RANDOM: В начале конца (СИ)
Ровная как стол равнина с низкой травой тянулась до самого горизонта, буханка приятно шуршала гусеницами по плотной почве, а Второй балдел на мягком диване в топике и коротких шортах, беззаботно курил под чашечку кофе и поглядывал в окна.
Я расслабленно сидел в кресле пилота сложив ноги на панель приборов и просматривал новостную ленту Афедрона на подпространственном коммуникаторе, лишь изредка бросая взгляд сквозь лобовое стекло, но пейзаж там не менялся последние две недели, с того самого момента, как мы покинули город-улитку и наконец вырвались за границы России и человеческих законов.
Первое время над нами ещё пролетали самолёты разведчики, но через три дня беспрерывного движения, с поочерёдным управлением, мы оказались уже так далеко, что сюда не сунется ни один пилотируемый аппарат без дозаправщика.
Конечно, можно было купить нечто прогрессивное в Афедроне, но улит пересмотрел ценовую политику после нашего визита и теперь самый простенький летающий транспорт, с большой дальностью полёта без дозаправки, стоил под миллион кубитов. Но, даже так, на них выстроилась такая очередь из государств, что городу банально не хватало ресурсов для их постройки.
Хоть мы поначалу и удивились скорости, с которой Клчк начал вести дела с людьми, но всё оказалось до смешного просто — улит был слишком честным и прямым. Да-да, нет-нет, вот и весь разговор с юлящими человеческими торгашами. А когда он просто послал нахрен главу внешней торговли одной из стран, когда тот пытался выцыганить какие-то безумные условия, и ему пригрозили силой, тогда он послал их нахрен во второй раз и проехался Афедроном по их столице, заодно начиная свой путь в бесконечность за южной границей человеческой территории и показывая остальным, что так делать не стоит, человеки поняли и приняли.
Было просто невероятно, с какой скоростью многие люди адаптировались к новым условиям. Появившаяся в сети неделю назад частная база знаний по предметам из кубов всё ширилась и теперь там можно было найти описание множества предметов и даже деформатор там присутствовал. Все приспосабливались как могли.
— Справа по борту огромный куб, ломаем? — зевнул Второй и потянулся почёсывая огромные груди с торчащими сосками, которые его настолько замучили, что он всерьёз подумывал избавиться от них хирургическим путём.
— Хер, знает, лениво что-то… — ответил я и взглянул на впечатляющую громаду с десятиэтажный дом
— Мы две недели пилим, останавливаясь только на поссать да пожрать, надоело!
— В нас пропал дух авантюризма? — усмехнулся я, берясь за управление и сворачивая к большому омнису.
— Неа, у нас просто полно всего и нет рациональной причины испытывать удачу.
— А нахрена мы тогда его будем ломать? — я припарковал гусеничный буханко-поезд в паре метров от куба и перешёл в салон, беря в руки винтовку.
— Потому что можем? — усмехнулся Второй подхватывая секиру и выпрыгивая на траву.
Я последовал за ним и тут же заметил сверкающую россыпь в траве. Присел и сгрёб в руку квадратную мелочь.
— Хех, — крякнул я вставая с корточек, держа горсть мелких кубиков и перевернув носком ботинка ещё один, побольше. — Кажись гнездо!
— Фига себе сколько мелочи! — поразился Второй, садясь на корточки рядом и тоже загребая пригоршню мелких блестящих кубиков, у которых энергетическая сердцевина едва просматривалась сквозь тонкие зазоры между полосами кубиниума.
— Неужели ты хочешь убить даже детёнышей? — я изобразил на лице сострадание вкупе с мольбой, протягивая полную ладонь мелочи.
— Без жалости! — хищно оскалился Второй.
— Бездушный убийца! — картинно воскликнул я и бросил мелкие омнисы в огромный, со словами: — Бегите к мамке, спасайтесь! Я его задержу!
Мы посмеялись под звон кубиков, но, внезапно, напарник крепко схватил меня за руку и с напряжённым выражением лица кивнул на большой куб, показывая пальцем:
— Смотри, прилип!
Я пригляделся и понял, что имел в виду напарник — один из мелких кубов остался висеть на вертикальной стенке. Это было что-то новенькое и оттого очень любопытное. Мы подошли ближе и попробовали отделить малыша, но тот будто стал частью большого и не поддавался, даже после того, как мы надолго задержали дыхание для увеличения силы.
Сдаваться было не в моих правилах и вскоре на земле лежала пара сломанных ножей, затупленное зубило и кувалда с треснувшей ручкой. Секирой рубить побоялись, поскольку можно было ненароком зацепить энергоядро и активировать куб.
Почесав короткостриженные затылки, мы решили зайти с другой стороны и попробовать повторить эффект прилипания, что нам и удалось буквально сразу и, после ряда дополнительных экспериментов, мы вывели две закономерности:
— С этим сложнее, тут вариантов больше… — я держал в руках пятисантиметровый кубик и медленно двигался вдоль большого омниса, ища совпадения узоров, но это было чертовски сложно.
— А мелкие вообще не стыкуются, если части ядра не соприкасаются! — Второй подбросил на ладони крошечный блестящий омнис, без единой щели в сплошном металле, который он пытался приладить хоть куда-нибудь.
Сделав полный круг, я так и не смог найти совпадения по узорам в зоне досягаемости и вернулся на исходную позицию.
— Слушай, а вот интересно — они сейчас считаются за один или это будет одновременная активация нескольких? — задумчиво произнёс Второй, глядя на приклеенные мелкие кубики, напоминающие множественные бородавки на теле большого.
— Проверишь?! — ехидно улыбнулся я, беря из рук напарника секиру.
— Чёт сыкотно, у меня же нет способности закрыть глаза при активации и получить бесполезную, но безопасную херню… — он изобразил гипертрофированный испуг и сделал несколько шагов назад.
— Ссыкло в бесконечном пространстве — это бесконечное ссыкло! — изрёк я свежую мудрость нового мира, прикрыл глаза, и с силой ударил острым обухом секиры по ядру омниса, слушая треск мгновенно расползающихся трещин и голос Кубовича.
— Получена временная дестабилизация связей матрицы сознания до подтверждения новой структуры привязки.
Внезапно я почувствовал как тело стало реагировать с задержкой и ощущалось вымокшим, тяжёлым и неудобным бушлатом, который хотелось поскорее снять.
Сознание плохо воспринимало внешнее окружение через органы чувств, но мысли порхали удивительно легко — это как если бы с двигателя внезапно сняли нагрузку и он начал работать без внешнего сопротивления.
— Что за херня?! Ты как? — Второй подскочил ко мне протягивая руку, но я как мог шарахнулся в сторону и упал как пьяный, бессмысленно мотая головой.
— Сстоой! — язык еле слушался и приходилось прилагать немалые усилия, чтобы говорить членораздельно. — Нхватал щё водномм тле ккзаца! Жждём!
Напарник напряжённо, но с пониманием кивнул — если принять во внимание слова Кубовича и моё поведение, то становится ясно, что сознание готово сменить место обитания и пока эффект не закончится нужно оградить меня от контактов с любым живым организмом!
К счастью, на этой равнине не было даже червей, но Второй всё равно ещё раз внимательно огляделся из под круглых очков-аквариумов, в которых жили два совершенно прозрачных слизня, спасающих его от вывиха мозга из-за способности видеть всё живое сквозь любое препятствие. Это была самодельная экспериментальная модель, но работала на удивление здорово.
Мы ждали.
Через полчаса ничего не изменилось, только я чувствовал себя всё хуже, понимая, что медленно растворяюсь в небытие. Я безостановочно кричал, что выбираю своё тело в качестве носителя, пытался медитировать и вернуть связь с конечностями, но всё было тщетно!
В отчаянии я куда-то полз и слышал панический крик напарника, но не мог разобрать слов… Я медленно расширялся как вселенная, становясь всё менее плотным и цельным, в какой-то момент потеряв память и способность идентифицировать себя, а потом я схлопнулся в сингулярность и меня сдавила твёрдая ткань небытия, навсегда заточив мой разум, не способный больше отличить миг от бесконечности…