Хозяйка гильдии трактирщиков (СИ)

Ту же информацию я выдала Рому, попросив его или его беспризорников проследить, чтобы нужные товарищи успешно и максимально незаметно добрались до места. Ну, как-нибудь проследить, будет же видно, что это не клиенты таверны, надеюсь... 
— Хорошо, всё сделаем. Думаю, я даже знаю, кто придёт, — хмыкнул бывший карманник, а ныне лидер целой группы очень мотивированных ребят. — Но сейчас мне пора. Ты не могла бы собрать для Пирса обед? Я за ним, вообще-то пришёл, отвлёкся на этот твой попкорн…
— Ой, конечно, сейчас! Тебе тоже с собой дам, покушаете вместе. К ужину они же вернутся уже, да? 
— Нет, Пирс сказал, что закончит только после заката. Так что я приду и за ужином.
Будущие агитаторы, глашатаи нашего восстания, явились точно в указанное время, к началу ночи, в сумерках. Под посиделки я выделила самую дальнюю пустующую комнату. У неё через стену Шао, а через коридор подготовленный номер молодожёнов, которые, кстати, задерживаются в своём медовом полугодии. Однако Ром за ужином заходил и сказал, что всё по плану, так что я не волновалась. 
Первой на секретную сходку явилась сама Хильда. Она же представляла мне каждого последующего гостя. Но пока мы дожидались ближайшего, я вспомнила про письмо Гарета.
— Шао, на минутку. Хильда, мы отойдём, вы нас простите? 
— О, ничего страшного! — улыбнулась женщина. — Вот-вот должен подойти мой брат, я давно его не видела, так что можете даже задержаться там, куда отходите.
Мы с монахом проследовали в мою комнату, по пути я поведала ему про содержание письма и спросила, как можно это использовать. 
— Ох, Лорин, — Шао настороженно приподнял брови. — Если это правда…
Продолжать он многозначительно не стал, пока за нами не закрылась дверь, отсекая от коридора. 
— Понимаешь, гильдиям нельзя договариваться так явно. Одна гильдия не имеет права проталкивать закон на выгоду другой. Такие коалиции запрещены межгильдийным уставом, потому что подвергают опасности всю систему. И заодно, Король опасается, что они могут стать достаточно весомой силой, чтобы попытаться его сместить. Он очень боится за свою власть.
— Ага, настолько, что даже детей собственных перебил, — фыркнула я и открыла тумбочку, где храню корреспонденцию. — Что ж, отличные новости, виноделы тоже отхватят. Это точно нам на руку.
Вернувшись к монаху, оставшемуся у двери, я протянула ему распечатанный конверт и снова словила на его лице ту же эмоцию, выраженную в необычно приподнятых бровях. А ещё он коротко втянул воздух, словно удивился или напрягся. 
— Что такое? — спросила я. — Письмо надушено чем-то, что я не чувствую? Или необычно выглядит?
— Нет-нет, в этом плане всё нормально, но вот эта бумага…
— Ну, не томи же! — я показательно закатила глаза. 
— Вензели, Лорин, вензели, — ответил он и замолчал. 
— Шао, — я постучала ножкой по полу, — не заставляй вытягивать из тебя подробности клещами, я так разговаривать не люблю. 
Монах взглянул на меня рассеянно, моргнул, признался, что задумался, вспомнил какую-то знакомую, и только после этого поведал, в чём же дело:
— Вензели принадлежат одному очень известному роду. Высокопоставленному. Точнее сказать — приближённому к Королю. Рондоры больше остальных аристократов поддерживают его правление. И, как ты догадываешься, имеют с этого большие деньги. Лорин, Рондоры крайне лояльны к Королю.
— Но Гарет… — мой голос осип. — Он же говорил, что против…
Не верилось. Почему мне так не верилось? Ерунда, не может он быть настолько двуличным. Разве подобное можно не заметить? И с чего вдруг эта новость так меня расстроила, что чуть не плачу? Еле сдерживаюсь, чтобы не начать оправдывать Гарета. Вдох-выдох, повторить, ещё, опять и снова. 
Ах, ты ж! Магия! Из-за тебя эмоции такие, да?! Хватит! Что за истерики? Не нужны мне тут истерики! Надо смотреть на вопрос трезво! Вдох-выдох, повторить, ещё, опять и снова. Фух, так. Всё, голова подключена обратно, можно начать мыслить здраво.
— Как-то странно, что он так глупо спалился, — заметила я. — Мог бы взять другую бумагу, зачем выбрал с вензелями? Хотел показать своё родство?
 
— У них в замке всё этими вензелями увешано. Служа… слуги Рондоров говорят, что буквально каждая тарелка и салфетка. Думаю, если Гарет писал из замка из родового замка или городского поместья, у него не было и шанса найти обычный лист. Но другой вопрос, почему не подумал, что ты заметишь…
— А я простолюдинка из квартала воров, отброс, откуда мне узнавать известные аристократические вензели, — рыкнула я, злая на Гарета, как собака. Походу, магия льда переменчива в настроении… Теперь она жаждала растерзать моего всё ещё жениха, а не оправдать. Хех, что же будет при личной встрече, интересно. — Мне остаётся только надеяться, что Гарет был просто у кого-то из Рондоров в гостях и решил оттуда мне написать.
— Что странно. Стала бы ты составлять личное письмо в доме у приближённых к Королю, где находишься, скорей всего, по заданию? 
— Ладно, всё ясно, — прервала я. Смысла предполагать нет. Надо знать точно. Ух, теперь мне есть, что спросить у герра гвардейца. Или его вернее величать леорром? — Пойдём, Шао, восстание не ждёт. Нечего прокрастинировать.
— Ну, и словечки в твоём лексиконе, Лорин… — хмыкнул монах, открывая мне дверь. 
Письмо взяли с собой. Вензели Рондоров на нём — отличное доказательство правдивости сведений о причастности виноделов. Но все мысли и планы вылетели у меня из головы, когда, войдя в комнату агитаторов, я увидела там Олафа, весело смеющегося в компании Хильды.
Глава 37
С первого же взгляда было очевидно, что ему нравится находиться в компании этой женщины. Ревность внутри меня вздыбила шерсть и готова была забыть что мы с Олафом, вообще-то уже... 
Так, спокойно. Лорин, вдох-выдох. Что за аэробный день… Кстати, ревность-то мне не особо свойственна, тем более, если речь о, так сказать, бывшем. Поэтому я сделала простой вывод, что это всё магия. Именно она расшатала моё морально-психологическое состояние из-за новостей о Гарете, которые почему-то сильно её задели. Подобные мысли помогли мне взять себя в руки.   
Что тут делает Олаф? У меня нет времени разбираться с ним сейчас. И вообще! Посторонним опасно знать лишнее о восстании. Но я не успела возмутиться, только рот открыла, когда он повернулся и широко улыбнулся, глядя на меня. Слова застряли в горле. Живот свело знакомым приятным чувством, но тут же скрутило от обиды. Почему мне всегда нужно быть сильной? Почему именно я должна постоянно делать первый шаг? Ах, точно, когда его делаю не я, то получается Гарет. 
Впрочем, мои избранники тоже не фонтан. Вспомнить хотя бы бывшего мужа. Впрочем, если бы не его пагубное пристрастие к грабежам банков, Риан Дженкинс был бы супер. Я даже влюбилась в него, почти с первого взгляда, потому не сразу заметила неладное, а только после свадьбы…  А какое у него было чувство юмора? А неподражаемая живая харизма? 
Так, всё, это прошлое. Которое давно пора забыть. Вздохнув, я спокойно подошла ближе к Олафу. После приступа ностальгии меня отпустила обида на него, как и остальные желания. Стало всё равно. Но улыбнуться не получилось. 
— Лорин, — начала Хильда, — познакомься, мой бра…
— Мы знакомы, — прервала я её. 
Но только после до меня дошло то, что она собиралась сказать. Брат? Погодите… Ой, у них правда похожие черты! Нос, разлёт бровей и глаза. Волосы Олафа сочнее по цвету, они прямо рыжие, но в прядях Хильды тоже угадывается эта рыжина, пусть и заметно бледнее. Пошли в разных родителей, судя по всему.
 
И да, позже, общаясь с Хильдой больше, я узнала, что матушка её, загуляла с заезжим северянином, отсюда и получился Олаф. Мужа у неё тогда уже не было, погиб на недавней войне, потому мальчик родился не как ублюдок, а вполне любимый член семьи. Но внешность его конкретно выдавала. Женщине пришлось отдать Олафа ещё ребёнком своей сестре на воспитание, сюда в Столицу, где нравы пораспущенней.