Жемчужина гарема

– Ах ты, свинячий сын! – Аннабель поскакала к нему, непристойно ругаясь на пушту с яростью, вполне достойной любого гази.
Услышав эти оскорбления, афганец повернулся. Его глаза вспыхнули. Нож, направленный в шею Чарли, описал в воздухе дугу. Но лошадь отступила в сторону – в точности как обучали в школе верховой езды. Нож упал в снег, и прежде чем гази успел поднять его, Чарли встал на дыбы. Его копыта были сейчас оружием пострашнее кинжала. И гази не стал вступать в неравный бой: кругом было полно более легкой добычи.
Аннабель осторожно спешилась, отлично понимая, что на земле она куда уязвимее. Правда, у нее был стилет. Кит без возражений выполнил ее просьбу и добыл ей оружие. Но Аннабель не обольщалась: тонкий клинок не спасет ее от шимитара или ножа-хибер.
А женщине – это, очевидно, была маркитантка – уже ничем нельзя было помочь. Она не выдержала долгих лишений и теперь лежала на снегу, глядя невидящими глазами в огромный купол неба, который уже начал подергиваться вечерней мглой. Младенец, завернутый в тоненькое одеяло, весь посинел от холода, из растрескавшихся губ вырывался жалобный писк. Аннабель взяла на руки крошечное тельце и поплотнее запеленала. Как же теперь взобраться на огромного Чарли? Ей всегда подставляли ногу, но здесь помощи ждать неоткуда. К тому же ей мешает ребенок. Неподалеку валялся брошенный кем-то сундук. Подведя к нему Чарли, Аннабель одной рукой бережно прижала ребенка к себе и забралась на сундук, а оттуда – на спину лошади.
Она огляделась. К процессии, медленно тащившейся по снегу, присоединился арьергард. Время от времени в их ряды с безжалостной настойчивостью врезались отряды гази. Эти смертоносные нападения, которые безуспешно пытались отразить английские солдаты, еще больше замедляли движение колонны. Ощущение кошмара усиливали и отблески зарева: военный городок горел вовсю, в угрюмом зимнем полумраке вспыхивали фиолетово-оранжевые и красноватые языки пламени. А треск выстрелов напоминал раскаты сатанинского хохота.
У Аннабель заныло сердце, хотя она и понимала, что глупо было бы ждать чего-то другого. Она погнала Чарли в голову колонны. Ей показалось, что путь в три мили стал еще длиннее. Но потом Аннабель сообразила, что караван, тащившийся все медленнее и медленнее, заметно растянулся. Дорогу заполонили тела тех, кто не выдержал битвы с холодом и усталостью, и нескончаемые груды брошенных вещей. Они ехали всего полдня, а потери уже были велики. Что же с ними станется в течение следующих шести дней путешествия до Джалалабада?
Кит встретил ее яростной обличительной тирадой. Аннабель покорно выслушала его, даже не сделав попытки ответить. Она была слишком подавлена всем увиденным и прекрасно понимала, что Кит тревожится за ее жизнь, а стало быть, имеет право гневаться. Потому она и не стала протестовать и защищаться, даже получая выговор на виду у всех.
– Больше ты никуда не уйдешь без спроса, понятно? – закончил Кит. Его запала хватило ненадолго, поскольку Аннабель хранила молчание.
– Вряд ли мне теперь это понадобится, – сказала она. – И посмотри, кого я нашла.
Она вытащила из-под своей теплой накидки ребенка, который давно уже перестал хныкать – то ли от усталости, то ли потому, что пригрелся.
– Что мы будем с ним делать?
– О Господи, откуда у тебя этот малыш? – Кит с ужасом уставился на нее.
Аннабель постаралась рассказать все как можно короче и без всяких эмоций. О стычке с гази она упомянула вскользь, сказав ровно столько, чтобы ее версия выглядела правдоподобной.
Но Кит побелел как мел: его воображение само дорисовало детали.
– Мы с Чарли оказались отличными партнерами, – добавила Аннабель. – В этом ведь и был смысл наших занятий, не так ли?
Кит вздохнул, признавая себя побежденным.
– Когда сделаем привал, отнеси ребенка к какой-нибудь няне-индианке. Какая им разница: одним больше, одним меньше.
Аннабель кивнула, и они продолжали свой путь в молчании. Приближалась ночь. Наконец одинокий горн протрубил сигнал к привалу.
– Мы отъехали от городка миль на шесть, не больше, – заметила Аннабель.
 
Добавить было нечего. Все понимали, что при таком темпе одолеть семьдесят миль до Джалалабада невозможно.
Люди разбрелись кто куда, чтобы разбить лагерь на промерзшей земле. Харли, ехавший позади штабных офицеров, подошел к Киту:
– Сэр, тут неподалеку есть ручей. Я послал носильщиков за водой.
С этими словами денщик вытащил из седельной сумки маленький шатер, развернул его и огляделся, выискивая подходящее местечко.
– Черт возьми, а это еще откуда? – спросил Кит.
– О шатре позаботилась мисс. И о провизии тоже. – Харли извлек из сумки сушеное мясо антилопы, талхан и брусок чая. – Мы переживем эту ночь, если сумеем разжечь костер.
– Ты был слишком занят, чтобы тратить время на такие дела, – пояснила Аннабель, увидев, что Кит совершенно ошеломлен. – Я сообразила, что на регулярные поставки провианта полагаться не стоит. – Она пожала плечами. – Еды у нас достаточно, можно и с другими поделиться. Ну, а в шатер втиснутся восемь, а то и девять человек. Если, конечно, их не смутит теснота. – Аннабель оглядела унылую местность, беспорядочно суетившиеся толпы людей и животных. – Харли, разбей шатер вон там, возле скалы. Это хоть какая-то защита от ветра.
– По-моему, нехорошо как-то пользоваться подобными преимуществами, – медленно произнес Кит. – Ведь другие-то лишены всего этого.
– Но у нас уже есть одно бесценное преимущество перед остальными, – возразила Аннабель. – Я знаю эту страну, знаю, каким образом афганцам удается пережить зимние холода. Я путешествовала с кочевниками в пору снегопадов. Или ты будешь притворяться, что это не так? Давай уж лучше воспользуемся моими познаниями.
– Кит, Аннабель права, – поддержал ее Боб. – Кому из этих бедолаг ты хочешь отдать свой шатер и еду? – Он показал на кишащих вокруг людей. – Или пойдешь по методу отбора?
– Нет, – покачал головой Кит. – Давайте и вправду сами используем предусмотрительность Аннабель. Припасов все равно надолго не хватит. Аннабель, ты поищешь няню для малыша?
– Да, я думаю, так будет лучше, – ответила она, посмотрев на маленькое тельце, укутанное в ее накидку. – Можно было бы оставить его, но я никогда не имела дела с младенцами и знать не знаю, как с ними обращаться. Как вы думаете, он будет пить чай?
– Ребенок еще слишком мал, – авторитетно заявил Харли. – Давайте-ка его сюда. Я отнесу малыша к няне миссис Гарднер. Бедная леди сама родила всего пять дней назад. Они должны знать, что и как.
– Пять дней назад… – повторила Аннабель. По ее телу пробежали мурашки: отправиться в такое ужасное путешествие через пять дней после родов!
Впрочем, миссис Гарднер была далеко не единственной больной. Многие из них ехали в паланкинах или на носилках в одних ночных рубашках, страдая от жестоких морозов. Отдав ребенка Харли, Аннабель попыталась отогнать мрачные мысли.
– Я приготовлю чай. У меня в седельной сумке есть лепешки из помета. Кит, ты сможешь разжечь костер? – не без сомнения спросила она, отнюдь не будучи уверенной в том, что избалованный капитан кавалерии станет выполнять столь низменную работу.
– Да, мэм, – торжественно ответил Кит. – На это, полагаю, способностей у меня хватит. Хотя, боюсь, все мы тебе в подметки не годимся.
Аннабель одобрительно улыбнулась этой смелой попытке пошутить. Но беспечный тон Кита никого не обманул. И все же люди почувствовали себя уютнее, попивая горячий, заваренный в котелке чай, который передавали по кругу. Закутавшись поплотнее в плащи, они наслаждались теплом от едва тлевшего зловонного костра.
Аннабель вспомнила, как некоторое время назад она сидела в хижине и отчаянно хотела выпить чая. Но не получила бы его, если бы не внимательность и забота Акбар-хана. Где он сейчас? Аннабель посмотрела на кольцо горных вершин. На фоне ночного неба они казались черными призраками в белых шапках. Может, с какой-нибудь из этих вершин он наблюдает трагедию, происходящую внизу, и выжидает момент, чтобы вмешаться? Аннабель не сомневалась: рано или поздно Акбар-хан покажет себя, но как именно это произойдет, догадаться было трудно.