Университет языков (СИ)

Мысли носились в голове, от некоторых хотелось вскочить и бежать, но она сидела, как пришитая. Наконец, дверь открылась, и вошёл Эридан.
— А вот и я, — попытался как можно бодрее произнести он. — Как у вас тут дела?
— Прекрасно, — ответил Солус. — А у тебя?
Он продолжал сидеть на стуле, и теперь казалось, что Эридан — студент, пришедший на экзамен к строгому преподавателю.
— Не так хорошо, как хотелось бы… — чуть виновато проговорил экзаменуемый. — Слушай, ты не зайдёшь к профессору?
— Конечно.
Ниа не услышала, а скорее почувствовала в этом слове упрёк.
— Спасибо. Он в комнате в конце коридора.
Когда Солус ушёл, Эридан сказал:
— Здравствуй, Ниа.
— Здравствуйте, — ей почему-то стало очень жалко профессора Сатабиша и Солуса.
— Как ты, наверное, догадалась, я ответил профессору «нет», — он хотел произнести это с гордостью, но получилось почти с вызовом.
Девушка кивнула.
— Может, после этого ты захочешь уйти? — вызов прозвучал ещё сильнее, а вместе с ним — огромная тоска.
— Я приехала не из-за профессора Сатабиша, а потому что обещала вам, — сказала она и вдруг подумала, что профессор наверняка знал, что Эридан так ответит. Значит, их сегодняшняя встреча всё равно последняя. Зачем же он позволил ей приехать?
— Тогда сделай одолжение, не говори мне «вы», — с мальчишеской улыбкой попросил Эридан.
— Хорошо, — согласилась Ниа, — это несложно.
— Как твои дела?
— Ничего… Спасибо большое за одуванчики! — вспомнила она. — Это было… просто удивительно! У нас ещё снег лежал, а тут…
— Рад, что тебе понравилось, — он довольно улыбнулся.
— Я тоже привезла… Вы… ты просил, — она раскрыла сумку и достала завёрнутый в обёрточную бумагу свёрток. — Это тебе.
— Спасибо, — сказал Эридан, разворачивая бумагу. — Это тебе Солус подсказал? — быстро спросил он.
— Что? — не поняла Ниа.
— Ах, да, он же с тобой не разговаривает.
— Не то, чтобы совсем не разговаривает, — начала объяснять Ниа. — Когда я спрашиваю, он обычно отвечает… А в чём дело?
— Ни в чём, — ответил Эридан, в глазах плескались боль и счастье. Он обмотал тонкий шарф вокруг шеи. — Спасибо!
И вдруг порывисто обнял её.
Ниа стояла, замерев.
— Прости! — сказал он, также стремительно отпустив её. — Я не обидел тебя?
— Наверное, нет, — жалобно произнесла девушка.
— Прости, Ниа, я не хотел…
— Ничего, — вздохнула она. — Знаешь, сегодня утром я видела Ливору. Она просила передать… что… она очень любит тебя.
— Милая Ливора, — легко улыбнулся Эридан.
— Она очень…
И тут раздался ужасный грохот, Ниа подумала, что у неё что-то с глазами, потому что стены начали падать, словно кто-то разбил кучу игрушечных кубиков, потом всё потемнело.
Ниа пришла в себя от саднящей боли в ноге и взволнованного голоса, который повторял её имя. Она попыталась открыть глаза, отплёвываясь от налипшей на губах пыли. Вокруг ничего не было видно, кроме камней и сломанных балок, а потом всё заполнило белое лицо Эридана.
— Ниа! — его губы дрожали.
— У тебя кровь на лбу, — она хотела поднять руку, но помешали куски то ли шкафа, то ли стола.
— Да при чём тут… Как ты?
— В порядке… Левая нога немного ноет. А что случилось?
— Не шевелись, я сейчас, — он немного отполз.
Ниа услышала какой-то шум.
— Всё, теперь осторожно передвинься на моё место… Хорошо, теперь вперёд.
Ниа послушно делала то, что он говорил, пока они не оказались у небольшого отверстия в полу. Эридан подполз к его краю и спрыгнул.
— Делай то же самое, осторожно, я тебя поймаю.
— Да уж, опыт у меня есть, — пробормотала девушка. Она подползла к дыре и прыгнула.
— Поймал, — улыбнулся Эридан. Он пытался казаться спокойным, но держащие её руки дрожали.
Ниа посмотрела по сторонам: они были в пустом квадратном подвале, освещённом светом единственной лампочки, свисающей из стены.
— Думаю, я смогу стоять сама, — сказала Ниа.
— Выбираю безопасное место, — ответил Эридан, внимательно разглядывая потолок.
— Понятно… — протянула девушка. Интересно, долго он будет его выбирать?
 
— Наверное, здесь… — он отнёс её к одной из стен и бережно посадил на пол. Потом опустился рядом.
— Так что случилось? — снова спросила Ниа.
— Нас взорвали.
— Что? — она вскочила. — А профессор Сатабиша? Профессор Альгеди? Где они?
— Я не знаю, — ответил Эридан. — Они находились в другом конце здания. Взрыв был не сильным, может, они не пострадали…
— А может… — Ниа боялась продолжить.
— Там был Сол, значит, с ними всё в порядке, — с нажимом, словно стараясь убедить самого себя, произнёс Эридан.
— Нужно выбраться отсюда и найти их!
— Я не могу разобрать завал снизу, придётся ждать. Сол обязательно найдёт нас, — он повторял имя друга, как магическое заклинание. Ниа вспомнила, как профессор рассказывал ей, что, попав в университет, Эридан сначала ни с кем не разговаривал, кроме Солуса Альгеди.
Похоже, самим им, действительно, не выбраться, можно сделать только хуже. Её переживания ни профессору Сатабиша, ни Солусу не помогут, а на Эридане и так лица нет. Если она будет ещё причитать…
Ниа вернулась к стене и села рядом с ним.
— Значит, будем ждать профессора Альгеди, — сказала она и робко взяла Эридана за руку.
— Если бы ты умерла, я не стал бы выбираться оттуда, — глухо произнёс он.
— Глупости! — Ниа тряхнула его руку. — С чего это тебе из-за меня умирать? Ты меня второй раз видишь! А как же профессор Сатабиша? А твой друг?
— Если с ними что-то случится, я тоже умру, правда, чуть позже.
— Перестань, пожалуйста, перестань! — она заставила его посмотреть на себя, и в глазах Эридана снова разлилась боль. Ниа испуганно отстранилась.
— Всё будет хорошо, — с усилием прошептала она, глядя в пол. — Нас обязательно найдут, и всё будет хорошо.
— Да… — тихим эхом отозвался Эридан.
Ниа осторожно потрогала синяк на коленке, выглядывающий сквозь порванные колготки. Кажется, в сумке у неё был пластырь…
— Моя сумка! — Ниа снова вскочила и в отчаянии посмотрела наверх. — Там же документы и деньги! Что мне делать? И куртка!
— Прости, — вымученно произнёс Эридан, и она сразу остыла. Бог с ними, с вещами, лишь бы у него не было такого лица.
— Да, ладно, — сказала она, садясь на пол. — В кошельке было всего сто коэнов, а пропуск… Профессор Сатабиша попросит заместителя ректора сделать мне ещё один.
Они оба замолчали, подумав об одном и том же.
— А куртка мне вообще не нужна, скоро ведь лето, — добавила Ниа. — Ой! У меня ведь есть конфеты. Держи, — она достала из кармана вишнёвый леденец.
— Спасибо, — грустно улыбнулся Эридан.
— Расскажи о себе, — попросила Ниа.
Несколько минут он ничего не говорил.
— Мои родители были членами парламента Алголии, — сказал Эридан, наконец. — Власть и деньги часто портят людей, но они всегда использовали и первое, и второе для блага своей страны. Моё детство прошло в богатстве и роскоши. У меня были все игрушки, которые я хотел, люди тянулись ко мне, считая меня очаровательным ребёнком. Я жил в чудесном мире, где всё одинаково радостное, яркое и цветное. Когда родилась Сорора, мир изменился. Мне тогда ещё не было трёх. Ты можешь не верить, но я помню, как родители вернулись с ней на руках. Я тогда думал, что они принесли очередную игрушку. Но эта игрушка отличалась от других. У неё были большие словно залепленные серой плёнкой глаза, и серые волосики торчали из почти лысой головы. Она постоянно плакала, и мне казалось, что ей очень больно. Её колыбель стояла в комнате родителей. Но я постоянно вылезал из своей кроватки, чтобы посмотреть на неё. Сначала родители заставляли меня уйти. Они не знали, как я отнесусь к тому, что больше не являюсь единственным ребёнком. Но потом разрешили сидеть с ней. Когда я находился рядом, она переставала плакать.
Первым словом, которое она произнесла, было моё имя. Я специально попросил родителей научить меня читать и считать, чтобы потом самому учить Сорору. У нас были общие друзья, и мы почти всё время проводили вместе.