В сетях любви

— Пока они маленькие, различать их легко. А вот когда они подрастают, тогда появляются сложности: они будто перемешиваются друг с другом. — Ник указал на диван у эркерного окна. — Кажется, один из тех двоих, что забрались на Мирквуда, мой крестник, только, хоть убей, я не определю который.
— Не смотри на меня так, я тебе ничем не помогу.
— Я бы голову дал на отсечение, что это девочки. — Он пожалел о своих словах — он наверняка обидел какого-то родителя, если тот услышал его, — однако веселый смех брата убедил его, что ничего плохого не случилось, и он присоединился к нему. Он давно не смеялся так легко и беззаботно, от души, тем более вместе с Ником. И вместе с другим братом и сестрами.
Его старшая сестра подняла взгляд от малыша, который спокойно лежал у нее на руках, и улыбнулась. Ведь Китти — полная противоположность мисс Слотер, не так ли? Ее лицо озарила радость, когда она увидела, что два ее младших брата от души веселятся. Она знала, что они были лишены этого многие годы.
Он перевел взгляд с сестры на диван, где беседовали мистер Мирквуд, муж Марты, и мистер Бриджмен, муж Китти. Он обязательно скоро почувствует себя здесь своим человеком. Как-никак они его родственники, родная кровь, единственные люди на всем свете, кто де лит с ним воспоминания о хрупкой и нежной матери и строгом отце — о родителях, которые слишком рано покинули этот мир.
Однако долгие месяцы после возвращения он то и дело ловил себя на желании уклониться от общения с ними. С Ником он общался больше, чем с остальными, но к этому его принуждал бизнес. Вот и сейчас он не знает, о чем с ним говорить, хотя мог бы и дальше шутить насчет своих племянников и племянниц. В замешательстве он смахнул несуществующую пылинку со своего манжета.
— Помнишь того парня, Хокинса, с которым ты меня познакомил? Того, который основал трастовый фонд?
— Только вчера столкнулся с ним у Линкольнс-Инна. Ник с нескрываемым любопытством взглянул на него. — А что, тебе опять понадобились его услуги? Нашел еще одну сироту, которая нуждается в анонимном благодетеле?
Уилл покачал головой.
— Скорее, я хочу оказать услугу одной даме.
— Надеюсь, не маме мальчика. Судя по тому, что рассказывал мне Хокинс, ты для той семьи сделал больше, чем можно было ожидать.
Так, Хокинсу следовало бы научиться держать язык за зубами. И он не в том положении, чтобы оценивать степень обязательств Уилла.
— Нет, это просто знакомая, и деньги ее собственные. Она скопила небольшую сумму и хотела бы инвестировать ее, но у нее нет денег, чтобы нанять агента. Я предложил ей свою помощь, пообещал найти кого-нибудь. Он сцепил руки за спиной и расправил плечи. Предполагалось, что этот жест, если повезет, будет свидетельствовать о его полнейшем безразличии.
— А кто она такая? Чья-то незамужняя тетка? — Уилл видел: брат ничего не заподозрил, он просто озадачен. Что ж, это хорошо. — Кстати, в каком обществе ты вращаешься?
Он с деланым безразличием пожал плечами — ему претило лгать.
— Она как-то связана с одним знакомым, с которым я часто вижусь в клубе. — Это была абсолютная правда.
Этот ответ направил любопытство Ника в другую сторону, и ему пришлось рассказать о «Бошане», хотя его характеристики были довольно туманными, так что составить впечатление о заведении не представлялось возможным. Ник никогда не переступал порога игорных домов, и название клуба ему ничего не говорило.
Краем глаза Уилл заметил, что мистер Мирквуд насторожился и бросил в их сторону быстрый взгляд, прежде чем изобразить живейший интерес к истории, которую рассказывал Бриджмен.
Ну и лицемер — этот муженек его младшей сестрицы. Если верить Эндрю, он еще до свадьбы не отличался трудолюбием и целеустремленностью, и, видимо, название «Бошан» было для него не в новинку.
И действительно, едва Ник отправился на поиски чего-нибудь прохладительного, как этот тип прямо с ребенком на руках быстро поднялся с дивана и, старательно изображая безразличие, прошел в эркер.
— Будь любезен, подержи это минутку, — сказал он, выставляя перед собой малыша.
 
Грязный трюк. Уилл лишался возможности уйти под каким-нибудь предлогом — ведь у него на руках ребенок.
— Моя сестра знает, что ты называешь свою дочь «это»?
Уилл неуверенно вытянул руки — ему было страшно уж больно хрупким выглядело маленькое тельце, но Мирквуд быстро выпустил ребенка, и ему пришло подхватить девочку под мышки. Она так и повисла у него на руках, болтая ногами, как будто думала, что сможет взлететь.
Его охватила паника. Если он уронит ее… эти тоненькие косточки… Он прижал ее к себе, неуклюже расставив локти. Его сердце бешено стучало, и малышка, наверное, чувствовала это. Черт бы побрал родителей и их детей. Наверняка он держит ее неправильно, но…
— Не прижимай ее к плечу. Взгляни, что она сделала с моим. — Мирквуд достал носовой платок и принялся вытирать пятно на дорогом, отлично пошитом сюртуке. — Посади ее к себе на талию и поддерживай одной рукой за спину. Так она сможет смотреть по сторонам. И видеть, у кого она на руках. Такие лица, как у тебя, очень нравятся детям.
— Вот так. А какие такие? — Он осторожно усадил крошку, как было сказано. — Она была неподвижным трехмесячным свертком, когда он видел ее в последний раз во время своего визита в резиденцию Марты на Брук стрит. С тех пор она стала значительно активнее.
— Темные волосы, темные глаза. Брови. Ей и на миссис Бриджмен нравится смотреть. — Он нашел на своем носовом платке чистый клочок и стал вытирать девочке подбородок. Она принялась яростно уворачиваться а потом, как и пообещал ее отец, приступила к внимательному изучению лица Уилла.
Господи, до чего же она безмятежна в своем неведении. Ничего не знает об ошибках, которые, взрослея, совершает человек; об обломках, которые он оставляет за собой. Для нее он именно то, что она видит: черные волосы, черные брови, карие глаза и рот, непроизвольно расплывающийся в улыбке, хотя ему совсем не хочется улыбаться.
— Она будет похожа на тебя, правда? — Свободной рукой он приподнял один вьющийся светлый локон — таких светлых волос и тугих завитков не было ни у кого из его родственников.
— Я тоже так думаю. — Этот тупица снова принялся тереть свое плечо, как будто Уилл не понимал, зачем он подошел. — Всем, кроме глаз.
— У тебя глаза Блэкширов, да? — Он не сюсюкал, как делают многие, разговаривая с детьми, однако понизил голос, чтобы она поняла, что он обращается именно к ней. Ее тоненькие детские бровки сошлись на переносице, и она стала похожа на ученого, озадаченного результатом своего опыта.
Интересно, она видит в нем знакомые черты? Наверняка не помнит его с тех давних пор, но, возможно, она узнала такие же, как у матери, глаза? Он улыбнулся ей, и малышка вдруг улыбнулась ему в ответ широченной беззубой улыбкой, такой счастливой, что он даже отвел взгляд.
— Я знал, что ты ей понравишься. — Ублюдок продолжал дурачить его, не подозревая, насколько неуклюжи его уловки. Он наконец-то убрал носовой платок в карман. — Слушай, Блэкшир. — Вот и подошли к главному. — Дело в том, что все тут не очень-то и любят меня.
— Надеюсь, миссис Мирквуд не в счет.
— Это точно. — Он один раз кивнул и придал своему лицу выражение, которое, по его мнению, должно было означать серьезность. — Но пока я не уговорил ее не дожидаться окончания траура и поскорее выйти за меня замуж… в общем, мой характер вызывал у всех определенные опасения, и у меня так и не сложились добрые отношения с твоими братьями и старшей сестрой. Так что мне очень нужен союзник в вашей семье.
Уилл ждал, полный подозрений.
— Вот если бы я мог оказать тебе какую-нибудь услугу, ты сделал бы мне огромное одолжение, честное слово.
О Боже. Благотворительность. Он терпеть не мог благотворительность, выдаваемую за братскую дружбу, он наклонил голову, чтобы взглянуть на малышку, и протянул ей палец. Она тут же ухватила его крохотной ручкой.
— У меня есть куча денег и нет зависимых от меня родственников. Прости, что говорю так. — Краем глаза Уилл видел, как он опустил взгляд в пол, делая вид будто размышляет, продолжать дальше или нет. — Насколько мне известно, ты часто бываешь в «Бошане». Туда мало кто ходит. И, черт побери, я не вижу смысла в том, чтобы кто-то из членов семьи, нуждаясь в деньгах, добывал их порочными и иногда даже унизительными способами, когда у других есть больше средств, чем нужно.