Подъем (СИ)
— Да-да, я, между прочим, переживаю, — поддерживает мама, излучая любопытство.
— Его зовут Сергей, — неохотно начинаю я, стараясь придумать, как объяснить наши взаимоотношения. — Он… хороший человек (наверное, но вслух этого не произношу) и, кажется, я ему нравлюсь.
— А он? Он тебе нравится?
— Да, — единственный вопрос, не вызывающий у меня сомнений.
— Ну и славненько, — заметив мое нежелание развивать эту тему, Анна Федоровна приходит на выручку. — Давайте-ка, сыграем в дурака? Пока мужчины отсыпаются, мы вдоволь насплетничаемся. Вот у меня на днях на работе был интересный случай…
* * *Титов не звонит. Возможно, он свято верит в свою неотразимость и терпеливо дожидается, когда же я решусь нарушить его покой. Или он и думать забыл о моем существовании, погрузившись с головой в дела, как в свое время поступал мой бывший супруг, пренебрегая своими обязанностями передо мной, как женщиной, нуждающейся в любых проявлениях внимания, и перед сыном, который с детства привык к его постоянному отсутствию. Мысли о том, что все эти дни он нежится в объятиях обворожительной незнакомки я старательно гоню прочь, из страха, что подобные думы после предательства Медведева грозят перерасти в параною, зарубающую на корню любую попытку начать хоть какие-то отношения. Страдаю ли я от тоски? Нет, я с головой погружаюсь в работу, заранее бронирую зал в одном из детских кафе, прекрасно зная, что в нашем городе не так-то просто спонтанно организовать торжество, по вечерам читаю книги, играю с ребенком в настольные игры или терпеливо сижу, забравшись с ногами на кресло, пока Семен болтает с отцом по скайпу. Мой гнев и недовольство на Андрея все так же прожигает внутренности, заставляя пальцы сжиматься в кулаки, от одного звука его довольного голоса. И я бы с удовольствием высказала ему свои претензии, не будь он настолько занятым человеком, что каждый мой телефонный звонок он оставляет без ответа. Сухой голос его секретарши заученной фразой из раза в раз извещает меня о том, что многоуважаемый начальник в эту минуту отсутствует или проводит какое-то жутко важное совещание. Не знаю, что это попытка избежать моих нравоучений или аврал на работе, но с нашей последней ссоры перед ледовым дворцом, он свел все контакты на нет. Знаете, я бы с удовольствием оспорила бытующее в народе мнение, что мужчина намного сильнее и выносливее, чем женщины. Не знаю, почему Андрей решил, что способен достичь высот лишь в предпринимательской деятельности, ведь, на мой взгляд, в нем погибает великий артист. Так умело скрывать свою трусливость на протяжении стольких лет брака под силу лишь истинному таланту.
— Пап, хочешь я тебе покажу, какой скворешник мы смастерили с дедом? — подпрыгивая на месте от нетерпения, интересуется Семен у своего виртуального собеседника. Я сгрызла ноготь на указательном пальце, ожидая, когда они вдоволь наговорятся, и теперь буквально подпрыгиваю со своего насиженного места, заметив, что мой ребенок убежал за поделкой в спальню.
— Какого черта ты игнорируешь мои звонки?! — неважно, что я растрепана, что моя домашняя футболка не так изыскана, как кружевной пеньюар моей соперницы, борьбу с которой в свое время я с треском провалила, что я не накрашена и далека от идеала. Ведь перед тем, кто тобой пренебрег, нужно появляться при параде?
— Дал тебе время остыть. В последний раз ты и слушать меня не хотела, — шепчет Андрей, кинув взгляд куда-то в сторону, возможно, проверяя, не слышит ли нас его беременная невеста.
— Поздравляю, ты достиг противоположного результата! Только попробуй не ответить! Я позвоню тебе, как только уложу Семена спать! — зло сверкая глазами, тайно сетуя на своего провайдера, неспособного обеспечить лучшее качество соединения, чтобы передать весь мой настрой через веб-камеру.
— Смотри, — быстро влетая в комнату и оттесняя меня от монитора, хвастается сын, а я вновь возвращаюсь в свой уголок, взяв в руки книгу.
— Он сказал тебе о собаке? — интересуюсь, прекрасно зная, что Медведев в курсе.
— Да. Если ты не против, я обзвоню питомники или поищу заводчиков в интернете. Куплю ее по приезде, чтобы не тащить из Москвы.
— Так, значит ты будешь на празднике? — не знаю, радоваться мне или начинать пить успокоительные.
— Конечно, я же ему обещал.
— Это и пугает. Твои слова не стоят выеденного яйца!
— Не начинай! С каких пор ты стала такой занозой?
— С тех самых, как ты изгадил мою жизнь своим эгоизмом!
— Маш, если ты хочешь со мной поругаться, то, прости, но я пас! У меня была очень загруженная неделя, — тяжело вздыхая, еще больше приводит меня в бешенство.
— Господи! Прости! — со всем трагизмом в голосе, на который способна, произношу я. — Уж прости меня за то, что я отвлекаю тебя от твоих важных дел!
— Ты для этого пыталась мне дозвониться? — срывается бывший муж.
Я делаю глубокий вдох. Дважды.
— Нет, — говорю уже куда спокойнее. — Вы определились с датой?
— Я же сказал, что…
— Ладно, неважно, потому что Семен не поедет, — заранее зная, что сейчас Медведев перестанет сдерживаться, безапелляционно заявляю я.
— Что значит не поедет? Ты решила вконец меня вывести из себя? Я его отец!
— Прости, но пока лишь формально. Особого участия в его жизни ты не принимаешь…
— Да какая, к черту, разница?! Я имею право на встречи с ним!
— Большая! Я с трудом справляюсь с последствиями вашего совместного отдыха! Он неуправляем, Андрей! Он только и знает, что показывать зубы! А ему еще и девяти нет! Ты представляешь масштаб разрушений через пару лет?
— Не нужно разводить демагогию, в надежде заставить меня отказаться от сына!
— Я вовсе не пытаюсь вас разлучить! И я бы не стала препятствовать вашим встречам, не укати ты за тридевять земель!
— Только не надо все списывать на мой отъезд! Ты так пытаешься отомстить мне за развод?
— Нет! Я лишь хочу уберечь своего ребенка!
— От меня?! Ты в своем уме?
— От того, как на него действует твоя безалаберность!
— Что-то раньше я не замечал за тобой недовольства! Странное совпадение, неправда ли, что твой материнский инстинкт обострился именно сейчас, когда мы с Ритой решили расписаться?
— Ты, действительно думаешь, что все эти годы я мечтаю о твоем возвращении? — ловя себя на том, что сейчас подобная мысль кажется настолько абсурдной, что впору зайтись в безудержном хохоте. — Мне безразлично, чем вы с ней занимаетесь! Можете повенчаться, обзавестись дюжиной ребятишек и в рупор кричать о своей любви — я не стану рыдать в голос и проклинать судьбу! Так что, делай все, что тебе вздумается, но о Семене и не мечтай!
— Хочешь, решить этот вопрос через суд?
— А ты решил меня напугать разбирательствами? Он ведь тебе не нужен. Ни тебе, ни твоей Рите! Тебя никогда не было рядом! Что ты знаешь о собственном сыне? Какие мультики он любит, какие книги читает, с кем дружит, а с кем постоянно цапается? Тебе известно, что он любит и о чем мечтает? Ты хоть раз задавался вопросом, через что он прошел, пока ты засыпал со своей художницей? Как он ждал тебя по вечерам, не понимая, почему папа перестал ночевать дома, почему не возит его на тренировки и почему обнимает другую тетю?
— Думал! Я каждый день извожу себя тем, что ранил самого дорогого мне человека! Не нужно делать из меня чудовище! Ты прекрасно знаешь, что я пропадал на работе только лишь для того, чтобы вы ни в чем не знали нужды! Теперь ты решила меня обвинить в том, что я хотел для вас лучшей жизни?
— Не нужно утрировать! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Ты можешь думать обо мне что угодно, но решения я не поменяю! Я пыталась идти тебе навстречу, но сейчас понимаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, — устало потираю переносицу и усаживаюсь на постель. — Ты взрослый мужчина, не так ли? Выкрои время, купи билет и проведи время с ребенком здесь, не заставляя его мотаться к тебе! И будь добр, хоть раз попытайся заслужить его любовь, не идя по простому пути. Ему нужен отец, а не дорогие игрушки или навороченные гаджеты!