Красное Село. Страницы истории

Здесь проходили маневры войск. Пассажир-наблюдатель нанес на карту расположение противоборствующих войск. Затем они вернулись в Гатчину. Результаты были «весьма удачными». В последующие дни в маневрах участвовали 4 военных летчика.
Они вели разведку, корректировали огонь артиллерии, несли сторожевую службу и службу связи. Эти полеты аэропланов в военном деле «вызывали восторг у полевых командиров».
В итоге именно с 1911 г. в Красносельских маневрах начали принимать участие самолеты. В августе 1911 г. в Царском Селе проходила неделя авиации. В последний день недели братья Ефимовы совершили перелет из Царского Села в Красное Село и обратно. Тимофей Ефимов показал чудеса фигурных полетов. Он делал в воздухе «ледяные горки», описывал восьмерки на крутых виражах, делал рискованные пике.
Каждый день газеты приносили известия о летной жизни петербургских авиаторов. 8 мая 1912 г. читатели узнали, что поручик ОВШ Георгий Горшков совершил перелет на аэроплане из Гатчины в Кронштадт и обратно. Поднявшись на «Блерио», Горшков долетел до крепости и повернул обратно на гатчинский аэродром. Его путь пролегал через Царское Село и Красное Село. Прохожие, видевшие авиатора, приветствовали его, размахивая платками. На всю воздушную прогулку авиатор затратил около часа.
Весной 1914 г. на Комендантском аэродроме провели 4-ю Всероссийскую авиационную неделю. На третий день праздника многочисленная публика наблюдала перелет Глеба Алехновича и Федора Колчика в Красное Село и обратно. С авиаторами летели и пассажиры. Результаты перелета: у Алехновича – 43 мин. 46 сек., у Колчика – 52 мин. 53 сек. Репортеры назвали этот перелет «гвоздем» праздника авиации.
В Красном Селе в 1913 г. также состоялся первый своеобразный парад авиации. Петербургские газеты писали по этому поводу: «18 июля 1913 года в Красном Селе состоялся первый в России воздушный парад. В нем принимали участие 13 воздушных разведчиков первой авиационной роты под командованием полковника Ю. Н. Германа.
Еще накануне в Красное Село с корпусного аэродрома тремя группами прилетели 10 „Ньюпоров“, два „Формана“ и один „Райт“. 18 июля между Красным Селом и поселком Виллози состоялся объезд гвардейских частей Красносельского военного лагеря. Проводили смотр войск главнокомандующий войсками гвардии и Петербургского военного округа Великий Князь Николай Николаевич-младший и высшие военные чины. К часу отъезда перед Авангардным лагерем были выстроены гвардейские части. На правом фланге стояли 13 воздушных разведчиков. Здесь же были выстроены их летательные аппараты. Когда смотр кончился, авиаторы завели моторы и один за другим поднялись в воздух. Они долго летали над Авангардным лагерем, Военным полем и шатром высшего командования округа, выполняя ряд порученных им сложных заданий. Вечером воздушный отряд вернулся на Корпусной аэродром (ныне – парк Авиаторов. – В. П.). В Красном Селе остались 4 военных летчика, чтобы участвовать в маневрах и наблюдать за стрельбой» [64].
В 1912 г. начаты были и дальние перелеты, которые часто заканчивались в Красном Селе. Одним из первых совершивших такой перелет стал лейтенант Виктор Владимирович Дыбовский. На «Ньюпоре-IV» он вылетел по маршруту Севастополь – Харьков – Москва – Петербург. Неполадки в моторе заставляли его то и дело прерывать полет. Расстояние в 2235 км летчик преодолел за 25 летных часов с 25-ю промежуточными посадками. Четвертого июля 1912 г. он приземлился в Красном Селе. Этот перелет ускорил решение военного руководства России принять на вооружение русской армии самолет «Ньюпор-IV».
Вот что писала об этом полете газета «Петербургский листок» за 6 июля 1912 г.: «Сведения о перелете В. В. Дыбовского из Москвы в Петербург поступали случайно. Точно никто не знал, где находится авиатор. С раннего утра в Петербурге стало известно, что В. В. Дыбовский пролетел Вышний Волочок. Теперь ему предстояло совершить трудный и опасный перелет над Валдайской возвышенностью. В течение дня об авиаторе не было известий. Наконец была получена телеграмма, что из Чудово вылетел В. В. Дыбовский. „Слава Богу, Валдай пролетел благополучно. Остался самый легкий путь“. Но здесь, на пути к Красному Селу, авиатор заблудился. „У вас столько скрещенных разных до-рог“, – рассказывал Дыбовский, – что мне пришлось лететь наугад. Я попал в Царское Село. Это было около 10 часов утра.
 
Публика горячо приветствовала его. В Царском Селе Дыбовский провел почти весь день. В штаб войск, в Красное Село, была послана телеграмма о том, что авиатор прибудет в Красное Село в 9 часов вечера. В Авангардном лагере, неподалеку от дивизионной церкви, оцепили плац. Весть о прилете Дыбовского распространилась с быстротой молнии. Явилась масса публики. К месту спуска были стянуты войска. Прибыли начальники. В 9 часов вечера на горизонте показалась черная точка, которая все увеличивалась. „Летит! Летит!“ – раздавались радостные крики.
Действительно, к месту спуска неслась полотняная птица. Дыбовский летел над лагерями. Он сделал несколько кругов и красиво, как планер, спустился на землю. Раздалось гулкое „Ура!“. Генералы и офицеры пожимали ему руку и поздравляли с доблестным перелетом. Офицеры 3-го стрелкового полка пригласили Дыбовского на обед в Офицерское собрание. Обед прошел чрезвычайно весело. Он с большой охотой делился впечатлениями о своем перелете. Заканчивая свой рассказ, Дыбовский сказал: „Перелет еще не закончен. Завтра в 8 часов вечера надеюсь прибыть на Комендантский аэродром“. Всероссийский аэроклуб, узнав о его прилете, послал авиатору следующую телеграмму: „Императорский аэроклуб поздравляет отважного летчика, закончившего грандиозный перелет. Жаждет приветствовать в Петербурге“».
Россия готовилась к войне, и логичным опытом дальних перелетов стало создание большого бомбардировщика. Первый проект такого воздушного судна реализовал Игорь Иванович Сикорский, молодой в те годы конструктор, в будущем создатель множества крылатых и винтокрылых машин (в США, в эмиграции). Первая конструкция получила название «Русский витязь». Это был многомоторный самолет – биплан, имевший на одном крыле 4 двигателя. Построен весной 1913 г. на Русско-Балтийском вагонном заводе. Его размеры и вес примерно в 2 раза превосходили то, что было тогда в технике самолетостроения. Размах верхнего крыла достигал 27 м, грузоподъемность по тем временам была фантастической – 700 кг, длина фюзеляжа – 3–20 м. Несмотря на гигантские размеры, аэроплан развивал скорость до 80–90 км/ч. Носовая часть фюзеляжа имела открытый балкон, за которым шла закрытая стеклянная кабина длиной 5,75 м и высотой 1,85 м. В передней части кабины находилась командирская рубка с двойным управлением и приборами. За командирской рубкой размещались: салон для пассажиров, салон для отдыха пилота, гардероб, умывальник, кухня, уборная, кладовая. Это была первая в мире большая закрытая кабина. На «Русском витязе» можно было летать при ограниченной видимости, по приборам. Число пассажиров и членов экипажа доходило до 12 человек.
Император Николай II, находясь в Красном Селе на военных маневрах, выразил желание лично осмотреть самолет. 25 июля 1913 г. И. И. Сикорский выполнил перелет на «Русском витязе» с Корпусного аэродрома на Военное поле Красного Села. К месту приземления аэроплана прибыл главнокомандующий войсками гвардии и Петербургского военного округа великий князь Николай Николаевич, военный министр, генерал-адъютант Сухомлинов, начальник Генерального штаба Жилинский, офицеры первой авиационной роты во главе с подполковником Германом. Николай II прибыл с министром Двора, генерал-адъютантом графом Фредериксом, и дворцовым комендантом, генерал-адъютантом Дедюлиным. Император вначале обошел воздушный корабль, Сикорский следовал за ним. Как всегда он был немногословен и только отвечал на вопросы Николая II. Впоследствии Сикорский вспоминал, что император задавал вопросы по существу и вполне корректные с инженерной точки зрения. Осмотрев самолет снаружи, император пожелал подняться на борт. По приставной лестнице Николай II и Сикорский поднялись на балкон и там продолжили беседу. После осмотра самолета Николай II, его свита и авиаторы сфотографировались на фоне «Русского витязя». Через 17 дней после осмотра удовлетворенный увиденным император подарил И. И. Сикорскому золотые часы с императорским гербом на крышке. В этот же день И. И. Сикорский впервые использовал приборное оборудование в слепом полете. Возвращаясь на Корпусной аэродром, самолет попал в полосу сильного дождя. Стекла заливало, видимость была нулевой. Но Игорь Иванович смог точно выйти на аэродром и совершить нормальную посадку.