Чистильщик (СИ)

— Второй переход за день? — изумился тот. — Силен.
— Третий, — сказал Эрик. — В столицу мы тоже пришли, по мирам, и…
Бусина покатилась и замерла где-то среди западных лесов. Что Альмода понесло туда, где на несколько дней пути не найти человеческого жилья?
Магни покачал головой.
— Кажется, он ищет смерти.
— Будь так, он не стал бы бегать. — Ульвар вернул образец на шею. — Я не удержу второй проход подряд, и Заговоренный наверняка об этом знает.
— Магни может, он же командир, — сказал Эрик.
— Так не терпится поквитаться? — усмехнулся Ульвар.
— Не терпится. Я ненавижу его с первого же дня.
— Хорошо притворялся.
— А что мне оставалось? — Эрик пожал плечами. — Он мой командир… был. Мог меня убить просто потому, что захотелось. Поди проверь, что там случилось, когда останавливали прорыв — и остальные слова бы не сказали.
— Не сказали бы, — подтвердил Магни. — И Фроди и Ингрид здорово ему обязаны. Но как ты теперь намереваешься ходить с ними? После смерти Заговоренного командиром должен быть Фроди, и он тебе этого не простит.
— Не подумал… — растерянно проговорил Эрик. Встретил очень внимательный взгляд Кнуда и торопливо отвернулся. Лучше бы Ульвар взял вместо него кого-то еще. Пусть более опытного. Было бы проще.
— Вернемся — решим, все равно на место моего отряда придется набирать новый, — сказал Ульвар. — Но какого ж рожна ты его спасал?
— Да дурак был. И в Солнечном слишком хорошо натаскали: сначала сплел, потом подумал.
— Теперь вот расхлебываем… Магни, плети проход. Видел, куда?
Магни кивнул. Эрик отступил на пару шагов, настороженно глядя в облако. Он тоже видел, куда должен вести проход. Догонят.
Или Альмод ошибался, и миры все-таки повторялись, если проходы плели разные люди. Или многие из иных миров действительно были похожи — слишком похожи, потому что эти скалы, водопад и бездонное небо под ногами он узнал мгновенно, хоть и прошло, кажется, полжизни… чуть больше месяца. Шагнуть к краю, раскинуть руки и полететь. Несколько мгновений свободы до того, как наступит конец — и, кажется, Эрик понимал, или думал, что понимает, почему Альмод сбежал, хотя определенно искал смерти, тут Магни был прав.
Стоило ли ему самому ввязываться во все это? Пусть бы эти двое, когда-то друзья, а ныне смертельные враги, решили бы все между собой. В конце концов, каждый вправе поступать с собственной жизнью так, как считает нужным, чтобы там ни говорили об этом слуги Творца. Или нет? Оставлять свершившееся зло безнаказанным было просто неправильным, верно? И все же Эрик сам не знал, что будет делать, когда они нагонят Альмода.
Лес, где они оказались, был темным, непроглядным. Могучие еловые лапы заслоняли солнце, не оставляя ни лучика даже собственной породе: почти на высоту человеческого роста от стволов отходили лишь голые палки, погибшие без света. Упавшие шишки язвили ноги даже сквозь подошвы башмаков, за рукава цеплялись сухие ветки, к лицу липла паутина, но Ульвар, зажав в кулаке образец, вел их с целеустремленностью взявшей след гончей, то и дело почти срываясь на бег.
Однако торопиться оказалось незачем: Альмод и не думал таиться. Когда ветви в очередной раз раздвинулись, за ними обнаружилась прогалина. Альмод сидел, прислонившись к сучковатому стволу, обхватив руками колено. Кровь текла по подбородку, пятнала дублет, и было ясно, что он не может сейчас не только плести — но и идти.
Они вчетвером вывалились на поляну. Альмод не шелохнулся. Только отвел взгляд от неба и заглянул в глаза Эрику. Ощерился:
— Помнится, ты не чаял дождаться, когда я ошибусь. Радуйся.
Эрик покачал головой. Радоваться не хотелось.
— А мне ты ничего не хочешь сказать? — поинтересовался Ульвар.
— А тебе — предсмертное проклятье. Такие всегда сбываются. И когда придет твой черед умирать, тебе будет очень страшно — потому что там, где времени не существует, буду ждать я.
— Жаль, что так вышло. Правда, жаль. — Ульвар покачал головой. — Я обещал вернуть тебя для суда, но Фроди прав: это петля, позорная смерть. Так что можешь покончить со всем сам. Или…
 
Альмод расхохотался.
— Да ты прямо образец милосердия. Нет уж, изволь запачкать руки… друг.
Он смеялся — тем же злым и горьким смехом, что тогда — совсем недавно — в ставке.
— Обманывать себя — грех страшнее, чем те, о которых говорят служители Творца, — негромко произнес Эрик.
Смех оборвался.
— А, так ты понял?
Эрик встретился с ним взглядом — столько темного, безнадежного отчаяния в нем было, что на миг малодушно подумалось — пусть все идет, как идет. Альмод искал смерти. Фроди поймет, когда отгорюет.
— Видит Творец, я не хотел, чтобы до этого дошло.
Плетение отшвырнуло Альмода, шарахнув головой о дерево. Эрик вскрикнул, а в следующий миг Ульвар развернулся к нему.
— Ты все же с ним сговорился.
Эрик замотал головой. Троих ему не одолеть. Зря он не рискнул довериться Кнуду, тот или бы донес сразу же, или сейчас было бы двое на двое. Впрочем, может быть, оно и к лучшему. С Ульваром не совладать ни одному из них. Значит, незачем втягивать приятеля.
— Здорово притворялся, я поверил. — Ульвар взялся за рукоять меча. — Магни, Кнуд, убить этого. Он помогал Заговоренному.
Кнуд застыл ошарашенной статуей. Магни замер на миг, растерявшись, а потом тоже развернулся. Будь они просто двумя одаренными, Эрик бы справился… наверное. Но против двоих чистильщиков у него не было шансов. Впрочем, кого он обманывает, он и с одним Ульваром бы не справился, как только тот взялся за клинок.
В животе скрутился ледяной ком. Бежать нельзя. Даже если Альмод на самом деле уже мертв. Найдут. Значит, драться. Со своими. Только бы Кнуд не влез.
Темная прогалина между деревьями стала и вовсе непроглядной. Друг или враг идет сквозь миры? Гадать было некогда. Эрик порвал плетение — Магни намеревался остановить сердце — и сделал единственное. что успевал. С рук, треща и грохоча полетели искры. Не такие яркие, как в кромешной ночи зверинца — но хватило, чтобы оба с руганью отшатнулись.
Из прохода показалась Ингрид. Эрик бросил поток пламени — отвлечь, ей хватило бы пары мгновений, чтобы зарубить Ульвара. Но тот успел заметить быстрый взгляд через плечо. Развернулся. И рванулся навстречу девушки.
Кнуд так и стоял, на дюйм не донеся ладонь до рукояти меча. Белый, как полотно. Только переводил взгляд с одного на другого.
Эрик охнул, когда Магни порвал нити, даже не потрудившись увернуться от пламени. Двинулся навстречу.
— Я не хочу тебя убивать! — крикнул Эрик.
— Ты и не сможешь.
Эрик порвал плетение, собирающее в груди воду. Снова ударил пламенем — в этот раз Магни пришлось уворачиваться. Что там с Ингрид? Смотреть было некогда. Но пока слышен звон клинков и невнятный рык Ульвара, она жива.
Он сгустил воздух вокруг ног Магни — тот не удержал равновесие, свалился навзничь.
— Альмод невиновен! — крикнул Эрик. Отшвырнул летящий в голову сук. — Это…
— Он сволочь. — Магни уже порвал нити и снова был на ногах. — Ульвар мой друг. Вот и все.
Вот и все. Каждый выбрал сторону.
Эрик откатился от обрушившейся с неба воды, которая мгновенно смерзлась. Подхватил с земли сук — руками, не плетением — швырнул в голову Магни. Тот перехватил плетением, запуская обратно, И в этот миг Эрик закончил свое, дипломное. На миг разучился дышать, увидев, во что превращается ладный парень — дотянуться до ключевых точек плетения Магни не успел.
И закричал, увидев, как клинок Ульвара полоснул по горлу Ингрид. Бросился вперед, едва сам не напоровшись на меч. В последний миг успел отшатнуться: кончик клинка пропорол дублет, оставив на груди кровавую полосу. Успел выхватить оружие и отвести следующий удар, но едва ли это продлится долго.
 
В который раз он оказался самонадеянным дураком: думал, переиграет матерого волка. Зло хотел покарать, герой непризнанный; сам тут ляжет и Ингрид с собой утащит. Она пока хрипела и кашляла, но даже если продержится еще несколько минут — а дольше настоящие поединки и не длятся — Ульвар добьет, а потом расскажет Кнуду что-нибудь очень красивое и правильное. Так вот и рождаются легенды о героических деяниях, поскреби которые — получишь редкостную гадость.