Верните мое тело! (СИ)

Всё время, как только отпускал ком в горле, она начинала плакать почти в полный голос. Брать автобус в таком состоянии было невозможно, поэтому Ника просто шла по улицам и время от времени плакала почти в полный голос. Всё было бессмысленно и бесполезно. Выхода просто не было.
При входе в ненавистный Маринкин подъезд Нику остановил настойчивый автомобильный сигнал сзади. Обернувшись, она увидела в сидящего в потрепанной Ладе давешнего рыжего кавказца. Приветливо улыбаясь, он приглашающе помахал рукой.
Если предложит покататься, глаз ему выцарапаю, тут же! – переходя к ожесточению, подумала Ника.
– Пойдем прокатимся, – предложил ухмыляющийся наглец, и Ника уже решилась влепить ему по щеке, как вдруг поняла, что он произнес это без того тяжёлого акцента, с которым говорил накануне.
– А? – остановилась она.
– Ты искала кладовщика, – напомнил он, задирая подбородок и глядя на нее из-под полузакрытых век. – Ты его нашла.
– Что ты имеешь в виду? – не доверяя происходящему, осторожно поинтересовалась Ника.
– Поехали. Поговорим.
– Никуда я не поеду! Скажи, что ты имел в виду.
– Ты чересчур подозрительная. Если кавказский мужчина предлагает девушке просто прокатиться, это не должно никого пугать.
Ника развернулась и быстрым шагом пошла к подъезду.
– Всё, всё! Пошутил! Девушка, это просто шутка. Не уходите, второго шанса не будет.
– Что ты имел в виду, говоря про кладовщика?
– Степень. Ну, же, садитесь. Не на всю улицу же орать.
– Как вас там, Муса? Знайте, если что я смогу за себя постоять. А лучше выйдите, тут поговорим.
– Хорошо, давайте тут познакомимся, – он вылез из автомобиля. – Как вас зовут?
– Как вы можете доказать, что вы это тот, кого я ищу?
– А вы здорово отвечаете вопросом на вопрос, – рассмеялся он.
– Ника, – коротко, как отрезала, представилась она.
– Приятно очень, – кивнул он головой. – А я как раз против того, чтобы люди шастали между мирами. Надеюсь, этот ответ вас устроит?
– Устроит, – кивнула Ника. – Мой рассказ будет звучать как бред, но мне некому это больше рассказать. Я была уверенна масоны помогут. Так мне сказали.
– Может и помогут, – улыбнулся рыжий. – Не обращайте внимание на то, что вы видели. Ширма. Расскажите мне свой рассказ – я сам решу, это бред или нет. И давайте присядем всё-таки в машину. В ногах правды нет. И выше ног её тоже нет, – рассмеялся он своей шутке.
Впрочем, сумбурное повествование Ники он слушал внимательно, не смеясь и не перебивая.
– Вот теперь я в её теле и готова наложить на себя руки, честное слово.
– Это одна из самых идиотских идей, которые я слышал. Обменять чужое, но довольно-таки неплохое тело на вырождение в пустоту, с минимальными шансами на перерождение после самоубийства, это конечно безумие. Если я ещё раз услышу от вас про наложить руки, то буду считать это личным оскорблением создателя и закончу разговор. Вы меня поняли?
– Поняла, – кивнула она. – Я больше не буду. Это от бессилия и злости. Я как только представлю, что она там под видом меня делает что хочет, у меня от ненависти ноги подкашиваются.
– Ненависть плохой помощник, – помотал он головой. – Туманит разум.
– Я понимаю, конечно, – согласилась Ника. – Вы мне сможете помочь?
– То, что мы встретились, уже великое дело. Появилась информация у меня, вы чувствуете себя более не одинокой, правда же?
– Но вы мне поможете?
– Дорогая Ника. Я не могу открыть вам ничего из того, чем мы тут занимаемся. Но в основном – балансом. Нельзя, чтобы по каналам туда-сюда сновали кто бы это не были. Равновесие реальности настолько хрупко, что достаточно небольшого перевеса и всё обрушится.
– Вы имеете в виду… типа, мир взорвётся? – непонимающе нахмурилась Ника.
– Для кого-то определённо да. Как бы это получше объяснить? Без света нет тени, без черноты букв, книги были бы пустым белым местом. Всё заложено в созидании и всё необходимо. И самое главное тут – баланс. Равномерность и размеренность. Они, – он рассерженно мотнул головой, – умеют рыть канавы в пространстве, как крысы в сыре. И если мы их вовремя не закроем, там соберётся слишком много этих крыс. Они разрушат всё и погибнут сами.
 
– Они этого не понимают?
– Конечно понимают. Но такова их природа. Их цель.
– Я, конечно, может, и ошибаюсь, – задумчиво произнесла Ника. – Но, если вернуть меня туда, а их сюда, это же восстановит некоторое равновесие?
– Идеально бы вернуть всё по своим местам. Но мы не так много умеем… То, что ты рассказала мне даёт определённую надежду. Если тут есть три сознания, перемещённые оттуда, мы можем попробовать переместить тебя туда обратно. Но это очень, повторяю очень непроверенная и не наработанная процедура. Если бы вас было семь человек, тут протокол отработан. Но трое? На твой риск. А я советую тебе обождать, и когда мы вычислим ещё перемещённых душ, проведём семерной обряд, и ты без происшествий переместишься в сознании.
– А сколько времени нужно ждать?
– Это никому не известно. Может день, может десять лет. Зависит от деятельности крыс.
– Я не могу столько ждать, – расстроилась Ника. – Давайте сейчас действовать.
– Это твоё решение. Может, оно и правильное. Не могу судить. Так, говоришь кухарка в больнице, а твоего мужа видели в парке? Тогда на поиски!
Навестить кухарку и взять у неё повторно каплю крови труда не составило, Ника шла по уже пройденной дорожке. А вот найти Ольфа в теле Виталика удалось не сразу. В парке, несмотря на наступающую темноту, народу гуляло немало, но нужной плохой, по выражению соседа, компании, видно не было. Только женщины с детьми, пара доминошников и несколько неугомонных спортсменов. Даже и спросить было не у кого.
Шумную компанию удалось обнаружить уже по дороге домой, у находящегося на ремонте стадиона, где парк примыкал к городскому пруду, гранича со спортивными секциями.
С десяток кое-как одетых людей, под звук магнитофона, жарили что-то на костре и, как правильно догадалась Ника, пили водку. Судя по хорошей, но заляпанной уже одежде, Ника безошибочно определила бомжей.
Дамы на этом празднике жизни тоже присутствовали, в количестве двух. У каждой лицо украшал синяк, правда с разных сторон. Странно – подумала Ника – как я бомжей не встречу, всегда в синяках. То ли не сходят они у них, то ли постоянно новые зарабатывают? И тут же себя одёрнула – если так пить и в такой компании, не мудрено, что лицо у людей такое.  
Компания жарила над огнем тушки птиц, а женщины искусственно выгибаясь, танцевали под надрывные вопли из колонки.
– Какие люди… – с преувеличенным воодушевлением проорал обрюзгший бородач, с бутылкой в руке. – А только к столу с пустыми руками приходить не красиво, ты как считаешь, рыжий? – обратился он к Мусе.
– Я считаю, что язык твой, враг твой, – ответил тот, с неожиданно появившимся сильным акцентом.
– Извини, браток, перепутал, – смутился бородач. – Мы тут свадьбу отмечаем, присоединяйтесь, если пару копеек подбросите.
– Мы ищем человека, – Ника коротко описала внешность Виталика.
– Немца что ли? – удивился бородач. – Вон он в кушарах спит. Жених… Совсем человека водка косит, как ребёнок. Одно слово немец... На Снежане женился, – он показал на одну из танцующих дам.
– Почему немец? – удивилась Ника, направляясь к кустам, на которые показал бородач.
– Вольф? Ну не татарин же!
Спящий не проснулся даже когда Муса, уколов ему палец, сцедил каплю в пробирку.
– Не ваш родственник? – поинтересовался бородач, подойдя поближе. – Хороший парень, только жизнью ударенный совсем. Нам голубей набил, – он указал на костёр. – Камнем. Чистый снайпер. Латышский стрелок!
Собранные ингредиенты Муса долго смешивал и разливал в лаборатории, куда они приехали через час, предоставив празднующую компанию самой себе. Привычная уже к процедуре Ника, предоставив свой палец, с лёгким скорее нетерпением, чем страхом, ожидала завершения процесса.