Полёт мотылька (СИ)

— Мне выпал шанс, о котором ты говорила, — я встретил тебя. — Многозначно вымолвил он.
«— Просто не всем выпадает такой шанс на счастье; не каждому дано встретить того, кого он сможет полюбить. Понимаешь?
— Понимаю.» — всплыл в голове наш диалог.
Я была в растерянности. Я не понимала, почему именно сейчас он говорит мне об этом. Что происходит. Он не стал ждать моего ответа, взял мою ладонь, поцеловал, а после завёл машину и поехал дальше.
«Это было признание в любви или я что-то перепутала?» — этим вопросом я задавалась всю дорогу.
Через час, мы с Артёмом стояли у дверей квартиры, где живёт семья сестры моего отца. Двери распахнулись перед нами через считанные секунды, и я увидела перед собой обеспокоенное лицо матери.
— Доченька, — она обняла меня, крепко прижав к себе.
— Мам, что произошло? — спросила сходу, всматриваясь в ее потерянные глаза.
— Артём, дорогой, ты можешь ехать по своим делам, — мама коснулась руки друга и вымученно улыбнулась.
— Как скажете, — мы удивлённо переглянулось с ним, ведь обычно он остаётся с нами. — Если что, я на связи.
— Пока, — поцеловала друга на прощание и прошла в дом.
Я сразу почувствовала аптечный запах.
«Валокордин» — отметила четко.
Поспешила снять обувь и войти в гостиную. А войдя, замерла. Сидела только две семьи: мои родители и родители Роберта и Сандры. Я сразу заметила тётю, которая сидела вся заплаканная, а рядом, их помощница мерила ей давление.
— Здравствуйте, — потерянно произнесла я.
— Здравствуй, доченька, — поприветствовал меня дядя Рубен.
Я прошла и поцеловала каждого.
— Что происходит? — спросила, сев рядом с папой и озадачено смотря на всех.
— Амели, Сандра ничем с тобой не делилась в последнее время? — аккуратно спросила мама.
— Нет, — сморщила лоб. — Мы с ней в последний раз общались перед моим отлётом. С ней что-то не так?
— Она… — мама будто бы не знала, как правильней преподнести мне новость.
— Аманда, говори, как есть. Наша дочь опозорила нас! Сбежала с парнем! — резко выдал дядь Рубен.
— Что? — голос затрясся.
— Доченька, если ты вдруг знаешь хоть что-то про этого парня, расскажи нам.
— Мама, я не знала, что она общалась с кем-то, — прошептала в ответ.
«Бегство? Сандра встречалась с кем-то, а я даже ничего не знала. Но Разве это выход? Почему моя сестра пошла на такое?»
Неожиданный гулкий плачь Раисы был схож с ножевыми ранениями, что наносились на глубины души. Я не могла смотреть на состояние тёти, на её истерику. Она стонала о позоре, на который навлекла их Сандра, кричала даже о ненависти. Говорила слова, что разрывали моё сердце.
— Растили, любили, весь мир к ногам склонили, а она, — держась за голову, кричала тётя, пока её пытались успокоить взрослые. — Просто убежала с парнем! Позор! Какой позор! За что мне такая неблагодарная дочь? — обращалась к небу.
«Сон, дикий сон» — я мечтала, чтобы был именно он.
Мне было невыносимо больно наблюдать за слезами тети и взрослого мужчины — главы семьи. Папа старался успокоить дядю, старался найти нужные слова, но в ответ услышал только одно:
— Ты был прав, Георгий, когда говорил, что она избалована нашей любовью — он покачал голову, будто бы желая стряхнуть все и увидеть перед глазами другие обстоятельства. — Слишком мы её любили. А что теперь? Сбежала с каким-то мерзавцем, наплевав на нас, на тех, кто так её любил!
Эти слова стали ядом, разъедающим мою душу.
«Сандра, милая, почему ты так поступила? Почему посмела довести самых родных тебе людей до такого состояния?» — мысленно обращалась к сестре.
Я не могла судить её, ведь мы били так близки. Мы связанны не только родственными узами, но и крепкой дружбой. Мне хотелось услышать её. Взглянуть на ситуацию её глазами. Почему она не позвонила мне? Почему не рассказала обо всем? Мы бы, наверняка, нашли другой способ решения проблемы. Выход ведь есть всегда.
Поздно ночью, когда мы с папой собрались домой, мама решила остаться с тётей, чтобы поддержать в трудную минуту. Раиса обняла меня и напоследок произнесла, слова, что тяжким бременем легли на плечи:
 
— Ах, Амели, девочка моя. Ты честь и достоинство нашей фамилии. Дай Бог каждому такую дочь, как ты, — поцеловав в лоб, она отпустила меня.
Я хотела задохнуться и умереть, чтобы не слышать больше подобного.
«Если я не сбежала с мужчиной, это ещё не значит, что я без грешна.» — я спрятала взгляд от тети, почувствовав, как меня накрывает чувство стыда.
Попрощавшись со всеми, мы в молчании спускались вниз в лифте, вышли из подъезда, а у машины папа подошёл ко мне.
— Ты моя гордость, Ам! Спасибо тебе, что ты у меня выросла такой девочкой! — он прижал меня к груди. — Я люблю тебя.
Мне хотелось разрыдаться у него на плече. Я ведь была недостойна этих слов. Не достойна не одной буквы, что они в себе заключали. Я не сбежала, нет. Но я посмела, будучи обручённой, влюбиться в другого мужчины. И позволить ему касаться и целовать меня.
Вечером следующего дня, мы с другом ехали в гробовой тишине, не желая нарушать молчание друг друга. В воздухе витала ужасная тревога и сердцу было неспокойно. Артём довёз меня до назначенного места с Давидом и, попрощавшись с ним, я пересела в соседнюю машину.
— Здравствуй, — Давид потянулся и поцеловал меня в щеку.
— Привет, — коснулась его лица, понимая, что именно его мне сейчас так не хватало.
— Все хорошо? — улыбнулся краем губ.
Я кивнула ему, не желая тревожить, а после, он завёл машину, и мы поехали. Давид говорил о Париже, вспоминая самые смешные моменты, связанные с нами, заставляя меня смеяться. Первые полчаса казались мне лёгкими и беззаботными. Он умел поднимать мне настроение, но вскоре всё переменилось.
— Куда мы едем? — сменила я тему, когда поняла, что двигаемся мы не по обычному маршруту.
— Амели, — он взглянул на меня более серьёзно. — Сейчас мы едем ко мне домой, а завтра улетаем.
— Улетаем? — повторила, в надежде что мне послышалось.
— Да. Я думал, что мой отец поддержит меня и пойдёт к твоему. Они поговорят, и все мирно решится. Но он отказался. Уж слишком много шума вокруг ваших семей и свадьбы, — он напрягся.
— И ты решил, что улететь, бросив все, это отличный выход?
— Другого выхода нет! Поверь, я не хотел таким способом забирать тебя, — он потянул руку к моей ладони и нежно сжал её.
В голове стал проноситься вчерашний день. Слезы родителей и слова, сказанные мне тётей и отцом.
«Гордость, честь и достоинство семьи.» — слова, повторяющиеся раз за разом. К горлу подступил ком, и я чувствовала, как начинаю задыхаться.
— Нет, — прошептала я. — Нет — нет — нет! Давид, не ставь меня перед выбором. Ты… ты убьёшь меня. Как же моя семья, родители? Ты понимаешь, что они не переживут такого удара. От меня не переживут…
— Они поймут, как только увидят, как ты счастлива, — понимающе ответил он.
— Давид, ты понимаешь, что вчера сбежала моя сестра!? Если я поступлю так же, то уничтожу свою семью. Это их просто убьет. Я не могу поступить с ними так жестоко, — глаза наполнялись влагой, а сердце сжималось в комок.
Он остановил машину и повернулся ко мне, взяв обе мои руки в свои.
— Амели, родная моя, пойми, что нет другого выхода. Они простят и тебя и твою сестру, я уверен. Нужно лишь время.
— Давид, должен быть другой выход! — я посмотрела ему в глаза, взглядом моля, чтобы он нашёл другое решение. — До-о-олжен! — вымолвила отчаянно, на выдохе.
— Должен, но его нет. Черт побери, его просто нет!
— Тогда…
— Что тогда, Амели? — перебил меня, повысив голос. — Что тогда? Ты выйдешь замуж за него?!
— Дав, не говори ерунды. Может я поговорю с родителями или с Альбертом? Скажу ему, что не могу выйти за него.
— Моя девочка, забудь. Ваш брак — это слияние и усиление позиций ваших отцов на рынке! — тяжело вздохнул. — Я думал об этом. Этот вариант не подходит. Ни одна из сторон не позволит этому случиться.