Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне (ЛП)

Трахос едва не падал, но она успела подставить ему плечо и помогла грозорождённому удержаться на ногах. Он тяжело опёрся на неё, чуть не раздавив собственным весом, но пару мгновений спустя сумел оправиться достаточно, чтобы кое-как поковылять дальше.
Что-то вылетело с верхних ступеней и ударилось в одного из терроргейстов. Тварь отчаянно забила крыльями, стараясь удержаться, а её всадник выпрямился в седле, пытаясь разглядеть, что поразило его «коня».
— Готрек, — пробормотала Маленет, угадывая природу снаряда, ещё до того, как увидела, как Истребитель вскарабкался на шею твари и, яростно усмехнувшись, вонзил топор ей в череп.
  
Двадцать восьмая глава. Злопамятный
 
— Ниа! — закричал король Галан, когда предатель обезглавил её скакуна и змий его королевы полетел вниз, к каменным плитам пола.
Галан пришпорил своего зверя и понёсся вслед за ней, минуя ступени спиральной лестницы и изо всех сил пытаясь удержать поводья.
Конь Нии окрасился багрово-красным, пока падал, крутясь по спирали, но он всё ещё мог видеть свою возлюбленную, цепляющуюся за его спину. И там же был предатель — приземистый, широкоплечий, с топором в руке почти одного с ним размера. Его голова была выбрита, за исключением центральной полосы, которая была смазана таким количеством животного жира, что торчала подобно гребню багрового пламени. Он карабкался по мёртвому зверю, даже пока они летели вниз к неминуемой погибели, пытаясь добраться до Нии, и уже заносил свой топор для нового удара.
— Нет! — закричал Галан, направляя своего змия к земле и пытаясь нацелить копьё для удара.
Его конь налетел и со всей силы врезался в змия Нии за мгновения до того, как они все вместе рухнули на каменные плиты пола. От удара Галана выкинуло из седла и отшвырнуло к стене, а копьё вылетело у него из рук, пока он кувыркался на камнях.
Некоторое время он сидел там, где остановился, слишком ошеломлённый, чтобы двигаться, оглядывающий пустую башню и пытающийся вспомнить, кем он был. Рядом было круглое окно, выходящее на площадь. Его люди собирались снаружи, готовясь к атаке, и их вид наполнил Галана гордостью. Они с лёгкостью пробились через город, их подбородки были высоко подняты, а флаги триумфально развевались за их спинами. А позади них его машины войны опустошали город, разрушая всё на своём пути.
— Галан! — крикнула Ниа.
Она лежала в нескольких футах от него, придавленная собственным мёртвым змием и изо всех сил пытающаяся дышать.
Увидев её, он застонал, не в силах скрыть потрясение.
Она была раздавлена, из-под её доспехов сочилась кровь, а бёдра были вывернуты под неестественными углами.
— Галан? — снова позвала она.
Предатель с хохлом на голове нашёлся на другой стороне лестницы, он выглядел столь же ошеломлённым, когда поднялся на ноги, потирая лицо, и воздел топор.
Галан бросился к Нии и попытался сдвинуть труп змия. Это было бесполезно. Зверь весил, как старый дуб.
Ниа потянулась к нему, но в её голосе не было страха, только разочарование.
— Проклятье, — она напряглась, пытаясь пошевелиться. — Ты можешь сдвинуть это?
Ему хотелось закричать и убежать. Видеть свою любовь в таком состоянии было величайшей мукой из всех, что он мог себе представить. Но он заставил себя опуститься на колени рядом с ней и встретиться с её лихорадочным взглядом.
— Почему ты так смотришь на меня? — прохрипела она, пытаясь вздохнуть. Кровь постепенно отливала от её лица, пока вокруг растекалась лужа её крови. Она кивнула, медленно, и откинулась обратно на пол.
Галан не мог придумать, что сказать. Одна мысль о том, что он будет жить без неё, парализовала его.
Она схватила его за руку, улыбаясь сквозь боль.
— Мы почти сделали это, Галан. Мы почти на месте. Мы почти там.
Послышался стук сапог, когда в башню вошли Гончие Динанна и спешились. Торжествующее выражение схлынуло с их лиц, когда они увидели своего короля, сжимающего в руках умирающую королеву. И они замерли, опустив копья.
— Мелвас и другие уже здесь, — произнёс он, пытаясь сказать хоть что-то. — Отдохни немного, я вернусь за тобой, когда предатели умрут. Затем мы приведём целителей и…
 
Она заставила его замолчать улыбкой, от которой его сковал ужас.
— Не лги. Я вижу правду в твоих глазах. Ни один целитель не сможет помочь мне сейчас. Но я не боюсь смерти, Галан. Это всё, чего я когда-либо хотела. Умереть, сражаясь вместе с тобой. Я бы предпочла это любому количеству… — её слова прервал резкий приступ кашля.
— Я бы никогда не стал королём без тебя, — сказал он.
Она попыталась кивнуть, но кашель всё усиливался, пока она не стала задыхаться. Затем она крепко сжала его руку и прижала к своим посиневшим губам, давая ему последний долгий поцелуй. После чего Ниа откинулась назад, улыбка всё ещё была на её лице, когда из груди его королевы вырвался последний вздох.
Галан смотрел на неё, чувствуя, как собственное дыхание остановилось в лёгких. Он нежно коснулся серебряного обручального кольца, проводя пальцем по рунам, вспоминая тот день, когда самолично надел его ей на палец.
Затем он увидел кого-то, идущего к нему через атриум.
Ярость наполнила его, и он задохнулся. Это был тот самый варвар с золотым гребнем — мускулистый дикарь, что убил его королеву.
Галан забыл о своём горе и вскочил на ноги. Ему было всё равно, кем был этот странно выглядевший воин. Убийство Нии не останется безнаказанным. Он протянул руку за плечо и с облегчением обнаружил, что Злопамятный всё ещё на месте. Он вытащил длинный меч и крепко сжал его рукоять, чувствуя пульс древней магии, текущей через него. Затем он бросился на врага.
— Король гулей! — засмеялся дикарь, увидев, что Галан устремился к нему. — Наконец-то мы встретились!
Только теперь они оказались так близко друг к другу, чтобы можно было увидеть, насколько на самом деле низкорослым был воин. Несмотря на нелепо мускулистое тело, его голова была на уровне груди Галана. Пусть он никогда раньше не сталкивался с дуардином, но был достаточно образован, чтобы узнать его, когда с ним встретился.
— На колени, убийца, — закричал он, занося Злопамятный для удара.
Дуардин снова засмеялся, видимо ни капли не впечатлённый.
— Ты пытаешься говорить? Без половины шеи?
Галан запнулся, не понимая, о чём говорит варвар. Он коснулся своей шеи, но не обнаружил там никаких ран.
— Уловки не спасут тебя, — прошипел он.
Он поднял зачарованный клинок, собрав всю силу, что мог отыскать, приготовился опустить его на ухмыляющееся лицо дуардина.
Дикарь парировал, но когда их оружие столкнулось, из лезвия Злопамятного вырвалось колдовство, отшвырнув его прочь в шторме из тьмы, словно похоронив под тончайшими чёрными простынями.
Дуардин вскрикнул от досады, пытаясь пробиться сквозь окутавшую его тьму. Он яростно взмахнул топором, из-за чего в металле вспыхнуло пламя, но чем яростнее он бился, тем плотнее становилась тьма, стягиваясь вокруг него, словно сеть.
— Будь ты проклят! — взревел он, шатаясь из стороны в сторону, не в силах освободиться.
Галан обошёл его, наслаждаясь моментом.
Но тут он заметил что-то странное и остановился. В груди дуардина было золотое лицо, и пока тот изо всех сил пытался справиться с колдовством Злопамятного, металлическая маска пульсировала внутренним огнём, пылающим, как огромный кусок угля.
Когда дуардин вздрогнул и взвыл от ярости, Галан шагнул к нему, занося Злопамятный, чувствуя его бурлящую силу. Клинок был заряжен мощью. Он был благословлён колдовством настолько мощным, что мог пробить всё, даже золотую руну.
Но когда рунический свет затопил взгляд Галана, он почувствовал странное ощущение. Как будто ветер дул сквозь его шею, а не обходил её. Он вспомнил странное оскорбление дуардина и поднял руку, чтобы дотронуться до горла. Его пальцы коснулись сырого, разорванного мяса.
Холодный страх охватил его, словно бы он вырвался из ночного кошмара, но он по-прежнему не мог отвести взгляда от пылающей в груди дуардина руны. Свет прожёг его разум, наполнив его странным ощущением, что он не тот, кем себя считает.