Касиан (СИ)

От его слов по залу прокатился ропот. Похоже, все-таки даже среди своих соратников у Арена не было полной поддержки. Он злобно окинул всех присутствующих взглядом, и те покорно смолкли. Когда снова воцарилась тишина, он собирался что-то сказать, но не успел. Вдруг раздался душераздирающий вой нескольких сигнализаций, установленных у входа в зал. Все, кто находился в нём, повскакивали со своих мест и заметались по залу, стремясь как можно скорее покинуть его. В каждом проходе они натыкались на охранников Касиана. Они были окружены, началась паника.
Всё происходящее было похоже на какой-то кошмар. Некоторые из членов союза с диким воплем кинулись на охранников. Многие из них были тут же убиты, а остальных почти без труда скрутили и увели. Многие же, видя безвыходность ситуации, проглотили капсулы с ядом, которые они всегда носили с собой, предпочтя раньше срока отправиться к земле обетованной.
Но все-таки большинство решило мирно сдаться, подчинившись приказам охранников. Среди них был и Денис. Их всех заковали в энергооковы и отправили в тюремный сектор, где разместили по камерам. Оказавшись в камере, Денис обессиленно опустился на койку. В давке, что возникла во время захвата саботажников, ему досталось, но это теперь беспокоило его меньше всего. Он терзался мыслями о том, каким образом их нашли. Неужели среди членов союза нашлись предатели? Но долго придаваться размышлениям ему не пришлось. Дверь его камеры открылась, и вошли двое мужчин. Один из них был сам капитан, а второй, судя по форме, был медик.
— Ну, как вы себя чувствуете, молодой человек?
Вопрос, скорее, был риторический. Не дождавшись ответа, медик стал внимательно осматривать его. Капитан, между тем, молча стоял рядом, внимательно следя за процессом осмотра. Наконец, он закончил.
— Ну, что же, все не так уж и плохо, всего несколько ушибов. А теперь, молодой человек, вам придется немного потерпеть.
С этими словами, он достал из принесенного с собой переносного ящика с инструментами какой-то странной формы предмет, отдаленно напоминавший щипцы, и, наклонив немного набок голову Дениса, прижал его к телу за левым ухом. В тот же момент он почувствовал резкую боль, словно у него отщипнули кусок плоти, и сразу же за тем сильное жжение. Невольно он поморщился. В тот же миг медик убрал инструмент в свой ящик, но перед этим он успел заметить нечто странное, зажатое инструментом и слегка покрытое кровью.
— Что это?!
Но вместо медика ему ответил капитан, нарушивший, наконец, молчание. Он попросил медика оставить их одних, и когда тот удалился, обратился к юному заключенному.
— А это то, что помогло нам найти вас и тех, кто теперь находится с вами по соседству. Видите ли, мой дорогой мальчик, когда ваш брат выпустил вас из той тайной комнаты, он надел на вас «метку» нового образца. Её недавно только разработали наши ученые-медики. С её помощью, мы смогли наблюдать за вами, и за всеми, кто находился от вас поблизости. Этот прибор проникает под кожу и находится там, не отключаясь, долгое время, в отличие от своих аналогов. Но, к сожалению, он не выводится из организма сам, как прочие, его приходится удалять.
— Фолт нацепил на меня «метку», значит он…
— Действовал по моему распоряжению.
Эта новость подействовала на Дениса не лучше, чем энергоразряд. То, в чем его подозревали, оказалось правдой, его действительно подослали. Вместе с этими мыслями появилось чувство злости на брата.
— И… И что теперь будет со мной и с ними?
— Это решать Касиану.
— Бросьте, капитан, Касиан лишь бездушная машина. На самом деле всё решаете вы.
— Нет, мой друг, Касиан всегда был и остается живым существом и повелителем наших судеб. Так что только ему решать, как с вами поступить.
— Значит, тот журнал — подделка?
— Нет, это действительно бортовой журнал, тот самый, который так жаждали увидеть вы и ваши товарищи.
— Но, как же…
Он не дал ему закончить, снисходительно улыбнулся и произнес:
— Вот, видите, не всем дано узреть истину, даже, когда она находится прямо перед вами.
 
Денис уставился на него так, словно впервые видел его. Он был совершенно сбит с толку. Капитан же, сохраняя непроницаемый вид, вышел из камеры. За ним щёлкнул замок, так что Денис снова оказался взаперти. Оставшись один, он стал лихорадочно обдумывать всё случившееся, но мысли, словно стая крыст, разбегались в разные стороны. Ясно было только одно — он так и не достиг истины, которую жаждал узнать и, мало того, на его совести теперь было немало погубленных жизней.
Последующие дни он провёл в абсолютной изоляции, нарушаемой лишь охранником, приносящим ему пищу. Но одиночество вовсе не тяготило его, напротив, он жаждал его. Мало того, терзаемый нестерпимыми муками совести, он все сильнее стал жаждать своей смерти, твердо приняв решение, что, если его не казнят, он сам сотворит над собой суд, отправившись к обетованной земле.
Но вот, наконец, настал его час. В тот день за ним явилось два охранника. Они, надев на него энергооковы, вывели из камеры. Пройдя по бесчисленным коридорам, они вошли в главный зал собраний, на уровне рабочих. Там почти у самой дальней стены, на возвышении, стоял длинный узкий стол. За ним сидели капитан и члены высшего совета Касиана в полном составе. Остальная площадь зала была до отказа заполнена народом. Здесь были представители всех классов и сословий.
Дениса подвели к столу и поставили напротив капитана. У него был изможденный вид. Он окинул юношу долгим пронзительным взглядом, после чего медленно поднялся со своего места.
— Итак, Денис Холеван, вы готовы выслушать решение Великого Касиана?
— Да.
— Отлично. Итак, Великий Касиан рассмотрел дело Дениса Холевана, в связи с его обвинением в нарушении одного из основных законов, едва не приведшего к гибели невинных и, не найдя причин, оправдывающих его, приговорил последнего к высшей мере наказания — смертной казни. Приговор будет приведён в исполнение немедленно и прилюдно, в назидание всем согражданам, дабы удержать их от подобных поступков.
Произнеся это, он снова сел на своё место, Дениса же отвели на небольшой постамент, чуть поодаль от того места, где он услышал свой приговор и поставили на колени к залу лицом. После чего сами охранники отошли в сторону, встав по обе стороны у основания постамента. Где-то в первых рядах послышался истерический женский плач. Денис посмотрел в ту сторону и увидел свою мать, бившуюся в истерике. Рядом с ней была Алис, бледная, как полотно. Она пыталась её успокоить, и доктор Роулт помогал ей в этом. Собрав остатки сил, Денис, что было сил, закричал:
— Мама, Алис, я люблю вас, простите, если сможете!
После этого он опустил голову, стараясь удержать душившие его слезы. Вдруг, совершенно неожиданно, его ударило разрядом, пробежавшему по его телу яркой голубоватой паутиной. Он упал без движений к подножию возвышения. Тут же послышался душераздирающий крик. Толпа загудела, но тут встал, хранивший до этого момента полное молчание, капитан.
— Тише, господа, вы все слышали волю Великого Касиана, пусть же участь этого юноши послужит вам в назидание. Перед законом все равны, и наказание неотвратимо для всех, кто его нарушит, не взирая на его сословие и положение.
Пока он обращался к собравшимся, двое мужчин с айроносилками подошли к Денису и, уложив его тело на них, вынесли вон из зала.
— Итак, суд завершен, прошу всех разойтись, — закончил капитан свое обращение.
Люди молча стали покидать зал собраний, робко перешептываясь друг с другом. Бесчувственную Госпожу Холеван вынес на руках Доктор Роулт, ему в этом помогали несколько медиков, оказавшихся рядом. Алис вышла вслед за ними, походка её была нетвёрдой, словно она была под воздействием дурмана. Когда зал полностью опустел, из него вышел капитан, воспользовавшись одним из боковых выходов.
 
Пройдя по извилистому коридору, он подошёл к уровневому переместителю, и с его помощью спустился на самый нижний ярус Касиана. Он находился на один уровень ниже ферм. Здесь располагалась погребальная комната Касиана. Сюда уже доставили тело Дениса. Рядом с ним стоял Фолт, бледный, как сама смерть. Поблизости с ним был второй помощник капитана, со скорбным выражением на лице. Когда капитан подошёл ближе, Фолт поднял голову. На его лице было безумное выражение. Бросившись к капитану, он вцепился в отворот его мундира и закричал срывающимся голосом: