Rain. На страницах моего сердца (СИ)

– Ты… – Диана с силой пыталась отодвинуться от стола, но тщетно, что только больше злило. – Я не отступлюсь!
– В таком случае, напоминаю уважаемой тёте, что мне терять нечего. Прежде чем сделать следующий шаг, советую подумать, так ли ты отчаянна, чтобы кидаться подобными клятвами.
– Ты ещё пожалеешь, что не послушалась меня… – пытаясь сохранить остатки гордости, Диана всё же поднялась с кресла, снова нервно одёргивая рукава платья.
Прерывисто выдыхая, она обошла стол и немедленно покинула кабинет. Маргарита слышала, как замедлились шаги женщины, боявшейся уронить лицо перед работниками фирмы, которых самонадеянно уже считала своими.
  
Глава 18. Благими намерениями…
 
В какой-то момент Егор понял, что остановился посреди улицы, теряясь в своих мыслях. Всё хаотично неслось мимо него, мелькая цветными пятнами, болезненно задевая звуками, запахами, одним своим присутствием. Хотелось щёлкнуть пальцами и выключить окружавший мир. Или лучше исчезнуть хоть на какое-то время. Побыть одному…
Понимая, что мечтать об этом бесполезно, он заставил себя идти к дому. Добирался пешком и целую вечность. Потратил чёрт знает сколько времени и взмок даже под тонкой рубашкой, наконец оказываясь в прохладе подъезда. Егор глянул на лестничные пролёты. Нет. Хватит. Только лифт…
Кабина со скрипом подняла его к седьмому этажу и двери с противным звуком открылись, приглашая убираться восвояси. Егор вышел на лестничную площадку, но пройдя до своей квартиры, остановился. Доставая ключи, уже в сотый раз думал о том, как начать такой необходимый разговор.
Мать опять разыграет драму… Отец всегда сыпал короткими сухими фактами, будто подавал отчёт начальству. «Машина двигалась по улице такой-то, со скоростью такой-то… В виду потери управления, произошло столкновение с ограждением, повлёкшее то и это…»… Брат, возможно, действительно ничего не знает, только то, что рассказали родители. Спросить Маргариту? Сейчас, как чувствовал Егор, это самое бесполезное дело. У неё на всё всегда готов ответ. Отоврётся… Не скажет и слова правды, если просто спросит в лицо. Нет. Он должен быть уверен в том, что спрашивает. Уверен, чтобы не дать ей уйти от ответа. А пока…
Егор открыл дверь, заходя в прихожую. В воздухе витал запах готовящейся еды. Ленка решила похозяйничать сегодня? Пусть и умела обращаться с плитой, но ему всегда было неспокойно, когда делала это без наблюдения.
– Лен, я дома!
К нему немедленно кинулся Безешкин, задирая хвост. Пока Егор разувался, кот привычно бодал головой ноги, жалуясь, что весь день морили голодом. Повторялся этот ритуал с каждым членом семьи, возвращавшимся домой. Егор пригладил мягкую шерсть кота, посочувствовал его горькой судьбине и пригрозил расправой над хозяйкой, морившей голодом несчастную скотину. Довольное Безе метнулось на кухню, где через мгновение раздался возмущённый возглас сестры.
– И полчаса не прошло!
Кот, конечно же, праведно огрызался в ответ и выглядывал в коридор, как бы намекая глупому хозяину, что пора восстановить справедливость. Устало усмехнувшись, Егор проследовал к кухне. Там к своему немалому удивлению увидел мать, сидящую у стола с неизменной чашкой кофе. Ленка же в великоватом фартуке хлопотала у плиты.
– Ты сегодня задержался, – сестра с деловым видом поспешила к раковине. – Скоро всё будет готово!
– Ты – умница… – Егор прислонился плечом к дверному косяку, переводя взгляд на мать.
Она уже переоделась в домашнее платье, мало чем отличавшееся от офисного, и выглядела вполне умиротворённо.
– Ещё день, а ты уже дома. Что-то случилось?
– Что-то обязательно должно случиться, чтобы я пришла домой? – Вера приподняла тонкую бровь, глядя на сына. – Ты должен что-то сделать со своими волосами. У тебя на голове полный хаос.
Как и в мыслях… Егор машинально взъерошил волосы.
– Так почему ты рано вернулась?
– Какой-то идиот позвонил в полицию и сказал, что в здании офиса – бомба, – вместо матери пояснила Лена. – Вот всех и выгнали оттуда, пока разбираются и ищут шутника с детонатором.
 
– Серьёзно? – Егор снова перевёл взгляд на мать.
– Да.
– Выходит, мы должны быть благодарны этому неизвестному за возможность увидеть тебя за ужином, – он усмехнулся, получая в ответ возмущённый взгляд.
– Ты не маленький мальчик. И должен понимать, насколько важна моя работа. Если бы не она, то до сих пор ютились в старой двушке, а не здесь. Или нравилось с братом в одной комнате торчать? Не порть настроение. Оно редко бывает хорошим. Я так устала… Лучше расскажи, как идут дела с рукописью.
– Почти закончена.
На плите что-то дымило, булькало и источало аромат, раздразнивший пустой желудок. Егор прижал к животу ладонь, чувствуя себя как вечно голодное Безе.
– Скоро будет готово, – уверила Лена, замечая его жест. – Ты почему такой бледный, мамуль? И вспотел весь…
Она подошла к брату, привстала на цыпочки и провела ладонью по волосам, убирая пряди со лба, покрытого испариной.
– Я просто шёл пешком от универа, а на улице сегодня слишком жарко. Всё в порядке.
– «Всё в порядке»? Однажды это напишут на твоём надгробии, если не перестанешь врать.
– Тебя беспокоит сердце? – Вера опустила чашку на стол. – Когда ты в последний раз наблюдался у врача?
– Отчего же последний? – он вымученно усмехнулся. – Я всё ещё надеюсь пожить…
– И что здесь забавного? – мать смерила его холодным взглядом. – Тебе всё ещё необходима нянька? Ты не в состоянии позаботиться об элементарных вещах? Сейчас ты должен наблюдаться у кардиолога не реже каждого квартала.
– Я был у него в конце лета, – последние следы улыбки стёрлись с усталого лица Егора. – Ма, раз уж ты сегодня вернулась пораньше, мне нужно поговорить с тобой.
– Сполоснись и приходи есть, – Вера нахмурилась, явно чувствуя настроение сына.
– Что, даже не спросишь у сына о результатах визита к врачу? – хмыкнула Ленка, строгая овощи огромным ножом.
– Не смей говорить со мной в подобном тоне! Я предупреждаю тебя в последний раз, Елена!
Ну вот… Сестре стоило бы сейчас прикусить язык, и дать разговорить мать. Но та уже принялась нервно выстукивать ухоженными пальцами по столу.
– Ты всё ещё здесь?
– Ма, – надавил Егор, не двинувшись с места. – Я просто хочу спросить тебя.
Вера поднялась со стула и отвернулась к окну. Егор видел, как напряглись плечи под лёгким платьем. Чёрт… Как женщины это делают? Умеют читать мысли? Или он так очевиден? Она поняла, о чём хотел поговорить.
– Твоя сестра сказала, что всё почти готово. Ты голоден и наверняка устал бездельничать в своём университете. Иди и вымойся. Ты похож на бездомного!
Егор бросил рюкзак на пол у двери и подошёл к матери, останавливаясь у неё за спиной.
– Мам, я не собираюсь мучить тебя долгими расспросами. Только один вопрос.
– Егор!
– Я вспомнил…
Вера вздрогнула, резко обернувшись к сыну и глядя расширенными от испуга глазами.
– Я вспомнил один момент, – пояснил Егор, наблюдая за менявшимся выражением лица матери. – Он очень смутил меня, поскольку был совершенно неожиданным. Я даже решил на какое-то мгновение, что у меня начались галлюцинации. Но я просто вспомнил. Не волнуйся так. Потому и хотел спросить кое-что. Это очень важно для меня. Ты скажешь?
Он смотрел с надеждой, словно на икону. Но снова напрасно. Егор понял это, видя, как страх матери менял оттенок на облегчение, а затем и возмущение.
– Мы больше не будем возвращаться к бесполезным обсуждениям. Хватит мучить и себя и меня. Мы уже сто раз говорили об этом, Егор!
 
– Даже если мне придётся сделать это тысячу раз. К кому ещё я могу прийти с этим? Кому я могу сказать, что творится здесь? – Егор стукнул кулаком по груди, где от волнения уже металось под рёбрами сердце. – Я хочу знать…
– Тебе нечего вспоминать, Егор! Там нет ничего… – Вера обхватила себя руками, нервно сминая пальцами ткань рукавов, и отступая от сына на шаг. – Мы прекратим это. Просто прекратим. Ты должен отпустить. Это самое лучшее, что ты можешь сделать в сложившейся ситуации. Это для твоего же блага. Так будет лучше для всех!