Письма в пустоту (СИ)

— Имею все права и средства! — задорно парировал Гленорван.
— Не спорю. Розенкрейцер при тебе?
— Как помет золотой рыбки.
— М?
— Японская поговорка, означает собачью преданность или неотрывное следование…
— Ясно. Ты таки помешан на азиатах.
— Не, я схожу с ума по Хайди Клум, не наговаривай! — Джордж притормозил у очередной витрины, рассматривая интересный костюм манекена.
— Ты все еще ведешь свою игру?
— С монахом-то?
— Да.
— Конечно! Он почти уже не хочет меня убивать.
— Почти? — заинтересовался Итон.
— Ага, только пока еще не знает об этом.
— Ты не исправим…
— И хорошо, — хмыкнул Джордж, заходя в магазин с приглянувшимся манекеном.
— Розы медлят… — подметил его собеседник.
— И я даже знаю почему, они джут приезда одного очень важного человека, хотят убить двух зайцев одним махом, точнее в нашем случае монахом, — заговорщическим тоном прошептал американец, — Интересно, что это за человек?!
— Ох, не знаю! Мы знакомы? — сыронизировал Итон.
— Вы? Нет естественно! Откуда? Ну, может, в зеркале пару раз встречались.
Оба товарища по Акведуку сорвались на хохот.
— И все же, — Итон пришел в себя и проговорил озадаченно, — Рано или поздно приказ будет…
— Тогда и решу…
— Мой совет — не откладывай. Сколько можно играть? Ты тешишь свое самолюбие, каждый раз сокрушая противника. Долго это может продолжаться?
— Пока не надоест, — пожал плечами Джордж.
— Лучше б надоело. Моя настоятельная рекомендация — заканчивай спектакль, пора избавиться от хвоста.
— Избавиться? — задумчиво переспросил Гленорван, ища глазами Альентеса.
Сквозь стеклянное окно витрины, завешенной разнообразным пестрым товаром и скидочными постерами, хорошо просматривался холл, где за раскидистыми ветвями искусственной сакуры виднелся силуэт розенкрейцера в черном одеянии.
— Да, Джордж, ты где-то в облаках витаешь, — Итон продолжал свою речь, половину которой американец элементарно пропустил мимо ушей.
— Послушай, старик, — Джордж сделался серьезным, от чего его голубые глаза потеряли привычный блеск, вмиг став пустыми, — Я пока не готов. Да и спешить мне некуда. Ну, уберу я этого монаха, ему на смену пришлют другого. Опять наводить мосты? Закидывать крючки? А с этим мальчишкой я уже более-менее разобрался.
— Я не понимаю, что ты носишься с этим Альентесом! — в негодовании воскликнул Итон.
— Он интересен, — отчеканил Джордж, усмехаясь.
— Давно я не слышал, чтобы ты так отзывался о розах.
— Давно не было таких экземпляров. Вообще, Пабло, пожалуй, единственный, но Альентес куда оригинальнее. Так что не мешай мне развлекаться!
— Я и не думал лезть в твои дела, — вздохнув, отозвался Итон, — Я лишь советую.
— Спасибо, старик, ты всегда умеешь угодить людям, — съязвил Гленорван.
— Интересы Акведука превыше всего, как бы высокопарно не звучало.
— Понял, понял, умолкаю. А все-таки, — Джордж огляделся, — Хорошее настоящее мы построили. Столько соблазнов.
— Да, мы старались. Не удивительно, что монахи все чаще отдают нам победу.
— А то! — воскликнул Джордж, прикидывая на себя между делом висящие джинсы, — Несмотря на то, что братья держат в своих руках все технологии, они же ими не пользуются. Они ограничили себя запретами, а жизнь то развивается.
— Да. Если раньше им было легко держать себя в руках, разрыв между их «духовной» жизнью и жизнью обычных людей был минимален, то сейчас он стал огромен. В прежние времена возможности, предоставляемые цивилизацией не вызывали столь жгучего желания овладеть ими. В наши дни человек подвергается соблазнительным провокациям ежесекундно!
Джордж оставил джинсы в покое и воодушевленно стал соглашаться:
— Точно-точно. Сейчас столько вариантов воплотить все фантазии в реальность, что нет смысла отказываться от них. Хочешь стать киборгом — пожалуйста, хочешь почувствовать себя героем — легко. Интернет, клубы по интересам, фан-арт, касплей, все, что душе угодно! Живи и воплощай! Вот девиз нашего времени!
— Монахи проигрывают в выдержке, — подтвердил Итон, — Какой смысл вести аскетический образ жизни? Ради чего? Их же юная поросль не разделяет идеалов старших товарищей.
 
— Да, это факт. Оставаясь столь неисправимо наивными, они не могут адаптироваться к изменчивому миру. А раз так, можно забыть о победе на нашем поле. Мы даем людям удовольствие и иллюзию свободного выбора. Толпа сыта, но попробуй отобрать у нее блага, она сожрет покусившегося на ее мифы. И пусть это все выдумка и иллюзии, люди все равно не видят обмана и отчаянно борются за обладание продуктами потребления.
— Розенкрейцеры не хотят совершенствоваться и меняться под переменчивым ветром эпохи соблазна, — заключил Итон.
— Старик, вот поэтому мне нравится этот мальчишка Альентес, — неожиданно признался Джордж, — Он не обманывается на счет ордена. Оставаясь душой почти ангельски невинным, он напоминает ребенка.
— Гленорван! — изумился Итон, — Твой Альентес лучший убийца братства. Ты ничего не путаешь?
— Нет, — безаппеляционно заявил Джордж, топнув ногой для усиления эффекта.
— Не понимаю…
— Я тоже, — весело отозвался американец, — Но ты его не видел. Честное слово, мышонок, лучше и не скажешь.
— Настолько слабый? — удивился собеседник.
— Ничуть, он умный, он упертый, он решительный, он трогательный и в тоже время податливый человек, полностью подавленный своим наставником. Слуга…
— И что здесь оригинального?
— Обертка проста, но то, что она скрывает, может оказаться восхитительным.
— И как ты собираешься им восхищаться? Да и зачем?
— Мне скучно. Я собираюсь докопаться до истины, понять, почему его выбрал Игнасио, и потом устранить, как того и требуют интересы Акведука… Оголенный душой, Альентес не сможет даже противиться моей воле. Он же привык подчиняться.
— Удачи, Джордж. Только смотри не перехитри себя, — подумав, произнес Итон, — Видишь ли, ты сам мог выдумать эту немыслимую глубину души розы, но на поверку окажется, что он элементарно пуст.
— В теории ты прав, однако я чувствую, любой из братства легко окажется духовным ничтожеством, но только не Альентес.
— Ладно, я понял, у тебя новая кукла. И пока ты от нее не устанешь, бесполезно что-либо говорить.
— Точно. Хотя я не расцениваю его, как игрушку. Мальчик, обычный мальчик, чье сознание не успело обрасти шаблонами и рамками нашего безумного общества. Прелестно!
— У него шаблонов в мозгу не меньше, там Игнасио постарался на славу.
— Угу, я бы с ним пообщался, — усмехнулся Джордж.
— Насколько тесно? — с нотками иронии отозвался Итон.
— Настолько, что мокрого бы места не осталось, — рассмеялся Джордж, — Задолбал штамповать лучших ассасинов ордена. Одни проблемы от него! Назойливое насекомое!
— Эх, повеселил, — Итон тихо посмеивался, — Но все хорошее заканчивается, надо прощаться. У меня, между прочим, куча работы. Это ты дурака валяешь, по магазинам расхаживаешь, а я не могу себе такого позволить.
— Не завидуй! Ты бы все равно не осилил разгуливать, устал бы и ныл, ища скамейку с гамбургером в придачу. Кабан!
— Пока, добрячок! — протянул Итон и отключился.
Поговорив вдоволь, Джордж упал в кресло наподобие трона, служащее магазину с одной только целью — элитного антуража. Сгонять, уставшего посетителя никто не стал. Консультанты, все как одна молоденькие девушки с горящими в поиске богатых любовников глазами, и подумать не смели, чтобы помешать столь шикарному мужчине.
Американец скучающим взглядом окинул магазин и, указав рукой на шарф, кивнул продавщице, чтобы та посчитала. Девушка тут же кинулась выполнять.
 
Джордж тяжело вздохнул и принялся вновь терзать кнопки телефона.
Абонент соизволил ответить только с десятого раза.
— Я же тебя просил никогда самому сюда не звонить! — разговор начался с недовольства.
— Не пищи в трубку, уши сводит, — равнодушно произнес Джордж, картинно отставляя телефон от уха.