Принцы и нищая, или Золушка на двоих (СИ)

Или не объявлять…
В любом случае он не успокоится, пока не узнает правду. И остается надеяться, что дракон захочет погулять в этом лесу еще много раз. Бормиас приедет и будет караулить. Жаль, что ему предстоят бессонные ночи, это может оторвать его от Евы, если придется отсыпаться днем.
Но он обязан узнать правду! Как бы рискованно это все ни было. Лучше рисковать быть съеденным драконом, чем пустить этого дракона под нож без суда и следствия.
Выехав на дорогу, Бормиас поскакал быстрее. Теперь его здесь ничего не держало. Тем более что он все же опасался снова встретиться с драконом внезапно. И тогда охотник легко превратится в добычу.
Он почти объехал лес с севера, когда решил свернуть на дорогу, которая поможет срезать путь через дубовую рощицу. И вдруг услышал странный звук…
Это было приглушенное и какое-то жалобное… конское ржание. Бормиас резко натянул поводья. Положил руку на пистолет и поехал на этот звук.
* * *
Идти в сапогах Грайнора было жутко неудобно. Ева часто запиналась, ноги просто болтались в них. Но она понимала, что босиком было бы намного хуже, и была признательна принцу, который терпел эту пытку вместо нее.
Один раз проклятущий сапог застрял в болоте, они его чуть не потеряли. Но Грайнор все же умудрился вытащить обратно и снова привязать к ноге Евы.
В итоге она страшно устала. Стало уже наплевать, встретят ли они Бормиаса, узнает ли он правду. Хотелось только лечь и выспаться. Так вообще нередко бывало после пребывания в драконьей ипостаси. Еве был нужен отдых после всех этих трансформаций.
А упрямый принц все продолжал кружить по болоту. Потом поглядел на нее:
— Еще немного — и придется нести тебя на руках, — сообщил он. — На тебе лица нет.
— Это лунный свет так падает, — невесело усмехнулась Ева.
— Ладно… Теперь только напрямую.
Вскоре, опираясь на локоть Грайнора, Ева вышла на крошечную полянку, где раздевалась перед обращением.
— Постой секунду, проверю коня. Вдруг его кто-нибудь заметил… — напряженно сказал Грайнор. Приложил палец ко рту, призывая Еву молчать и тихонько прокрался за кусты, где был привязан его конь.
Ева услышала лишь легкий хруст, когда ступал Грайнор, и одно короткое, радостное конское ржание.
— Вроде все чисто, — сообщил Грайнор. — Переодевайся. Хочу обратно свои сапоги.
— Отвернись!
— Зачем? Я уже видел тебя… голенькую.
— Отвернись, я сказала!
— Ладно, ладно… — с насмешкой поднял руки вверх Грайнор, немного отошел и отвернулся.
Вскоре Ева обессиленными руками застегивала свою собственную одежду, потом разрешила Грайнору подойти и с благодарностью отдала ему камзол и сапоги.
— Не замерз без камзола? — заботливо спросила она.
— Ха! Нам было точно не до того, чтобы замерзнуть… Только ноги в болоте немного окоченели. Так что скорее замерз без сапог, а не без камзола, — криво улыбнулся принц.
— Спасибо тебе… — Ева не удержалась и благодарно погладила его по предплечью.
— Хм… Это что-то новое… Чудовище заслужило благодарные поглаживания… — но вопреки сарказму, прозвучавшему во фразе, Грайнор перехватил ее руку и поцеловал.
— Из нас двоих я больше похожа на чудовище, — улыбнулась Ева. — В буквальном смысле.
— Самое прекрасное чудовище на свете… — задумчиво сказал Грайнор, сжал ее ладонь и за руку повел к коню.
Ева выдохнула. Неужели все закончилось хорошо? Неужели они избежали встречи с Бормиасом? Неужели ее тайна так и будет их тайной с Грайнором «на двоих»?
  
Глава 25
 
Они почти подошли к коню, когда порыв ветра раздвинул ветви так, что яркий лунный свет упал прямо на их лица, и в тот же миг темная фигура с пистолетом в руках шагнула из-за зарослей сиреневой смокниды.
— Грайнор… Ева… — в голосе Бормиаса боли и растерянности было больше, чем гнева.
Но Еве захотелось умереть на месте.
Он резко, инстинктивно вырвала руку из ладони Грайнора — словно была женой, застигнутой мужем с любовником.
— Бор, все не так, как ты думаешь! — воскликнула она, сама плохо понимая, что именно хотела этим сказать.
 
Наверно — то, что она никогда не хотела обманывать его, хоть и была вынуждена. Просто это так сложно объяснить… Это такая запутанная история.
— Я ведь просил не делать ничего без согласования… Лучше бы тебе молчать… — прошипел Грайнор.
— А что я не так понял?! — зло сказал Бормиас и сделал шаг к ним. — Думаю, я понял все правильно. Не знаю, любовники ли вы. Может быть, и нет. Но то, что ты, Ева — бескрылый дракон, очевидно. И мой брат знает об этом, а мне ты не сказала! Мне, мужчине, за которого ты согласилась выйти замуж!
— Бормиас… — начала Ева.
— Что «Бормиас»?! — старший принц сделал еще один шаг к ним. Он так и держал пистолет, направленным на Еву и Грайнора. — Должно быть, вы думали, что хорошо все рассчитали. Я должен был потерять след. И я его потерял. Но… Знаешь, Грайнор, есть кое-что, что я умею лучше тебя. Сидеть в засаде. Когда-то, если помнишь, я воевал, как простой солдат. И я ведь почти уехал домой, — грустно усмехнулся он. — Но услышал конское ржание… Дальше оставалось спрятаться лучше, чем это мог бы сделать ты или любой другой, кто не лежал пузом в болоте сутками… и проследить, кто вернется за конем. Да, я слышал ваш «милый» диалог про чудовище. И видел, как ты, Грайнор, шарил тут в поисках погони. Просто военный опыт дает кое-какие преимущества. Ха!
— Да, брат, ты молодец, — спокойно произнес Грайнор. — Ты обыграл нас. Это вызывает уважение.
— Уважение! Плевать я хотел на ваше уважение! Дальше несложно было связать одно с другим… Драконица в лесу… полуобнаженная Ева, возвращающаяся с тобой из леса… Вот, значит, кто сидел на шее дракона — мой родной брат! И кто дракон — моя невеста! Потрясающе! И часто вы так катаетесь, голубки? — Бормиас испытующе поглядел на них.
— Бормиас… — снова начала Ева.
Ей хотелось успокоить его, заверить, что между ней и Грайнором нет ничего, кроме странной дружбы (по крайней мере с ее стороны). Убедить, что она вовсе не хотела делать ему больно своим обманом.
Но и сама понимала, насколько пусты такие слова.
Ведь у них нет никаких доказательств… Впрочем, было кое-что, что давало надежду.
Бормиас больше злится на то, что они не рассказали ему правду. На то, что она его обманула. И, кажется, вовсе не думает о том, что теперь он может заполучить ее сердце. В самом буквальном смысле.
Сердце бескрылого дракона. Тот самый источник, что по легенде должен прийти в мир и вернуть старый уклад, в котором правили драконы. И даже маги не могли противостоять им по-настоящему…
Еву перебил Грайнор. Он сделал шаг к брату — прямо под дуло пистолета. Захоти сейчас Бормиас выстрелить, и пуля пронзит живот младшего принца.
Грайнор протянул к нему руку.
— Бор, убери пистолет. Мы не желаем тебе зла.
— Ха! Хочешь сказать, вы двое не собираетесь убрать ненужного свидетеля — старшего брата, который оказался слишком ловким?! — в голосе Бормиаса прозвучала боль. — Я ведь узнал то, что вы так тщательно от меня скрывали…
…Такая боль, что Еве захотелось провалиться на месте от едкого чувства вины. От стыда. От того, что приходится проживать эту невыносимую ситуацию.
Как когда-то, ее выкинуло из тела. Она словно со стороны смотрела на себя, усталую и тонкую, и двух принцев, замерших напротив друг друга.
— Не собираемся. И Ева не собирается обратиться и растерзать тебя. Прошу, убери пистолет, — повторил Грайнор. — Ты хозяин положения. Ты теперь знаешь нашу тайну. Но… Убери его, Бор, прошу. Иначе я достану свой. И… Не думаю, что нашей покойной матери понравилось бы, если бы мы направили друг на друга оружие. Брат на брата… Но я не позволю угрожать Еве. Ей и так слишком много досталось.
Грайнор протянул руку к дулу пистолета и мягко попробовал опустить его.
А у Евы в голове тут же всплыла картинка, как Бормиас и Грайнор стоят друг против друга с оружием в руках. И на их лицах — злость и ярость. Ненависть друг к другу.