Кузня Крови (СИ)

Первым вернулся человек Хасока.
Пусто.
Затем человек Бихо.
Пусто.
И только когда уже истекал отпущенный нам час на подготовку, был готов жидкий завал на склоне и все молча мёрзли под начавшимся ветром с мелким, игольчато-острым снегом, прибежал запыхавшийся Тощий.
Протолкавшись через строй, подскочил ко мне, прильнул к уху, обжёг жарким шёпотом:
— Нашёл, господин, нашёл. Два отряда точно есть, им до сюда, ну, могет быть минут пятнадцать ходу. Шибко бегут.
Я кивнул, ожёг на миг ненавидящим взглядом Бихо, который с улыбкой что-то рассказывал Слайду. Отвернулся и, оглядев слившуюся в одну полосу деревьям, приказал Тощему:
— Глас не спускай с края леса. И сразу ори, как их увидишь.
Тут же раздалось:
— Идут!
И я, и Тощий обернулись на крик. Кричал один из людей Хасока и тыкал при этом вперёд, на поле перед нами. Там и впрямь из снежной завесы показались фигурки людей.
Прищурившись, я вглядывался, пытаясь посчитать их. Не выходило. Слишком далеко. Опомнившись, рявкнул:
— Все по местам, сбивайте строй. Тех, кто с копьями — вперёд.
Кто-то довольно громко, не сдерживая голоса, огрызнулся:
— Поучи ещё тут, северянин.
Не выдержав, я выскочил вперёд, опомнился, только когда уже оказался в пяти шагах перед строем «своей» армии. Но молча возвращаться не стал, пусть и понимал, как всё это глупо выходит. Спросил:
— Кто это сказал?
К моему удивлению, ответил Адалио. Тот, что сын главы Тенебро, Великого дома Юга. Его, выросшего там, где постоянно идут стычки с реольцами, я действительно вряд ли мог научить чему-то. Но это не значит, что я оставлю это просто так. Правда, не здесь и не сейчас. Хотя…
Ухмыльнувшись, я пожал плечами:
— Глава какого-то Малого дома недоволен выбранным на совете гонганом армии. Бывает, — Адалио сжал зубы, я отчётливо заметил вспухшие на его скулах желваки. Кто-то на краю Бихо и вовсе коротко хохотнул. А не останавливался, решив вспомнить речь владетеля Суава. — Сегодня силы нашего врага почти равны нам, а значит, нужно воспользоваться всеми уловками, чтобы победить и оправдать доверие нашего «короля Кузни». Адалио, я слышал, что у вас на юге самые злые бойцы. Выдвигай свой отряд вперёд на двадцать шагов, ставь его клином, ты и твои люди рассечёте армию врага, разрушите его строй.
Он разжал побелевшие губы, поинтересовался:
— А что, если не выдвину?
Я пожал плечами, ответил честно:
— Ну а что я тебе сделаю? Ничего. Но думаю, «королю» все доложат и без меня.
Адалио покосился на стоявшего в трёх шагах от него наставника со штандартом Великого паладина. Наставник ухмылялся, даже не думая скрывать своего веселья. У Адалио дёрнулась щека, спустя несколько ударов сердца он процедил:
— За мной. Двадцать шагов вперёд.
Я кивнул, сам двинулся назад, к строю. Конечно, всё это глупость, у нас не более чем представление, а не настоящая битва. Одно то, что у нашего оружия есть лишь один «смертельный» удар, лишает смысла весь клин отряда Адалио. Их либо оббегут, либо они заберут с собой врагов не больше своего числа.
Но я не сумел удержать свою злость. Мало мне Бихо, который не «заметил» врагов в лесу, так ещё и Адалио…
Тем временем фигуры врагов стали ближе, уже вполне различались лица. Но вот посчитать их всё ещё не получалось. Они шли достаточно плотно, в несколько рядов, то и дело скрывались друг за другом. Я всё никак не мог понять, двадцать человек в лесу слева это все, кто туда ушёл или нет? Сколько впереди одеяний идаров под плащами? Четырнадцать или шестнадцать? Четырнадцать или…
Плюнул, бросил пытаться их сосчитать. Громко приказал:
— Все Паладины, используйте свой дар.
Ветер тут же хлопнул полотнищами штандартов. Спустя несколько ударов сердца над строем врага тоже поднялись штандарты. Одно Великого паладина, красное и два синих.
Я на миг стиснул зубы. Что всё это значит? Нас, птенцов, мало того что поделили на неравные части, так ещё и могло достаться не поровну наставников-паладинов? Зачем отсылать в лес с двумя отрядами больше одного Паладина? Но предаваться посторонним мыслям уже не было времени. Я заорал:
 
— Убейте их, и завтра каждому из вас достанется вдоволь еды! Бейтесь!
Неожиданно мой крик поддержали. Заорали сразу в несколько глоток:
— А-а-а-а!
А затем наши «армии» столкнулись.
Треск дерева, грохот железа, вопли людей.
Люди Адалио исчезли под валом тел, словно их и не было.
На меня кидаются сразу трое. Левому тут же под рёбра загоняет своё копьё Здоровяк, правому под ноги кидается Ловкач.
Шаг навстречу последнему из оставшихся мужиков. Принять выпад меча на предплечье. Неправильно сжатое оружие лишь безвредно скользит по плотной ткани, не в силах меня даже ранить. А я просто и без затей бью кулаком в горло. Мужик падает мне под ноги, хрипит там, но я лишь перешагиваю его, подхватив чужой меч в левую руку.
Ещё шаг вперёд. Какой-то крепкий парень, рыча, молотит мечом наставника. Придурок. Паладина таким не проймёшь. Я пинаю придурка в спину, на него тут же прыгает кто-то из наших.
Но я уже не уверен, кто здесь наш, а кто нет. Я в лица запомнил только свой отряд, да и то, до конца не уверен, что отличу того же Здоровяка от любого другого одетого так же простолюдина.
Опомнившись, ору:
— Держите строй!
Куда там. Меня услышали, похоже, только мои люди. Стали рядом, всего семеро. Вокруг же нас бурлило какое-то месиво. Люди орали, хрипели, махали мечами и копьями, кулаками. Кто-то снова бросился на наставника, тот тут же пнул наглеца в живот.
Раздался надсадный крик:
— Идут, господин, идут!
Я оглянулся на смутно знакомый голос, увидел в десяти шагах от себя Тощего, который тыкал куда-то в сторону рукой. Через мгновение ему в спину засадили меч, я не успел даже поморщиться такой глупой потери, как вдруг вспомнил, что сам же сказал ему глядеть в сторону леса, а не сражаться.
Суматошно обернулся, вытянулся, пытаясь стать немного выше. Проклятье! Ничего не видно.
Кинувшегося на меня плюгавого мужичка встретил ударом в плечо, оставил вспыхнувший синим меч в его теле. Снова подпрыгнул на месте, пытаясь увидеть врагов слева и очнувшись, хмыкнул. А если бы было видно? Что бы я сделал сейчас? Всё, что можно было сделать не так, я, похоже, уже сделал. Даже лучникам не отдал приказа о…
Рядом захрипели.
Я резко обернулся. Пока я глазел по сторонам, на нас напали. И против моих шести оставшихся солдат, оказался полный десяток врагов. Шагнув на помощь, я поднырнул под неловкий удар копья, пнул в ногу, едва удержавшись от того, чтобы не сломать её. Вбил меч в другого, нагнулся за его оружием.
И едва успел убрать голову от сверкнувшей стали. Чужое лезвие просвистело у самого виска. Новый удар я принял на меч и едва не оступился, разглядев наконец фигуру врага.
Плевать, что передо мной идар, не всё же мне пинать вчерашних простолюдинов. Но вот то, что это девушка…
От ударов в горло и бедро я ухожу только на привычках тела. Но прихожу в себя и следующий удар принимаю на меч.
Будь у меня в руках тот, что я получил на посвящении и всё бы уже закончилось.
Надавить вверх, отводя чужое лезвие, ужалить остриём под подбородок. И всё.
Но у меня в руке какой-то коротыш, корявый и неудобный.
А девушка напирает, машет мечом всё быстрей и быстрей. Но и я никогда не мог похвастаться родовой силой Денудо, сам напирал на скорость, поэтому без труда успеваю отбить все удары.
Слева, снизу, снизу, сверху, укол.
Зря!
Её меч лишь вспарывает мне плащ и плечо. Зато мой меч входит ей в живот и вспыхивает синим пламенем.
Я отпускаю рукоять и делаю шаг назад, глядя в распахнутые от боли глаза девушки. Она что-то хрипит, но я не успеваю даже понять, что.
Спина вспыхивает болью, грудь леденеет, и я сам валюсь в снег под ноги ещё стоящей девушки. И не могу даже увидеть, кто же меня убил.