Невинность (ЛП)

Она неохотно вышла из комнаты, чувствуя на себе взгляды двух мужчин. Когда вернулась, они стояли близко друг к другу, лица у обоих оставались суровыми и напряженными, хотя она не слышала громких голосов. Как бы тихо она ни возвращалась, только разобрала, как Маркус пробормотал: — Не позволяй этому случиться снова, — а затем повернулся к ней, словно хладнокровный, но учтивый хозяин.
Кора стояла на пороге комнаты. Она сменила красивое платье на мягкие джинсы и кашемировый свитер сливового цвета. Это была другая сторона мужчины… мужчины, к которому она не равнодушна. Она легко позволяла себе увлечься тем Маркусом, каким он был, когда они оставались наедине. Страстным. Нежным. Милым. Но у него имелась и другая сторона. Темная.
— Скажи Шаро название ресторана, чтобы он мог заказать еду. — Перед тем как лысый мужчина вышел из комнаты, Маркус добавил: — Я не хочу, чтобы какой-нибудь посыльный знал, где она живет. — Тихая ярость на его лице заставила ее остановиться на полпути к дивану. Маркус протянул руку, чтобы она подошла к нему, но она не двинулась с места.
— Маркус, — спросила она, когда Шаро ушел. — Кто этот парень? — Откроется ли он ей?
— Я сказал тебе, детка. Он какой-то придурок с улицы, увидевший богиню, к которой он никогда не сможет прикоснуться и не сможет поумнеть. — Вздохнув, он сел на диван с каменным лицом, глядя в никуда.
Но в конце концов он расслабился. — Иди сюда, — сказал он и снова протянул руку. Она медленно двинулась вперед и взяла его за руку, позволив ему опустить ее на диван. Он обнял ее, как тогда, когда они впервые встретились, она прижалась головой к его пиджаку.
— Я не хочу, чтобы ты боялась, — прошептал он, приблизившись губами к ее лицу. — Не думай, что ты в опасности. Никто, я имею в виду, никто, — она почувствовала, как он напрягся, разозлился, — не тронет мою девочку.
Ей хотелось успокоить его. Она хотела вернуть своего Маркуса. — Я в порядке, — пробормотала она. — Ничего не случилось.
Какое-то время они сидели молча, и по мере того, как проходило время, напряжение покидало его тело. Кора почувствовала, как его дыхание успокаивается. Она сидела очень тихо, как мотылек, пойманный в ловушку лампой, чувствуя опасность и не в силах вырваться. Но она не хотела вырываться.
«Впусти меня», — беззвучно взмолилась она. Она могла бы справиться с его тьмой, если бы он позволил ей стать его светом.
— И никогда не случится. Я позабочусь о твоей безопасности, — сказал он. — Я не выпущу тебя из виду.
Она вспомнила блеск черного автомобиля, который иногда замечала, и нахмурилась. — Итак, ты уже делаешь это.
— Что? — Его голос слился с дверным звонком, и она отстранилась.
— Все в порядке, — сказал Маркус, поддерживая ее, — это всего лишь Шаро с едой. — Он неправильно истолковал ее беспокойство, и она позволила ему, все еще напряженная и держащаяся подальше от него, хотя все еще находилась очень близко к нему, что ее волосы ниспадали на его костюм.
— Кора, — повторил он, и она расслабилась.
— Я проголодалась, пойдем поужинаем, — сказала она, но отвернулась от него, когда он встал и направился к двери.
Он следил за ней, теперь она это знала. Шаро почти признался, когда сказал, что люди, наблюдавшие за ее квартирой, следили за ее похитителем, и слова Маркуса только что… Именно из-за этого она ушла от своей матери.
Она выдохнула и крепко зажмурилась. Во что она ввязалась? Неужели Маркус думает, что она не знает? Неужели он считает ее идиоткой? Может быть, именно этого он и хотел: глупую, безмозглую маленькую игрушку, с которой мог бы иногда развлекаться?
Придвинувшись к углу дивана и подобрав под себя ноги, она напряженно прислушалась. Голоса в фойе — Маркус и еще один, нет, еще двое мужчин. Шаро? Или те два других, которые следили за ее квартирой? Вопрос был в другом: почему он наблюдает за ней? Ради ее безопасности… или потому что он не доверял ей?
— Ты в порядке? — спросил Маркус, вернувшись с бумажным пакетом еды. Кора улыбнулась и кивнула, но это была фальшивая улыбка, которую она всегда использовала со своей матерью. Ей так не нравилось использовать ее с Маркусом. Но она не знала, что еще делать. Все казалось таким ясным всего час назад, а теперь…
Они расставили еду, и перед тем, как приступить к еде, Маркус снова спросил: — Ты уверена, что все в порядке?
— Да. — Ответ прозвучал неуверенно, но твердо. Она снова улыбнулась той же фальшивой улыбкой. Маркус ничего не заметил, и это немного ее расстроило.
— Я же сказал тебе, детка, — только и произнес он, — что позабочусь о тебе.
* * * — Сегодня я уйду пораньше, — крикнула Кора в заднюю комнату приюта, где начала работать волонтером. Она не смогла найти другую работу без документов и социального страхования, кроме участия в нескольких других модельных показах, приглашения на которые получила после шоу Армана. Волонтерство помогало ей чувствовать себя в здравом уме.
— Хорошо, — сказала Мейв, управлявшая приютом. — Начни с конца и займись уборкой. Ведро в шкафу, губки и мыло у раковины.
Два часа Кора в молчании чистила клетки. Это была тяжелая, грязная работа. Но почему-то после этого она почувствовала себя чище. Мытье полов напомнило ей о детстве на ферме, где жизнь казалась простой и полной честного, тяжелого труда. В десять лет ее обязанностью было мыть полы в доме и чистить конюшню.
Забавно, что она испытывает ностальгию по месту, из которого ей не терпелось вырваться.
Но здесь, в городе, все было так запутано.
Маркус продолжал ухаживать за ней, водя ее в лучшие рестораны. Иногда она думала, что он выставляет ее напоказ. Но это казалось нелепым, ведь он сам был известным. Всякий раз, когда они входили в какое-нибудь место, люди вставали и обращали на них внимание. Владелец ресторана выбегал, чтобы поприветствовать их, предоставляя им лучший столик и вовремя еды, спрашивая, все ли в порядке.
Куда бы они ни пошли, люди кланялись Маркусу, и, в свою очередь, Маркус заботился о ней. Он продолжал делать подарки, сколько бы она ни твердила ему, что в них нет необходимости. Он даже настоял, чтобы из дома она уезжала в приют на его машине. Она запротестовала, но Маркус сказал «богиня» своим глубоким, одновременно высокомерным и сексуальным голосом и добился своего. Он всегда добивался своего.
А что касается ее нехорошего предчувствия прошлой ночью…
Она нахмурилась и еще сильнее принялась тереть дно клетки. На что она на самом деле жалуется? Что мужчина считает ее такой драгоценной, что хочет убедиться, что она всегда в безопасности?
И если он следил за ней, потому что не доверял ей, что ж, он богатый человек, а она — никто. Возможно, он уже обжигался раньше. Она не знала, насколько он богат, но знала, что у него много заведений и он очень влиятельный человек. Он только что познакомился с ней. С его стороны было бы разумно узнать, действительно ли она та, за кого себя выдает. Кроме того, ей было нечего скрывать.
И вопрос, который она наконец-то задала себе несколько ночей назад: разве он того не стоит? Когда она находилась рядом с Маркусом, ей казалось, что она может летать. И ох, когда он дотрагивался до нее, даже легчайшее прикосновение его руки… по ней побежали мурашки от одной только мысли об этом.
Он ей нравился. Очень нравился. Она боялась позволить себе думать о своих чувствах к нему, настолько они были сильными. Гораздо сильнее, чем хотелось бы, если честно признаться самой себе. И он давал ей все, что она когда-либо хотела. Новую жизнь, новую личность, в которой она могла бы быть вежливой, умной и гламурной. Вот почему она приехала в город, чтобы освободиться от матери. Даже если Маркус помогал ей, защищал ее, возможно, немного контролировал, означало ли это, что она не свободна?
Спустя много времени Мейв обнаружила Кору, сидящую в одной из клеток в окружении чистящих средств, одна резиновая перчатка была надета, а другая снята. У Мейв были длинные рыжие волосы с проседью, которые она обычно заплетала в косу. И она пришла узнать, как у нее дела.