Принцы и нищая, или Золушка на двоих (СИ)

«Бормиас, проклятье!» — ударило в нее.
Бормиас пах неплохо, тоже очень мужественно. Воякой, зрелым мужчиной. Но, наверное, из-за неожиданности встречи, из-за того, как некстати старший принц здесь появился, сейчас он раздражал.
— Проклятье! — донесся до нее злой шепот глазастого Грайнора. — И что ему не спится… Небось, мечтает о счастливой семейной жизни с тобой…
И в этот миг Еву обуял гнев. Настоящий, яростный. Когти сжались сами собой.
Она знала, что Бормиас не виноват, человеческая ипостась знала это. Виновата судьба, что привела старшего принца на пустынную дорогу…
Но драконья ипостась была в ярости! Да и этот запах… Само ощущение присутствия старшего принца раздражало драконицу. Хотелось пристукнуть, уничтожить… Растереть в пыль это крохотное человеческое создание, которое чем-то… мешает ей.
— Стой, он не должен увидеть меня… Тебя-то он не знает в этом виде… — услышала она шепот Грайнора.
Он был прав. Но драконице было все равно. Она хотела лишь раз и навсегда решить свою проблему. А проблемой был вот этот человечек, что восседал на замершей от ужаса лошади.
Ева потянулась головой к старшему принцу…
Проклятье! Ей нельзя терять над собой контроль! А она так близка к этому!
— Стой! — резко повторил Грайнор. — Прошу тебя!
Ева дернулась внутри и словно бы натянула уздечку. Стой, драконица, стой, моя хорошая. Ты — это я. Я — это ты. Я — единое существо. Я могу контролировать себя в любой ипостаси…
Еще несколько секунд она угрожающе крутила головой неподалеку от Бормиаса. Потом автоматически фыркнула и шагнула в тень.
Она выдала себя. Бормиас видел дракона. Но, кто знает, может, еще не заметил Грайнора. У них еще есть шанс уйти неузнанными!
Когда их скрыли заросли, сердце обуяла паника. Бормиас заметил ее. Он знает, что бескрылый дракон существует!
— Не так, Ева! — сказал Грайнор. — В горы! Наш Бор может проследить за нами… А если мы покружим по непроходимым местам, то потеряет след…
Но теперь Еве нужно было срочно обратиться человеком. Обратиться — чтобы снова затеряться среди людей. Ведь драконицей она слишком заметна. Ее легко могут выследить и люди, и маги. Она слишком большая, слишком…
Времени нет! Ей нужно снова стать маленькой и незаметной девушкой Евой! Это спасет ее!
— Ева, да стой ты! — теперь Грайнор уже кричал. — Все неправильно! Или давай уж тогда обратись здесь. Большая ты оставляешь слишком много следов в лесу. Маленькие мы… сможем спрятаться.
А ведь он прав, ударило осознание. Ева остановилась, как вкопанная. Потом — особым образом мотнула головой — мол, спускайся.
Грайнор вздохнул и сбежал вниз по ее вытянутой ноге.
Еще миг — и Ева начала обращаться.
Обратно всегда было проще, ведь она превращалась в привычную себя. Но было в этом и нечто грустное. Всякий раз она ощущала сожаление, ведь теряла потрясающую хищную свободу.
Вскоре она стояла обнаженная посреди леса, на полянке между деревьев. В серебряном лунном свете…
Ведь и забыла, что ей не просто нужно обратно. Ей нужна ее одежда!
— Хм… — произнес Грайнор. — Не зря я предложил тебе обратиться… Это… велико…
— Ай! — Ева отчаянно попробовала прикрыться руками.
— Да не так! — произнес Грайнор с веселым блеском в глазах и пошел к ней.
«Он что? Хочет…» — в панике подумала Ева. И отшатнулась.
— Да стой ты! — улыбнулся Грайнор. Резко снял с себя камзол и накинул Еве на плечи, свел края у нее на груди и животе и принялся заботливо застегивать. — На что-либо еще у нас нет времени, — добавил он — все еще с хитрой улыбкой. При этом его взгляд скользил по шее Евы, по участкам, еще не скрытым камзолом. Впрочем, хорошо было то, что камзол Грайнора Еве был по колено, даже ноги были открыты не сильно.
— Спасибо, Грай… — облегченно выдохнула Ева. — Я очень ценю!
— Вот так! — закончил «папочка» Грайнор и напоследок закатал на камзоле рукава, которые были Еве очень сильно длинны. Действительно, как маленькому ребеночку, одетому в костюм старшего брата. — Теперь не замерзнешь. И еще…
Он вдруг резко сел на землю и принялся снимать с себя сапоги.
 
— Что ты делаешь?! — изумилась Ева, которая все еще была слишком ошарашена, чтобы мыслить здраво.
— Лучше ты пойдешь в сапогах, которые в два раз больше твоей ноги, чем босиком. Думаю, мои ноги грубее, я меньше поранюсь об опавшие ветки и прочее, — пояснил он. — Давай, Ева, быстро, надевай.
Он расставил перед ней два сапога — как ведра, в которые Еве нужно сунуть ноги, и добавил:
— Быстро. Сперва Бормиас будет думать, что ему делать. Он думает медленнее меня — значит, зазор во времени у нас есть. Как раз чтобы одеться. Потом сообразит, что можно проследить за драконом, и узнать кто он. И кто на его шее — ведь, судя по всему, меня он не узнал. Иначе это… отразилось бы как-то на его лице. Так что давай, Ева. У нас есть небольшой шанс уйти отсюда инкогнито.
«Он прав! Во всем прав!» — мелькнуло у Евы сквозь быстро бьющееся от волнения сердца.
Она по очереди опустила ноги в необъятные сапоги, и Грайнор очень ловко привязал их к ее ногам при помощи особых фиксирующих шнуров.
— Прекрасно выглядишь! — усмехнулся Грайнор. — Эта большая одежда подчеркивает твою хрупкость… Ммм…
— А ты станешь хорошим отцом когда-нибудь. У тебя отлично получается одевать людей, — парировала Ева. Впрочем, это скорее был комплимент, как и то, что прозвучало из уст Грайнора.
— Все, пойдем! — Грайнор приобнял ее за плечи и направил за заросли дикой малины. — Я немного гулял в этом лесу. Заложим круг на всякий случай. Но небольшой, потому что времени немного. Заберем коня и твою одежду и отправимся домой. Надеюсь, Бор все это время будет блуждать по лесу. Но, если… вдруг… мы его встретим…
— Я убегу, пока он меня не узнал! — резко сказала Ева. — Пусть думает, что тебе тоже не спалось, и ты поехал погулять в лесу…
— Посмотрим, — сквозь зубы сказал Грайнор. — Прошу тебя только, не делай ничего без согласования со мной. Я понимаю… ты ошарашена всем, что было последнее время. Позволь думать мне.
— А я, по-твоему, не умею думать и принимать решения?!
— Тихо… Тихо, Ева… Слышишь хруст? Это может быть Бормиас. Давай-ка свернем к болоту, туда он не сможет проехать на коне…
* * *
Все же Бормиас ехал по следу медленно, опасаясь, что дракон остановится, и он выскочит прямо на него. Тогда — Бормиас был почти уверен в этом — его ждет жестокая расправа. Дракон и так (как показалось) был не слишком доброжелательно к нему настроен.
Порой ему казалось, что след утерян, но вскоре лунный свет падал на переломанные кусты, согнутые деревья…
Бормиас вздохнул и поехал быстрее. Все это было очень рискованно, но ему нужно хотя бы попытаться засечь момент, когда дракон обратится человеком. И узнать, в кого именно он обратится.
Он не знал, сколько минут прошло, когда выехал на небольшую полянку. Небольшую — но вполне широкую, чтобы дракон мог здесь перекинуться. Бормиас сжал зубы. Даже если дракон пошел дальше в драконьей ипостаси, все равно найти след дальше будет непросто.
Но Бормиас решил попробовать. Он объехал полянку по кругу и обнаружил, что да… Больше не было туннеля из помятых кустов и прочего.
Дракон обратился на поляне. А Бормиас не успел.
Проклятье! Так обычно говорил младший брат в таких случаях.
Все так… Бормиас спешился и более внимательно оглядел поляну. Вот здесь еще стоял дракон — об этом говорили примятые цветы и травы. А дальше… Бормиасу показалось, что он заметил более маленькие следы в мокрой траве. Следы четырех ног. Но только показалось… Это было призрачное ощущение.
Бормиас еще какое-то время пытался искать следы теперь уже людей, чтобы понять, куда они пошли. Потом выругался — громко, с ярким чувством.
И поехал обратно.
Он все так же не понимал, что делать дальше. Ведь не узнал, кто именно дракон. А долг милосердия призывал сперва разобраться в ситуации, а потом объявлять охоту на бескрылого.