Единственный и неповторимый Кристальный друид (ЛП)

Когда я вытащила блюдо Доминики из холодильника, его голос загудел за мной:
— Ты поделишься этим?
— Нет.
— Ты будешь просто есть при мне?
— Да.
— Я купил тебе обед.
Я стиснула зубы. Я сунула блюдо в микроволновку, открыла шкаф и посмотрела хмуро на маленькую стопку разномастных тарелок.
Рыча под нос, я вытащила две тарелки. Проклятый друид.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Он ждал меня в нише, темная тень с поднятым капюшоном куртки.
Я не знала, как он терпел куртку в такую погоду. Мы впервые встретились в дождливую ночь в июне. Сегодня был шестой день жары августа. Даже после полуночи тепло было душным, и я была в шортах и свободной черной майке, лямки красного лифчика выглядывали из-под нее.
Я скользнула в нишу, прислонилась к стене напротив него. Он сдвинул капюшон, темные волосы были спутаны. Его лицо было без синяков и ссадин, и я не впервые подумала о том, что он был красивым.
Мы разглядывали друг друга, приглушенные голоса из здания заполняли тишину.
— Ты справился? — спросила я.
Он кивнул, вытащил маленький предмет из кармана и протянул. Я взяла крохотный сосуд и поднесла к свету тусклой лампы. Бледно-зеленая жидкость плескалась в полупустом флаконе.
— Сколько нужно использовать?
— Пару капель, — ответил он. — Пахнет мятой, так что добавь во что-то с сильным запахом.
— Как кофе?
Его губы изогнулись.
— Кофе — идеально.
Ответная улыбка появилась на моем лице. Было странно улыбаться, когда мы обсуждали убийство моей тети, но я не могла подавить радость. Ее смерть означала свободу от страха, боли и страданий. Свободу от будущего, полного страданий.
Ее смерть означала новое будущее. Это тоже было страшно, но я не буду одна.
Я убрала флакон в карман к складному ножу.
— Что будет, когда она его выпьет?
— Лицо онемеет, потом начнется сильная дрожь, конвульсии. Она потеряет сознание, а потом умрет. Это начнется меньше, чем через минуту, и она умрет через десять, — он подвинулся. — Пришлось проверить. Я еще не видел, как кого-то этим отравляли.
Я подавила тошноту.
— Аконит заметил что-нибудь, когда ты украл это?
— Нет, — он скривился. — Возможно. Он следил за мной днем. Мог подозревать, что я что-то задумал, но он никогда не догадается, что. Он не знает о твоем заклинании. Ты… принесла его? — робко спросил он, словно боялся моего ответа.
— Конечно, — я похлопала себя по майке. — Я его никогда не снимаю.
Он расслабился.
— Ты все время его носишь?
— Да. Родители подарили, помнишь? Для защиты.
Он посмотрел на мою грудь, потом на мое лицо.
— Что случилось с твоими родителями?
Мое горло сжалось.
— Они помогали искать пропавшего туриста в горах на севере от нашего дома. Они знали хорошо местность… но не вернулись. Их тела нашли несколько недель спустя. Выглядело как нападение зверя, но никто не знал, какого.
— Наверное, фейри, — прошептал он.
Я кивнула, прижала кулак к кулону поверх майки.
— А твои родители? Аконит же не твой папа?
Он с отвращением скривился.
— Мы не родственники, — он притих на миг, отвел от меня взгляд. — Я не помню родителей.
 
Холод наполнил мои вены.
— Ничего?
— Только… имя отца. И все, — он расправил плечи. — Ты будешь в порядке без своего артефакта?
— Да. Буду в порядке. В городе нет фейри, чтобы они меня тревожили.
— Не так много, — согласился он.
Моя рука на миг замерла, но я заставила себя сжать цепочку на шее. Я потянула за нее, и стало видно кулон — темно-коричневый речной камень с узором спирали.
— Это он? — выдохнул юноша.
— Да, — я сняла цепочку через голову. Моя шея ощущалась голой без слабого давления цепочки.
Я протянула руку.
Юноша взял цепочку с благоговением. Он провел пальцами по камню, взгляд стал рассеянным.
— Тут сильная магия, — он посмотрел на меня, потрясённо раскрыв рот. — Ты… почему ты не сказала, что ты была…
Пьяный крик разбил жаркую тишину. Кто-то был снаружи, у нашей ниши, слишком близко.
Юноша утянул меня в темный угол ниши. Мы сжались в тени, другой невнятный голос ответил. Шаркающие неровные шаги. Смех. Дверь хлопнула, и стало тихо.
Мы долго не двигались, а потом в унисон выдохнули с облегчением. Его дыхание задевало мои волосы, и я поежилась, ощущая его теплые ладони выше моих локтей, цепочка моего кулона была прижата к моей коже.
Я забрала у него цепочку и надела через его голову, а потом спрятала под воротник футболки кулон.
— Завтра ночью, — прошептала я, моя ладонь лежала на его груди поверх скрытого кулона, — мы встретимся в переулке. Рут и Аконит будут мертвы. Мы будем свободны.
— Свободны, — повторил он, закрыв глаза. — Во сколько?
— Не знаю. Будет зависеть от того, когда Рут будет пить кофе.
Он кивнул.
— Я тебя дождусь.
— И я тебя, — я прижала пальцы к его груди. — Всю ночь.
— А потом мы покинем этот город вместе.
— Вместе.
Он посмотрел мне в глаза, и мое сердце дрогнуло в предвкушении. Он склонился. Наши губы встретились. Моя ладонь скользнула по его ключице, а оттуда — за шею. Его рот прижался сильнее к моему.
Нежные медленные поцелуи. Так медленно, ведь тревога кипела в нас, мы не могли увлечься. Страх бежал в нашей крови, но мы не могли признаться в этом. Отчаяние душило нас, но нам нужно было дышать.
Мы целовались, и я приоткрыла рот, и он попробовал меня. Головы склонились, поцелуи стали глубже. Мои пальцы скользнули в его волосы. Его ладони скользнули по моим рукам, он притянул меня к своей груди.
Дверь хлопнула неподалеку, и мы оба вздрогнули. Нервные. Наши взгляды встретились. Мы не говорили, слова не нужны были. Мы отодвинулись друг от друга, выскользнули из ниши. Через пару напряженных минут мы попали на чердак.
Там было жарко, душно, хуже, чем снаружи. В углу подальше от приглушенных голосов из логова он снял куртку и тихо опустил ее на пыльные половицы.
Через миг я оказалась в его объятиях. Обнимала его. Целовала его. Мы уже не медлили. Мои ладони скользили вверх-вниз по его футболке. Он ласкал мою спину. Движения стали быстрее. Рты соединились. Дыхание участилось.
Я не могла перестать касаться его. Не могла перестать целовать его. Не могла помешать себе запустить руки под его футболку и коснуться его разгорячённой кожи.
— Ты хочешь? — прошептал он в мои губы.
— Да.
— Уверена?
— Да.
И он стал целовать меня сильнее. Его ладони скользнули под мою майку.
 
Я сняла его футболку, исследовала его грудь. Он был худым, но твердым от мышц, мой кулон висел на его шее. И он снял мою майку через голову, ласкал мои груди, сдвинув лифчик выше, теплыми ладонями.
А потом мы опустились на его куртку, сплелись, тихо, но быстро дышали. Тихое желание. Пылкая жажда. Его рот пробовал меня всюду. Мои ладони касались его всюду.