Смертник из рода Валевских. Книга 3 (СИ)

— Мы не можем покинуть свой пост, — Курпатский посмотрел назад, где находился шлагбаум. 
— Если кто-то сюда сунется, мы его встретим, — плотоядно заметил вервольф, но тут же погрустнел. — Вот только никто сюда больше не суётся. Чего встали? Берите коней и двигайте за мной. Вам ещё до базы несколько часов топать! 
Двое оставшихся вервольфов встретили нас направленными арбалетами. Однако, увидев своих товарищей, опустили оружие и раскрыли ворота.
— Амулеты от безмозглых тварей есть? 
— Откуда? Нас внутрь не пускали, — ответил я. — Как раз хотел попросить четыре штуки. 
— Возьми, — мелкие пальцы высыпали мне в ладонь четыре камушка. — Коням на шею нацепи. Хориба внутри нет, зато полным-полно броксей. Всё, проваливайте! Как пойдёте назад, захватите парочку человечков. Жрать хочется.
Пожалуй, зря он это сказал. Виконт Курпатский превратился в молнию, за считанные мгновения очутившись возле каждого из пятерых вервольфов. Тёмные рухнули на землю и засучили лапами, пытаясь закрыть огромную рану на шее. Мой спутник перерезал всем горло с таким мастерством, что у меня невольно засосало под ложечкой. Наконец-то я воочию убедился, что Курпатский опасен не только «на бумаге», но и на деле. Причём двигался он настолько быстро и выверено, что на белую мантию не попало ни капли крови. Как и у тварей разломов, кровь тёмных существ поверхности тоже была чёрной. 
— То есть то, что я прикончил обращённого — подлость, то, что ты покрошил пятёрку вервольфов, пропустивших нас через ворота и не ожидавших нападения — военная хитрость? — не удержался я от замечания. Курпатский посмотрел на меня, как на врага всего человечества, однако всё же ответил:
— Я не давал им безрассудных обещаний. Моя совесть чиста. Что ты делаешь?
— Мародёрствую, что же ещё? Нам выдали четыре амулета против тёмных тварей. Значит, на проходной их имеется достаточное количество, и оставлять их… 
— Быстро, затаскиваем тела в будку! Сюда кто-то скачет!
Подавая пример, виконт схватил двух вервольфов и, несмотря на своё телосложение и вес тварей, быстро побежал к небольшому домику, что использовалась в качестве жилища. Я не спорил — Курпатский уже успел показать свою полезность и адекватность. Так, как он, я бы с вервольфами общаться бы не смог. Вскоре твари были надёжно спрятаны за хлипкой дверью и мы, оставшись в церковных мантиях, встали возле прохода, играя роль контролёров. 
Всадник показался только спустя минуту. Мне даже стало интересно, каким образом виконту удалось услышать стук копыт так далеко. Однако все эти мысли улетучились, стоило разобрать, кто к нам скачет. 
— Брать живым. Обязательно живым, — попросил я, с трудом унимая дрожь в теле. Кажется, задание верховного епископа будет выполнено без похода в разлом. Из земель тёмных в нашу сторону скакал отец Пифр, управляющий городской ратуши. И, судя по довольному лице церковника, его поездка в эти земли была удачной. Словно он получил то, о чём давно мечтал.
  
Глава 16
 
— Дорогу! — скомандовал отец Пифр, подъехав к закрытым воротам. На то, что здесь находятся двое церковников, управляющий ратушей внимания не обратил. Как мне казалось, он вообще сейчас ни на что не мог обращать пристального внимания. Эйфория, что обуревала мужчину, передавалась даже нам. В данный момент ему было любое море по колено. «Анализ» сожрал очередные тридцать процентов маны и у меня сердце в пятки опустилось, когда я увидел крайне нежелательную строчку в списке параметров церковника: 
Обращённый. Вероятность: 100% 
Разочарование было настолько ярким, настолько глубоким, что, когда я посмотрел на виконта Курпатского, тот сразу всё понял. Нам ни в коем случае нельзя блокировать отца Пифра. 
— Амулет! — потребовал виконт Курпатский, изменяя голос. Капюшон скрывал его лицо, так что церковник вряд ли его мог узнать. Особенно в своём текущем состоянии. 
— Подавитесь! — отец Пифр швырнул Курпатскому два камня, но те не долетели и упали на землю. — Да открывайте ворота! Мне нужно в город!
 
— Порядок прежде всего, — продолжил Курпатский. — Приказ епископа — без досмотра никого не выпускать. Даже его самого. Нам чётко приказали — если не хотим сдохнуть, обязаны проверять каждого, даже если они станут орать о том, что мы права никакого не имеем. В Кострище сейчас герцог, так что из поместья ничего ценного нельзя вывозить. Ты же не везёшь с собой запрещёнку? 
— У меня есть на это право! — заволновался отец Пифр и инстинктивно положил руку на карман. — Герцог никогда не станет копать под епископа! 
— Слезай и предъявляй, что везёшь! — я подключился к разговору. Вроде первые эмоции прошли и, стоит отдать должное виконту, он вновь оказался на высоте. Если обращённого нельзя скрутить, его можно постараться разговорить. Тем более что он находится в каком-то возбуждении. — Как у верховного обращённого, у меня есть право досмотра любого существа.
— Верховный? — опешил отец Пифр. — На воротах?
— Тебе же чётко объяснили — герцог в Кострище. Явился сюда для того, чтобы разобраться с поместьем. Он уже ходил к епископу, но тот в очередной раз отправил имперца ни с чем. Времена изменились — герцог набрал силу и начал копать под всех, кто может угрожать его положению. В том числе и под епископа. Меня сюда поставил лично тёмный мастер, чтобы гарантировать безопасность. 
— Так ты приближенный мастера Мерама? — на лице отца Пифра появилось выражение изумления, смешанное с каким-то почтением. 
— Не просто приближённый, — ответил я, но тут же осёкся, делая вид, что вовремя спохватился. — Это всё не имеет значения. Порядок прежде всего. Показывай, что везёшь. 
Итак, у меня есть новое имя — мастер Мерам. Кто это может быть? Просто кто-то из верхушки тёмных? Тогда откуда такое почтение в голосе церковника? Он явно знает, кто такой Мерам и испытывает к нему чуть ли не благоговенье. Рискнуть? Почему нет, хуже всё равно не будет. Дождавшись, когда отец Пифр слезет с лошади, я, всё ещё пряча лицо в огромном капюшоне, спросил:
— Какой символ мастер тебе даровал?
— Даровал? — удивился церковник, едва не вынудив меня направить на него арбалет. Неужели я ошибся и это не тот тёмный, что рисует верхушке Крепости усиления? Однако отец Пифр продолжил: — Можно ли назвать «даровал» то, за что пришлось заплатить? Причём недёшево.
— Любое творение мастера — дар. Особенно таким, как мы. Ты не ответил. Что ты получил?
— «Ферт». Мне обновили «Ферт».
— Показывай, куда тебе его нанесли? Мне нужно проверить, что символ никто случайно не сможет обнаружить.
— Прямо здесь? — ошарашенно спросил церковник. — Может, в дом пройдём?
— Прямо здесь, — настоял я. — У меня нет времени играть в игры «здесь буду, здесь не буду». Либо показывай, либо я тебя заворачиваю. Вернёшься вместе с епископом. Пусть он берёт на себя ответственность за то, чтобы тебя пропустить. 
Отец Пифр недовольно скривился, повернулся и приспустил штаны, демонстрируя нарисованный на заднице символ.
— Здесь его точно никто не увидит, — кивнул я, с трудом скрывая недовольство. От того, что я увидел новый символ, он не появился в моём списке. Почему? Проклятье, как же мне не хватает нормального образования!
— На год? — я кивнул в сторону задницы.
— Куда там, — вздохнул церковник. — На год мастер запросил столько, сколько я даже при всём желании не получу. Епископ тщательно следит за своим товаром. Только на три месяца. Но даже этого мне хватит, чтобы вдоволь погулять. Шутка ли сказать — возможно без последствий всё принимать! Порошки, алкоголь, всё! Епископ уже подписал мне увольнительную, а вы тут меня задерживаете!
— Значит, всё же запрещёнку везёшь? — я кивнул на карман и вновь отец Пифр сделал инстинктивное движение защитить свою собственность.
— Это дар епископа, даже не смотри в эту сторону! Кристаллы забвения я никому не отдам! 
Для меня название было незнакомо, но виконт Курпатский дёрнулся, словно у него всё тело свело. Хорошо, что церковник этого не видел. Он, кажется, вообще ничего не видел, продолжая витать где-то в облаках.