Письма в пустоту (СИ)

— Это точно! — подтвердил он, — Я и не думал, что ты будешь платить сам. Откуда у роз столько денег?! Вы же не люди, вы слуги интересов верхушки братства, поэтому на вас не станут понапрасну тратиться. Я заплачу за тебя, Альентес.
— Я не стану есть твою еду…
— Она не моя, она японская. Люблю, знаешь ли, восточную культуру.
— И?
Джордж не ответил, он сам закурил и принялся рассматривать лицо молодого монаха. Тот сидел молча, не поднимая глаза, и казался смущенным.
— Не надо переживать из-за того, что подумают о тебе все эти люди, — американец демонстративно окинул презрительным взглядом людей вокруг, — Они ничтожества. Ты их сильнее, к тому же сидишь с самым желанным мужчиной двух континентов.
— А чего не всего земного шара? — съязвил Альентес, поднимая колючий взгляд на своего врага. Теперь Джордж прочел в нем закоренелую ненависть. И в тот самый момент в голове Гленорвана родилась мысль, во что бы то ни стало изменить взгляд этого мальчишки. Новый вызов судьбе сулил путешествие по волнам жизни полное неожиданностей и сюрпризов. Джордж улыбнулся, он обожал намечать себе интересные цели и добиваться их.
Принесли еду.
Альентес даже не посмотрел на нее и естественно не прикоснулся.
Но Джорджу было наплевать.
— Странный цвет глаз, — проговорил он, изучая лицо Альентеса.
Тот промолчал.
— У альбиносов бывают такие глаза.
— Я не альбинос.
— Я вижу…
— Не о чем говорить, — Альентес поднялся, — Напрасно я с тобой пошел.
— Брось, — Джордж тоже встал, — Я заметил тебя еще в отели. К чему выдерживать излишнюю конфиденциальность, если тебя уже рассекретили?
— Моя ошибка, — розенкрейцер нахмурился.
— Не спорю, но раз так, то какой смысл делать вид, что ничего не произошло?
— А что предлагаешь? Пойти за руки в парк или вести долгие диалоги о превратностях судьбы?
— За руки? Милый мальчик, я предпочитаю женщин, — рассмеялся Джордж и снова уселся на место, поблескивая на Альентеса лукавым взглядом полным высокомерного снисхождения.
Мальчишка покраснел, как-то неестественно дернул плечами, испуганно огляделся, и хотел было кинуться к выходу, но вовремя взял себя в руки.
— Я ничего такого не имел в виду. Но я не удивлен, что твое сознание развращено, иного от Акведука я и не ожидал, — произнес он, и, наградив Джорджа укоризненным взглядом, спокойно вышел из ресторана.
— Ясно, — тихо проговорил Гленорван, когда его спутник ушел, — Игнасио постарался на славу.
  
ВЕРШИНА ДОБРОДЕТЕЛИ
 
Хоть я и не спал всю ночь, днем мне так и не удалось пополнить истощившийся энергетический запас организма. Как только я открыл холодильник, я понял, что продукты остались нетронутыми. Казалось, что Альентес вообще ничего не ел. Меня это опечалило.
Поэтому, напялив на себя фартук, я принялся за готовку. Сегодня Альентес поест у меня вдоволь! Провозившись у плиты добрую половину дня, я остался довольным. Фаршированная курица, рис, тушеные овощи, — мои кулинарные способности поразили даже меня самого. Вообще я не слишком люблю готовить и вести быт, но ради Альентеса я готов стать домохозяйкой. Бедные женщины… Домашняя работа одна из самых утомительных, я это теперь по себе знаю.
После кулинарного колдовства я принялся драить квартиру. Пыли оказалось немеренно, застарелая грязь чернела по углам, пришлось вычищать. В ванной я два часа стирал и отскребал кровавые разводы, оставленные сутаной Альентеса. После генеральной мойки настала очередь стирки белья.
С этим я справился куда быстрее, благо опыт у меня уже был.
Теперь квартира сияла.
Еще я погладил все вещи Альентеса, которые только нашел в ванной. Я радовался, что могу хоть чем-то помочь другу. Как он там на задании?
Как его раненый глазик? Болит ли? Беспокоил ли его?
Сердце было не на месте. Я страшно волновался за собрата и попросту не знал, куда себя деть. Неожиданно, проходя мимо ванны, я заметил краем глаза белоснежный носок, валяющийся на полу. Должно быть, выпал из кучи белья, когда я переносил ее в комнату. Я нагнулся и поднял вещицу.
 
Моего носа коснулся родной запах Альентеса. Носок был абсолютно чистым, стиранным, но все равно хранил в себе едва уловимый аромат хозяина.
Мое сердце сжалось, и я прижал носок к носу, жадно вдыхая запах. Я представил, как Аль надевает его на свои маленькие ножки, которые когда-то в детстве я мог уместить на ладони. Конечно, сейчас все изменилось, я понимал это, но образ вырисовался столь яркий, что я никак не мог оторваться от аромата исходящего от носка.
Глупо, наверное, выглядело со стороны.
Но мне было неважно.
Запах заставлял забыть обо всем, окунувшись в сладостные волны воспоминаний об одном только Альентесе. Сердце бешено колотилось, стучало в грудную клетку, и вызывало волну жара нисходящим потоком обрушивающуюся вниз живота. Я не мог понять, что происходило со мной, от чего я так возбужден и взволнован. Но все мое наслаждение концентрировалось между ног, смущая меня столь неожиданным проявлением.
Не в силах выдержать сладкого напряжения, я ворвался в ванную. Прижимая носок к носу, я расстегнул штаны и коснулся своего уже возбужденного полового органа. Я не соображал в тот момент, что я творю. Но в моей голове нескончаемым калейдоскопом рождались картинки нашего с Альентесом детства. Вот я обнимаю его, вот мы лежим рядом на кровати, вот мы раздетые плещемся в воде. Вскоре детские образы заменили фантазии реальности. Я представил Альентеса с распущенными волосами, ясно увидел, как он откидывается на постель, как я касаюсь его тела, как погружаюсь в него…
Голова закружилась, а голос сорвался на стон. Меня обдало раскаленным ветром. И тут я очнулся, отдышался и открыл глаза. Я стоял в ванной, а я с моих рук стекала сперма. Носок был тоже перепачкан моим семенем. Стало жутко стыдно.
Я наспех сполоснул руки и, бросив носок на пол, поплелся на кухню, обещая себе прибраться потом.
Сев за стол, я обхватил голову руками. Меня наперебой разрывали смущение и стыд. Ведь, если вдуматься я сейчас совершил постыдный поступок. Я мастурбировал на образ своего друга, используя при этом его вещи. Говоря проще, я подрочил на носок Альентеса.
Отвратительно.
И как мне к этому относится? Почему я так поступил? Что со мной происходит?
На эти вопросы я едва ли мог дать ответ. По спине пробежали мурашки, я вовсе не хотел оказаться извращенцем, да и раньше со мной ничего подобного не происходило. Если быть откровенным, мне всегда нравился Аль, я любил бывать с ним. Но разве ненормально испытывать приятные эмоции, находясь подле друга???
Вот-вот, мои чувства к Альентесу были обычными чувствами к другу, даже к младшему брату… Но… Недавно, когда я высасывал яд из плеча Аля, я впервые ощутил прилив страсти. Тогда я не предал этому значения. Зато теперь впору задуматься…
Хотя, во всем виноват Рауль со своими дурацкими расспросами. Не акцентируй он моего внимания на тактильных контактах, все было бы иначе! Я бы не загонялся так!
Да… Я убедил себе в том, что мое состояние вызвано не чем иным, как постоянными мыслями о провокационных вопросах наставника, к тому же наверняка сказывалась усталость и недосып.
Я выдохнул.
Безумно хотелось есть, но трогать приготовленный для Аля обед я себе не позволил. Еще во время готовки я твердо решил, что обедать мы будим вместе, когда Альентес вернется. Но вот сроки оставались неясны. Он мог вообще сегодня не появиться, ведь слежка за Акведуком обещала затянуться на долгое время, не делая скидок на сон и еду. Однако вопреки всему, даже здравому смыслу, я все равно пообещал дождаться собрата, и во чтобы то ни стало разделить с ним трапезу. А пока, чтобы убить как-то время, я достал лист А-4 и карандаш, начав выводить контуры знакомого и дорогого мне лица.
 
Я достаточно неплохо рисовал, мои успехи в классе изобразительных искусств всегда радовали Рауля. Я с любовью выводил каждую черточку портрета. Альентес получился задумчивым. Хотя ничего удивительного, ведь он всегда таким был. Челка прямой линией делит лоб пополам на белое и черное, глаза устремлены вдаль, а пухлые губы с волнующим изгибом линий чуть приоткрыты. Римский нос лишь придает лицу харизматичности, делая его привлекательным за счет непропорциональности. Особенно мне удалось передать прелесть маленьких чуть оттопыренных ушек Альентеса. Когда он был ребенком, кто-то из воспитателей внушил ему, что он лопоухий и неплохо бы скрывать свой изъян волосами. Вот поэтому Аль носил лохматую прическу, состоящую из торчащих в разные стороны прядей волос.