Шторм на Карибах (СИ)

От наслаждения моим триумфом меня самым наглым образом оторвала непригодная для размножения самка с искусственно измененным фенотипом, с которой я был связан странным понятием «отношения». Рядом с ней была самка рыжей масти пригодная для размножения, которую я почему-то не считал достойной этих самых «отношений» хотя это было абсолютно нелогично. И эти самки что-то громко мне говорили на своем примитивном и глупо звучащем языке, бестолково размахивая верхними конечностями.
— Выйдите обе вон и не мешайте, я призову вас, когда захочу спариваться! — холодно приказал я самкам, возвращаясь к наблюдению за городом.
Но наглые самки и не подумали уходить, а та, что непригодна для размножения подошла ко мне вплотную и отвесила две увесистые плюхи. В голове закружилась цветная круговерть и я обнаружил себя лежащим на палубе.
— Ну что, ты уже пришел в себя Эндрю Блад? — встревожено спросила Алексис, склонившись надо мной, — Ты меня слышишь? Понимаешь?
— Уф, ничего себе как меня сейчас накрыло! — растерянно сказал я, потирая пострадавшую часть тела, — Вы даже не представляете…
— Ты вел себя очень странно, у тебя было нетипичное выражение лица, непривычное выражение глаз, другая походка и ты говорил с нами на странном шипящем языке которого я никогда не слышала! — воскликнула Эвелин, — Я повидала много отличных актеров, Эндрю, но никогда не видела такого полного перевоплощения! Было полное впечатление, что в твою шкуру влез другой человек!
— Ты говорил на таком же языке, что этот демон Шорох бормочет в рации, босс, — подал голос Джим, — И это было по-настоящему страшно! Я чуть не обосрался!
Я встал на ноги оглянулся. Что это было, черт побери?! Я хорошо помню свои мысли и чувства — это был я, но в то же время и не я. А еще я хорошо помню это ощущение безграничной ярости и желания уничтожить весь мир. Шорох сукин ты сын, задрали меня уже твои закидоны!
— Ну что столпились, в норме, я в норме, расходитесь! — вяло скомандовал я, усаживаясь обратно в шезлонг.
— Никакая это не норма, у тебя большие проблемы с головой Эндрю Блад, — вздохнула Эвелин, — И в сочетании со всеми остальными странностями… меня это пугает!
— Я никого силой здесь не держу, если что-то не устраивает, то вали на все четыре стороны! — огрызнулся я, — А теперь уйдите с глаз долой, пока мне не захотелось кого-нибудь убить!
Судя по тому, как стремительно опустела палуба рядом со мной, в угрозу поверили всерьез. Ну и отлично, мне надо прийти в себя. Я перевел взгляд на Син Сити и понял, что ранее однородный туман стал для меня разноцветным. Вон там недалеко от порта только что вспыхнула яркая вспышка чьего-то яростного желания чужой смерти и боли, а ближе к центру сейчас шла настоящая резня — люди гибли чуть ли не ежесекундно. И каждая смерть насыщала и придавала сил этому туману, который и не туман вовсе. Он даже цвет поменял с белого на светло-синий, с вкраплениями бордового в местах, где было больше всего смертей.
Я почувствовал, что меня снова затягивает и поспешно отвел глаза. Ну тебя к черту, Шорох, и твои мрачные фокусы туда же забери. Лучше я буду на море смотреть. Тем более что это моя прямая обязанность. А со всеми этими погаными чудесами пусть Микки разбирается — его идея, его ответственность.
В шезлонге я просидел почти до обеда, даже подремать успел. И ближе к полудню ко мне прибыл гость. К борту Бегущего притерся катер, с которого знакомый голос потребовал подать штормтрап. Когда Микки вскарабкался на борт, я лениво помахал рукой привлекая его внимание.
— А неплохо ты тут устроился, — с непонятной интонацией спросил пират, присаживаясь рядом на крышку люка, — Балдеешь сидишь, в шезлонге, холодную колу попиваешь…
— Если хочешь, тебе второй вынесут вместе с колой, — лениво ответил я, — Вместе посидим, отдохнем.
— Нет, спасибо, у меня дел по горло, — покачал головой одноглазый, — Ты даже не представляешь, что сейчас творится в городе, парни как будто с ума сошли…
— Отчего же не представляю? Все я отлично представляю, — вяло отозвался я, — Я кстати тебя предупреждал, если ты помнишь.
 
— Да помню я, помню, — раздраженно ответил пират, — Скажи, ты можешь все это… выключить?!
Я даже колой поперхнулся.
— Шорох, Микки это тебе не микроволновка и не пылесос! Его нельзя выключить! Теперь, когда мы его выпустили, он сам решает, когда уйдет! Да и не уйдет он никуда, пока не нажрется!
— Шорох, значит? Это что демон какой-то, прости господи?! — прищурил свой единственный глаз Микки, — Ты еще скажи, что ему жертвы надо принести! Или может крови там куда налить?!
— Может быть и демон, но скорее демон войны, так что никакие жертвы его не заинтересуют, — покачал головой я, — Шорох тварь разборчивая, и ценит только настоящий бой, желательно рукопашный с противником, который всерьез может дать отпор. И жрет он не кровь и вырезанные сердца, это все глупости и предрассудки, а эмоции. Эмоции ярости и гнева, боли и смерти. Пока в Син Сити еще остаются те, кто готов нам сопротивляться, он не уйдет, даже не надейся.
— Господи, во что я ввязался! — потер красный от недосыпа глаз пират, — Как же было просто и легко пока тебя не было!
— Я к вам не просился, — равнодушно ответил я, не сводя взгляда с горизонта, — Сам позвал.
— Да уж, это точно, — глухо сказал Микки вставая, — Ладно, сиди дальше в своем шезлонге, отдыхай. А я пойду попробую хотя бы командиров привести в чувство.
— Успехов тебе, братан! — отсалютовал я ему запотевшим стаканом, — И запомни, что эта тварь просто берет твои собственные эмоции и страхи и усиливает их. При хорошем уровне самоконтроля его можно спокойно игнорировать.
— Ты это сейчас серьезно?! — взорвался пират, — Вот это вот все нужно просто игнорировать? На всю эту потустороннюю чертовщину взять и типа внимания не обращать?!
— Ну я же держу себя в руках, и ты тоже, — раздраженно ответил я, — Джим вон тоже держится, хотя поначалу ему тоже крышу срывало. Ничего невозможного в этом нет, поверь, я могу показать способы самоконтроля…
— Ты там не был, ты не видел весь этот пиздец! — заорал, брызгая на меня слюной пират, — Парни сейчас там строят пирамиды из отрубленных голов и водят вокруг хороводы! Как можно игнорировать это все?!
— Кончай здесь орать, как базарная баба! — процедил в ответ я, вставая, — Я живу с этой тварью в голове двадцать четыре на семь, прикинь? И никаких пирамид из голов не строю, хотя он меня постоянно на это провоцирует. Но я держусь! Потому что я хозяин своего гнева, а не он! Так что утри слюни и сопли, Микки, вспомни что ты наш адмирал и веди себя достойно!
— Ты прав, — глухо отозвался Микки, — Ладно, извини что сорвался. Просто я никогда ни во что подобное не верил. Даже в церкви не разу не был. А теперь я уже не знаю во что верю…
И устало сгорбившись полез обратно в свой катер.
А я неожиданно обнаружил, что на звуки нашей перепалки собралась почти вся команда Бегущего. И люди стояли и разглядывали меня как-то по-особому… Оценивающе и с опаской, как смотрят на змею неизвестного вида: типа ядовитая или нет?
— Здесь вам что — цирк?! А ну все по своим местам разбежались сукины дети!
Народ с палубы как ветром сдуло. А я, мельком подумав, что, кажется, сгоряча наболтал лишнего, уселся обратно в свой шезлонг и на автомате потянулся было за портсигаром, но с досадой отдернул руку. Нечего было курить, все кончилось еще утром! А после бессонной ночи курить хотелось так, что уши в трубочку заворачивались!
Можно было сходить в свою каюту и проверить хьюмидор, но я точно знал, что там пусто — запас курева, что подарил мне Виктор показал дно. Поскольку сам Виктор сейчас ничего уже не мог мне подарить, хотя бы потому что ничего больше не имел, кроме пары кандалов на руках и ногах, самое время переходить на самообеспечение.
Я встал, потянулся и мельком глянул на Син Сити. Там как раз что-то громко и эффектно взорвалось, и из темной пелены тумана поднялось грибообразное облако огня. Пацаны продолжали отрываться от всей души и я мысленно пожелал им в том всяческих успехов.