — бескомпромиссно заверил мистер Бенкс. — Однако он вряд ли сможет гарантировать вам «долго и счастливо». Точно не сейчас, когда его кровь кипит от азарта.
Как игрушка, что заводится поворотом ключа, я завертела головой, отказываясь верить услышанному.
— Это в прошлом, — категоричности в тоне было хоть отбавляй, хотя еще вчера собственные мысли текли в том же русле.
— Лоис, вы полагаете, Бен сделал окончательный выбор?
На долю секунды мне показалось, что в чертах мужчины скользнуло сочувствие, но следующие слова вкупе с кивком на кольцо заставили поежиться:
— Он правда сделал предложение? Признал, что поиски той самой окончены, что он выбрал вас? Или это все та же бутафория, которая имеет смысл лишь в вашем воображении?
С ответом я не нашлась, поэтому просто прикрыла… бутафорию ладонью. Вот бы и меня кто прикрыл. Спрятал от острых льдинок, которые методично и прицельно метает мистер Бенкс.
— Весьма вероятно, вам лишь кажется, что вы влюблены, Лоис. Возможно, Бенджамин так же заигрался, но пройдет время, не будет смысла далее разыгрывать этот спектакль и… — мужчина едва пожал плечами, словно уверяя в искренности своих намерений. — Сердце ваше, дорогая. Вам решать, что с ним делать. У вас с Беном ведь что-то сродни братских отношений, я прав? Так стоит ли игра свеч? Сможете ли вы с той же легкостью взаимодействовать с огнем, если он полоснет по коже, добавив новые раны? Не попытаетесь ли избежать его в попытках залечить ожоги?
Молчание и вздох. Столь натуралистично тягостный, что я даже усомнилась в том, правильно ли определила цель разговора.
— Я говорю это потому, что моя жена воспринимает вас как дочь, а Келли — как сестру. Будет жаль, если однажды вы поймете, что вашему с Беном светлому будущему с кареглазыми детишками не бывать, и пропадете из их жизни. Вместе с вашим разобьется еще пара дорогих мне сердец.
Мужчина встал, и я отшатнулась, словно от маньяка, что вот-вот закончит с «прелюдией» и вцепится мне в шею, принимаясь вытеснять из тела жизнь. Однако меня не коснулись, да и столь грубую реакцию оставили без внимания.
— Любовь опьяняет, Лоис, ровно как и иллюзия любви. Говорят, что нужно следовать сердцу, но позвольте дать вам совет.
Отчасти хотела сказать: «Не позволю» или выкрикнуть это, разреветься и позорно сбежать, но, как самая настоящая мазохистка, продолжала смотреть на мистера Бенкса во все глаза, ловя каждое его слово.
 
— Сделайте себе одолжение: призовите на помощь трезый рассудок и предпримите все возможные меры, чтобы уберечь себя от разочарований. За вас этого никто не сделает. Доброй ночи!
Он ушел, не дожидаясь ответных любезностей. Понимал, что я на них сейчас не способна.