Гнёт Луны (СИ)

— Дерек, — прорычал Феликс и поднялся на задние лапы. — Ты чего творишь?
Лосенок со страхом отпрыгнул и глухо заревел, поднимая голову к чернильному небу. Подросток замер и протянул руку:
— Не бойся, я тебя не обижу.
Феликс недовольно всхрапнул. Дерек сделал несколько шагов к самке, которая порывалась встать, дергая ногами, и нахмурился.
— Твоя мама умирает, — он посмотрел в блестящие глаза детеныша. — И ты тоже без нее умрешь. И это очень грустно.
Он осторожно и бесшумно приблизился к лосенку и вместо того, чтобы вгрызться в слабую жертву клыками, подросток положил ладонь на его морду и улыбнулся:
— Пойдем со мной?
— Дерек! — прошипел Феликс. — Волки жрут, а не приручают лосей!
— А люди? — мальчик оглянулся.
— Что люди? — отозвался из кустов Феликс.
— Приручают лосей? — подросток шмыгнул.
— Да кого они только не приручают, — глухо прорычал Черный Коготь. — Сверни ты ему шею! Отличная первая добыча.
— Не хочу, — мальчик запустил пальцы жесткую и грязную шерсть на холке лосенка, который уткнулся мордой ему в живот. — Я его приручил. И мы в ответе за тех, кого приручили.
— Что ерунду ты несешь? — Феликс вышел из кустов.
Лосенок всхрапнул и попятился. Дерек закрыл его грудью и развел руки в стороны.
— Это из книжки, — сердито ответил Дерек, — Ты ее мне сам читал. Помнишь? Когда я был еще маленьким и беззубым.
Феликс застыл под звездами черным монстром.
— И зачем нам в доме лось? — рыкнул обортень.
— Пони вы мне не разрешили завести, — обиженно буркнул подросток. — Так пусть будет лось.
— Дерек, — Феликс накрыл морду лапой и вздохнул, — и в кого ты такой уродился?
Лосиха в траве захрипела, и детеныш кинулся к ней. Он истерично ткнулся в живот матери, выискивая в шерсти сосок вымени и жадно присосался к нему, однако недовольное ворчание подтвердило догадки Феликса. Самка была уже пуста и не могла накормить детеныша.
— Забери своего нового друга и уходи, — рявкнул оборотень.
Дерек метнулся к лосенку и требовательно толкнул его в кусты. Обратившись в неуклюжего монстра с темными подпалинами на мускулистой спине, подросток с рыком взвалил взревевшего лосенка на плечи и тяжело зашагал прочь, согнувшись от веса вырывающейся ноши.
Когда Дерек скрылся за кустами и молодой порослью, Феликс сел на корточки перед отчаянно всхрапывающей самкой и положил когтистую лапу ей на шею.
— Мне тоже очень жаль. Будь я диким зверем, мне бы не было так печально оборвать твою жизнь.
Он просунул лапу под голову самки и резким, умелым и решительным движением свернул ей шею. Волки, конечно, славились тем, что поджирали падаль и больных животных, но в оборотне взыграла его человеческая брезгливость. Он, ясное дело, переварит мясо, тронутое разложением и хворью, но вот что-то совсем не хотелось утолять голод гнилой плотью. Оборотень вскинул голову и завыл, оповещая диких собратьев о мертвечине в лесу, и замер, прислушиваясь к ночи. Небольшая стая мохнатых голодных волков с поскуливанием и рыком бежала на его зов.
Дикие звери вышли из леса и пригнули к траве головы, завороженно глядя на черного монстра, который приветственно рыкнул и поднялся на задние лапы. Волки заскулили и, помахивая хвостами, подползли к нему. Он потрепал гостей по шерстистым холкам и скрылся в чаще. Послышался утробный рык и жуткие влажные звуки вместе с треском рвущейся шкуры.
Дерек сидел под старой разлапистой сосной и крепко обнимал фыркающего лосенка, не позволяя ему вернуться к мертвой матери. Феликс с ворчанием обхватил лапами детеныша под шеей и шерстистым задом и оторвал его от земли. Лосенок взревел, истерично задрыгался, но ему было не суждено выбрать из стальных объятий сильного и могучего оборотня.
— Я так понимаю, ты передумал быть волком, — Черный Коготь пружинисто зашагал по еловым иглам и мягкому мху.
— Иногда можно побыть и человеком, — Дерек кинулся вперед озорным волчонком, а потом сгорбился юным оборотнем с хитрым оскалом. — Но лишь иногда.
— Я не буду нянчится с твоим лосем, — зло отозвался Феликс. — И все остальным запрещу. Это ты его приручил, ты с ним и возись. Можешь младших попросить о помощи, но не взрослых. Понял меня? Не будешь его кормить, убирать за ним дерьмо и следить, я его съем. Молодая лосятина очень сладкая.
 
— Понял я, — буркнул Дерек и сравнялся с оборотнем.
Подросток положил ладонь на морду всхрапывающего от ужаса детеныша и широко улыбнулся:
— Рогалик!
— Я завтра планирую в город, поедешь со мной? — Феликс скосил желтые глаза на племянника.
— А как же Рогалик?
— За ним кто-нибудь присмотрит из старших, — вздохнул Феликс
— Но ты же сказал, что старших нельзя просить… — рассерженно прогундосил подросток.
— Тебе нельзя, мне можно, — рыкнул Феликс. — Поедешь, нет?
— Поеду, — фыркнул мальчик и насупился. — Я могу позвонить тете Ил?
— Нет, не можешь, — прошипел Феликс. — Прошлый твой звонок чуть не стоил ей жизни.
— Но она же наваляла тебе, — Дерек самодовольно хмыкнул.
— Наваляла, — согласился оборотень, сощурился, вглядываясь во тьму. — И тебе наваляет, если будешь надоедать.
— Ты должен извиниться, — подросток пнул ветку.
— Она еще не остыла, — хохотнул оборотень, срываясь на рык. — Тут индейкой не откупишься.
— Медведем? — Дерек оскалился в улыбке. — Медвежатина ей точно придется по вкусу.
— Мелкий дамский угодник, — Феликс перехватил мычащего лосенка покрепче и мотнул хвостом. — Но чтобы уж впечатлять капризную суку, то надо медведя завалить в одиночку.
Стая ужаснулась живому лосенку, которого принес Феликс. Лишь младшие члены семьи жутко обрадовались неуклюжему и ревущему детенышу, который попытался от них сбежать, но ворота и высокий забор были здесь не для красоты. Дерек вместо того, чтобы прогнать назойливых малышей, раздал каждому по поручению — принести молока, освободить в сарае место для питомца, натаскать свежего сена, вычесать шерсть от колючек и колтунов.
— Я пребываю в полном замешательстве, — Патрик тяжело вздохнул, наблюдая за сыном, который что-то говорил вжавшемуся в ступени крыльца детенышу и протягивал ему бутылку с соской. — С другой стороны, чем дитя не тешилось, лишь бы в лес не убегало.
— Надо было ему раньше лося подкинуть, — Феликс нахмурился. — Я хочу выйти на медведя на неделе.
— Хорошо, — Патрик пожал плечами.
— Один, — отчеканил Феликс.
— Тебе бы тоже не мешало в детстве лося подкинуть, — мужчина сплюнул на пол и зашагал к дому. — Может, не таким бы идиотом вырос.
— Ты сомневаешься во мне? — Черный Коготь устремился за братом. — Вот поэтому я и должен забить медведя. Я подорвал свой авторитет. Ты думаешь, я не вижу ваших взглядов, не слышу шепота и осуждения в голосе? Если есть что сказать, то говори!
— Ты альфа, — Патрик развернулся на пятках к голому мужчине и прошипел. — Что я могу сказать? Ты кинулся на течную суку, Феликс! И это не зверь в тебе заговорил, не волк. Вот и думай.
— Я был пьян, — тихо отозвался Феликс.
— Значит, тебе нельзя пить, — Патрик заскрипел зубами.
Мужчина взглянул на розовые шрамы на плече брата, покачал головой и направился к дому. Феликс и сам не мог сказать, что на него нашло, когда бросился в ярости на Ил. Память была испещрена вспышками, черными провалами и застывшим видением с удивленной моськой Фиалочки, с пасти которой тянулись нити окровавленной слюны. Как он мог ранить такую жуткую милашечку с горящими глазами и бархатными ушками на макушке? И как теперь добиться ее расположения, чтобы под ночным небом под шум ветра покрыть ее? Обиженные суки надолго затаивают зло на агрессивных самцов.
  
Глава 14. Собака Баскервилей
 
Молодая женщина аккуратно перебрала пальчиками волосы Ил и посмотрела в зеркало с вежливой улыбкой:
— Как стрижемся?
Ил хохотнула. Учитывая, что длина волос на ее голове позволила бы только сбрить все под машинку, чтобы хоть как-то освежить образ, то вопрос мастерицы был весьма забавным.