Сон № 9

Женщина качает головой:
– Нет, вы уйдете прямо сейчас.
– Прошу вас. Я не маньяк и не псих. Пожалуйста.
– Мириам сегодня не работает.
– А вы не дадите мне номер ее телефона?
Она ковыряет коктейльной шпажкой в дырочке.
– А что у вас за вопрос?
– Личный.
Таким взглядом на меня никогда в жизни никто не смотрел. Она указывает большим пальцем на скрытую занавесом дверь:
– Спросите у Сиёри.
Я благодарю ее и прохожу в курительную комнату. Вышитые панно скатаны под потолок, солнечный свет падает в окна, забранные прочными решетками. Женщины в футболках и джинсах сидят на полу и, причмокивая, поедают сомэн[87]. Хрупкая дама возится с заводным попугаем. Как только я вхожу, разговор затихает.
– Да? – спрашивает одна из девушек.
– Девушка у входа велела мне обратиться к Сиёри.
– Это я. – Она наливает себе чашку улуна[88]. – Что вы хотите?
– Мне нужно поговорить с Мириам.
– Она сегодня не работает.
Другая девушка перекладывает в руке палочки:
– Вы были здесь вчера. Гость Юдзу Даймона.
– Да.
Их безразличие сменяется враждебностью. Сиёри полощет рот чаем.
– Так он послал вас проверить, как восприняли его очаровательную выходку?
– Не понимаю, – говорит другая, – что ему за удовольствие так с ней обращаться.
Еще одна девушка покусывает кончик палочки:
– Если вы думаете, что Мириам захочет находиться с вами в одной комнате, то вы просто болван.
– Я понятия не имел, что между ними что-то было.
– Тогда вы слепой болван.
– Прекрасно. Я слепой болван. Но мне очень нужно поговорить с Мириам.
– Что за срочность?
– Долго объяснять. Она сказала одну вещь…
Дама у клетки попугая откладывает крошечную отвертку, и все замолкают.
– Если вы хотите говорить с Мириам, вам нужно стать членом клуба.
Да это же вчерашняя Мама-сан!
– Кандидаты должны представить девять рекомендаций от действительных членов, исключая Юдзу Даймона, который таковым больше не является. Заявочный взнос – три миллиона иен – не возвращается. Если отборочный комитет одобрит вашу заявку, взнос за первый год членства – девять миллионов иен. По получении данного статуса вы вольны спрашивать Мириам о чем угодно. Кстати, передайте Юдзу Даймону, что он поступит разумно, если уедет из города на как можно более долгое время. Господин Морино крайне недоволен.
– А можно мне просто оставить записку для…
– Нет. Вам можно просто уйти.
Я открываю рот.
– Повторяю, вам можно просто уйти.
И что теперь?
– Масанобу Суга? – недоумевает администратор на проходной Императорского университета. – Студент? Но сейчас воскресенье, четыре часа дня. Он, скорее всего, завтракает.
– Он аспирант. Компьютерщик.
– Тогда он еще не проснулся.
– Кажется, его комната на девятом этаже.
Ее коллега наклоняется к ней и шепчет:
– С экземой.
– А, вот кто. Да. Поднимайтесь. Девятый этаж, комната восемнадцать.
Снова лифт. На третьем этаже двери открываются, входят несколько студентов. Я чувствую себя пришельцем из вражьего стана. Они продолжают разговор. Я всегда представлял, что студенты беседуют только о философии, технике и о том, является ли любовь чувством священным или встроена в программу полового влечения, но эти обсуждают наилучший способ проскочить мимо гидры в «Зэксе Омеге и луне красной чумы». Так вот куда попал весь цвет нашей школы! Не успеваю собраться с духом, чтобы посоветовать им атаковать гидру из огнемета, как двери лифта раскрываются на девятом этаже. Я представлял университеты широкими и плоскими, но в Токио они высокие и узкие. В коридоре никого нет. Несколько раз прохожу из одного конца в другой, пытаясь разобраться в нумерации. Возможно, это часть вступительного экзамена. Наконец вижу надпись: «Масанобу Суга. Оставь надежду, майкрософтер всяк, сюда входящий…»[89]
Я стучу.
– Войдите.
Толкаю дверь. Воняет, как в немытой подмышке, а покрывало с изображением Дораэмона[90], занавешивающее окно, делает комнату такой же влажной и темной. Барабаны-бонго, учебники, журналы, компьютерная техника, коробки из-под нее, постер с Зиззи Хикару, горшок с каким-то пеньком, полный комплект манги «Вагинадоры: Девятый вал», куча пустых упаковок из-под лапши и горы папок с документами. В бюро находок Суга постоянно твердил о том, как прекрасны офисы без бумажной документации. Сам он сидит в углу, согнувшись над клавиатурой. Теппети-теп-теп-теп-теппети-биппити-бип-бип-бип.
 
– Вот хрень! – Он оборачивается и таращит глаза на гостя. Ищет в памяти мое имя, хотя с тех пор, как он уволился, прошло только девять дней. – Миякэ?!
– Ты же сам предлагал, чтобы я зашел тебя навестить.
Суга морщится:
– Но я же не думал, что ты действительно зайдешь… Как там бюро находок? Госпожа Сасаки по-прежнему вымораживает все вокруг? А как тебе прощальный финт Аоямы? Видел по телику? Показывали во всех новостях, пока старшеклассник не угнал автобус с туристами. Ну, ты видал? Перерезал горло пассажирам, с ума сойти! В общем, если надумаешь совершить эффектное самоубийство, как Аояма, подгадай так, чтобы в это время не происходило ничего сенсационного.
– Суга, я…
– Тебе повезло, что ты меня застал. Бери стул. Тут где-то был один, под… А, ладно, садись вот на коробку. Я только вчера вернулся с недельной стажировки в Ай-би-эм. Ты бы видел их лаборатории! Меня определили в службу техподдержки, подтирать задницы всяким говнюкам. Безнадега. А я хотел попасть в отдел разработок, где испытывают новинки, вот. Ну, через пару минут я сварганил план побега. Раздается первый звонок, какой-то олух из Акиты, с акцентом – только без обид – похуже твоего. «У меня тут с компутером неладно. Экран потух». – «Ай-ай-ай, какая незадача. Вы видите курсор?» – «Чё?» – «Маленькую стрелочку, которая показывает, где вы находитесь». – «Не вижу я никаких стрелочек. Ничё не вижу. Говорю же, экран потух». – «Ясно. А на мониторе горит индикатор?» – «Че?» – «На мониторе. На телевизоре. Горит зеленый огонек?» – «Нету огоньков. Ничё тут не горит». – «Скажите, а телевизор включен в сеть?» – «Почем я знаю? Тут ничё не видно». – «Даже если заглянуть за телевизор, уважаемый?» – «А что толку? Говорю же, здесь кругом темень». – «А вы не хотите включить свет?» – «Я пробовал, но света нет – лектрическая компания что-то проверяет, сказали, что тока не будет до трех часов». – «Ясно. Что ж, могу дать вам хороший совет». – «Правда?» – «Да. У вас сохранились коробки из-под компьютера?» – «Я никогда ничего не выбрасываю». – «Великолепно. Упакуйте свой компьютер в эти коробки и отнесите обратно в магазин, где вы его купили». – «Все так серьезно?» – «Боюсь, что да». – «И чё мне сказать в магазине?» – «Вы слушаете внимательно?» – «Да». – «Скажите, что у вас вместо мозгов дерьмо и компьютер вам ни к чему!» И вешаю трубку.
– Это и был твой план побега?
– Я знал, что мои звонки прослушиваются парнем, который за меня отвечает, вот. Плюс я знал, что они знают, что я слишком ценный кадр, чтобы меня вышвырнуть. Поэтому инструктор объявил, что мои таланты можно с большей пользой использовать в другом отделе. Я предложил отдел разработок – и там оказался. Миякэ, что это у тебя?
– Ананас.
– Так я и знал. А зачем тебе ананас?
– Это подарок.
– Я думал, они бывают только в банках. И кому ты собираешься вручить живой ананас?
– Тебе.
– Мне? – недоумевает Суга. – А что с ним делают?
– Режут ножом на кусочки и, э-э… едят.
Суга лучезарно улыбается:
– Вот спасибо. Я забыл пообедать. Угадай, где я сейчас? – Он кивает на свой компьютер и вытаскивает банку пива из упаковки в шесть штук; я мотаю головой, отказываюсь. – Французское агентство по атомной энергии. Их антихакерские технологии – просто каменный век.
– Ты ж говорил, что «Священный грааль» в Пентагоне.
– Вот же ж хрень! – Суга заливает все вокруг шипящим пивом. – Он там и есть. Французы – зомби.