Болиголов (СИ)

Ближе к вечеру перед ними открылся вид на Разбойничий стан. Это был обыкновенный замкового типа город, заключенный в высокие каменные стены с башнями. Сколько Джоф себя помнил, управителем этого города был король, канцлер, его величество, его высочество, достопочтимый и неподражаемый, великодушный и щедрый, бесстрашный воин, маг и волшебник Соларус. Нет, он не страдал манией величия, просто все эти эпитеты в разных комбинациях компания Джофа слышала в тавернах, гостиницах, пабах, борделях, оружейных, кузнях, лавках и рынках разных городов, пригородов, селах и перевалочных станциях. Соларус правил очень долго, не то что правители всяких там Мальдуков, но и на публике он не светился, так как все городские праздники проводились без лишнего пафоса и церемоний, как-то более простонародно. Поэтому и официального статуса Соларуса никто не знал, а его самого простые люди видели очень редко. Иногда Соларус выезжал в другие города на разного рода собрания глав городов, но там его объявляли просто как управителя города Соларсбурга. Ходили слухи, что название городу дали не в честь Соларуса, а чтобы не выделяться на общем фоне и не вызывать осуждения и лишних воинственных мыслей у правителей других городов.
Раз лет в тридцать официально сообщали, что правитель Соларсбурга, какой-нибудь Соларус IV, серьезно заболел, а через месяц добавляли, что управитель умер, и теперь новым управителем города стал Соларус V. Только в эти редкие дни всем доводилось услышать, какой номер у того Соларуса, который управляет городом.
Законы в Соларсбурге были странные, условные и могли трактоваться по-разному, поэтому у всех желающих обойти эти законы часто случались проблемы. Все остальные, кто смог приспособиться к тому, что не нужно пытаться обмануть управителя, чувствовали себя довольно комфортно. Несмотря на простонародное название Разбойничий Стан и на то, что все, кто был вне закона в других городах, здесь могли жить спокойно, в городе было довольно безопасно. Это гарантировал сам управитель. Воровство и убийство были вне закона и карались даже жестче, чем в других городах. Такая политика была одобряема остальными городами, и они закрывали глаза на то, что некоторые их преступники сбегали в Соларсбург. Для этих людей, обреченных на казнь или заточение в других городах, Соларсбург был своеобразной тюрьмой, за пределами которой если их кто узнавал, то мог вздернуть на первом же дереве, и никто из Соларсбурга не стал бы этим возмущаться. Эта система давала свободу и второй шанс тем, кому в других местах никакого шанса уже никто бы не дал, но за эту свободу нужно было платить принятием и соблюдением всем местных гласных и негласных законов, а также налогами. Третьего шанса уже никто не давал. Далеко не все понимали, зачем Соларусу нужен этот сброд, пока не попадали в город и не видели, что он в общем-то живет и не бедствует: бывшие преступники и разбойники научились уживаться друг с другом, вести торговлю, производить товары и услуги. Многие жители были навсегда привязаны к Соларсбургу, если, конечно, не хотели закончить жизнь, показывая направление ветра за пределами города. Для любого человека за пределами этой системы все это выглядело парадоксально, но если во всем разобраться, то никакого парадокса не было.
Уже в темноте при рассеянном свете «светлячка» они аккуратно спустились на равнину недалеко от замка. Хлоя осваивалась со своей новой игрушкой, подарком Анны. Она сразу заметила удивительную особенность «светлячка» менять виды освещенности: он мог выступать как в роли точечного яркого источника света, чтобы подавать сигналы, так и служить подобием фонаря, излучая направленный и рассеянный свет. Возле замка ходили караулы и была выставлена некоторая охрана, но никто даже не обратил на путников внимания. Проводник рассказал то, что они уже узнали, когда бывали здесь раньше: все их передвижения были известны по сигналам магических полей, и если никакой опасности в путниках не видели, то охрану просто уведомляли, кто, откуда и с какой магией идет в город.
 
Они въехали в Соларсбург через одни-единственные главные ворота. Их называли главными, потому что были и другие входы-выходы, но не для всех. И даже лодки из поселения причаливали на отдаленной пристани, и поселенцы уже телегами ввозили товары через главные ворота. Город был освещен почти так же, как поселение, и это бросалось в глаза. Все заметили разницу: в прошлый их приезд год назад освещения было хоть и много, но оно было похуже, а нынче многие магические фонари были заменены современными и уже известными им «светлячками», которых раньше здесь не было. Видно, здесь в последнее время бытовой магический прогресс набирал свои обороты. К слову сказать, хорошо освещенные улицы были еще одним гарантом безопасности, так как даже самые отпетые злоумышленники боялись совершать свои злодеяния при ярком свете. А магические фонари — это не масляные, их просто так не погасишь, а если и умудришься, то хозяин магии сразу это почувствует, и к тебе придут с вопросами, которые будут задавать без слов.
Они сразу свернули за проводником в боковую улицу и долго ехали не сворачивая. На улице, как и везде, было светло и довольно много людей. Разбойничий Стан вообще никогда не спал. Очень много путников были здесь проездом: кто-то приезжал покутить на ночь, чтобы, отоспавшись к обеду, снова двинуться в путь, а кто и просто заезжал на ночевку. Некоторые люди, выросшие среди ужасных слухов и сплетен, и ночевать-то в разбойничьем городе не хотели, думая, что на перевалочных станциях или в лесах вокруг замка безопаснее.
Всем приезжим было несподручно ждать открытия лавок до утра, а некоторых и до обеда, поэтому под них и подстраивались содержатели лавок, таверн, пабов и борделей. Даже рынки умудрялись работать ночью, выставляя не всегда свежие овощи и фрукты в магическом свете так аппетитно, как самые свежие не выглядели днем при свете солнечном. Хоть город и называли неспящим, но подавляющее большинство жителей и приезжих отсыпались с утра и до обеда. Расчет был простой: раньше обеда от ближайшей перевалочной станции до города не добраться, конечно, это с учетом того, что нормальный человек в путь отправится утром после завтрака. А если он не совсем нормальный и готов скакать по лесу ночью, то, если он доберется до города живым, ему придется немного подождать, пока все остальные нормальные люди отоспятся.
Вскоре они заехали на территорию добротного двухэтажного дома. В городе все дома стояли плотненько друг к другу и ни о каком дополнительном участке жители и мечтать не могли. Однако у этого дома был свой небольшой участок, где размещались несколько телег и небольшая конюшня.
— Можете считать, что это посольство поселения в Соларсбурге, — сказал им проводник, помогая заводить лошадей в стойла.
— Значит и в поселении есть посольство Соларсбурга? — спросил Джоф.
— Вроде бы и есть, но только все послы от города обосновались в поселении, обзавелись семьями и живут у нас как свои. Как только Соларус с опозданием понял, что все его послы пустили корни в поселении и начали ратовать за позиции поселения, сначала он так разгневался, что хотел их казнить, но, немного успокоившись и не желая вступать в противостояние, которое ему не по силам, просто отказался от них, закрыл свое посольство в поселении и отрекся от него. Он мог бы разогнать и наше посольство в своем городе, но основная функция посольства оказалась не столько политической, сколько экономической. Без нас ему пришлось бы самому заниматься вывозом наших товаров через леса, потому что давать ему дорогу через реку мы бы не стали из соображений безопасности, не столько нашей, сколько безопасности перемещения товаров, так как у города нет ни лодок, ни умелых гребцов. Вывоз же товаров через лес предполагает содержание целого отряда рабочих и охраны. С одной стороны, можно было сказать, что это наша маленькая победа. Но с другой, — это и мудрость Саларуса, который мог бы из вредности вставить палки в колеса и нам, и себе, но не стал этого делать.