Молчание (ЛП)

Я помню, как она целовала ту вампиршу, доминируя над ней, а потом, как она проделывала то же самое со мной. Пот струится по моей спине, я увеличиваю скорость, удовольствие от этого воспоминания обжигает меня.
Вампирша выкрикивает мое имя, и очередной оргазм заставляет ее обмякнуть подо мной.
Я зажмуриваю глаза, отгораживаясь от ее образа, и закрываю ей рот рукой, пытаясь заглушить ее крики… пока мой собственный оргазм не вырывается наружу, почти выталкивая имя Каламити из моего проклятого горла.
Проклятого — это еще мягко сказано.
Я отшатываюсь от самки на бархатной постели, не обращая внимание на то, как она медленным и обессиленным движением пытается дотянуться до меня, страх мгновенно сменяет эйфорию, которую подарил мне пустой оргазм.
Я почти прокричал имя Каламити прямо сейчас.
Почти выкрикнул имя той, которую в этом королевстве считают моей племянницей, пока трахал другую женщину.
Мне удалось стереть видеозапись того, что произошло между нами прошлой ночью, до того, как до нее добрался бы кто-то другой, но что толку?
Если мне не удастся вырвать ее из своего организма, то я скоро сорвусь.
Я выдам себя.
— Обсидиан, давай. Я могу выдержать больше.
Не обращая внимания на эти все еще жаждущие, остекленевшие от удовольствия глаза, я хватаю свою одежду с пола, куда в спешке сбросил ее.
— С меня достаточно для одной ночи. Спасибо.
Дверь закрывается за мной.
  
Глава 8
 
— Меня заблокировали от медицинских карт принцессы.
Сандор, мой третий командир, опускается на ступеньку рядом со мной, его черная кожа почти сливается с его темной военной формой. Его острые брови подергаются. Кроме этого, он не выказывает никакой другой реакции — как я и ожидал.
Коридор, ведущий к залу совета, в основном пуст, поскольку мы отстаем от графика, но его осторожность ценю независимо от этого.
— Как вы думаете, атака, которую предотвратила наша кибер-команда, могла послужить тому причиной?
Никаких вопросов о том, почему я пытаюсь получить доступ к медицинским записям Каламити.
Вот за это я его и ценю. Дреган — как семья, но его любопытство — неудобная заноза в заднице.
— Я изучаю этот вопрос. — Правильнее всего было бы позволить кибернетическому подразделению наших вооруженных сил разобраться с этим.
Однако они наверняка зададут вопросы, которые Сандор скрывает, а я не в том настроении, чтобы придумывать ложь.
Сандор не спрашивает меня, почему я занимаюсь этим лично, просто продолжает идти вперед, прямо, скрестив руки за спиной.
— Это имело бы смысл. Кто бы ни пытался проникнуть в наши системы, он пытался атаковать нас вредоносными программами и атаками MiTM. Очевидно, они искали информацию из наших баз данных.
Кибер-атака.
Системы.
Программа для взлома.
Человек-по-середине атаки.
Все эти термины, о которых мне никогда не приходилось беспокоиться до последних тридцати лет или около того. Я призывал моего брата как можно дольше удерживать нашу цивилизацию от перехода в цифровую эпоху. И все же это было неизбежно. В конце тысяча девятьсот восемьдесят девятого года у меня не было выбора, кроме как наблюдать за первым переводом наших систем в оцифрованный мир.
Я знаю достаточно, чтобы удержать свои позиции. Сражаться с нашими противниками из человеческих городов, которые они заполонили, не всегда нужно лицом к лицу. В наше время все цифровое. Все. Однако я оставил оборону этого города командиру Аурелу, мужчине, который поднялся в наших рядах не из-за его мощи в битве, а из-за его силы в тактике.
Он с абсолютным рвением взялся за изобретения двадцатого века. Он был одним из самых блестящих умов среди нас.
До нескольких месяцев назад, когда на мою базу в Берчини, расположенную в том месте, которое румыны называют Сектором 4, стали поступать доклады.
Однажды утром Аурел проснулся и вышел в красный лес в десять утра. Благодаря мистической защите леса, он должен был чувствовать себя хорошо под палящим солнечным светом.
За исключением того, что он продолжал идти, пока не достиг невидимого барьера, где красная сторона нашей земли становится обычной частью Бэнеаса, а деревья возвращаются к своим обычным оттенкам зеленого и коричневого.
 
Другими словами: смертельная сторона леса. Там, где больше нет мистической защиты от ультрафиолетовых лучей.
От него осталась только его военная форма и сапоги. Он решил надеть оба, встречая свой конец.
Самое тревожное в том, что не было никаких признаков. Жизнь почти двухтысячелетней давности угасла по его собственному желанию, и никто из нас не знает почему.
— Кто сейчас возглавляет наше кибер-подразделение?
Сандор моргает, глаза темно-карие расширяются.
— Подождите. Вы не знаете?
— У меня не было времени связаться с ними, — из-за моих поисков Каламити, моего прочесывания всех отчетов Совета за последние пять лет, из-за того, что я избегаю ее, даже если всегда знаю, где она находится.
— Сэр, подразделение возглавляется…
Прежде чем он успевает закончить, перед позолоченными дверями в залы заседаний появляется женщина, спиной к нам.
Миллионы наших женщин имеют длинные черные волосы и гибкие, соблазнительные тела, но я почти спотыкаюсь о свои ноги, когда это бесконечное возбуждение снова нарастает в моем организме.
Великолепные губы, с привкусом чужой крови, неистово рвутся к моим. Язык развратный, собственнический, борющийся с моим собственным за контроль. Круглые бедра изгибаются, влажное тепло ласкает мой член, когда мы целуемся, как бешеные животные…
Она поворачивается, чтобы посмотреть через свое, одетое в черное, плечо — она носит черный BDU с короткими рукавами, который подходит для верхов в нашей армии — и эти черные глаза, окаймленный густыми черными ресницами, лишают меня речи.
Я не знаю, что, в конце концов, отвлекло меня. Скорее всего, темные линии вдоль ее обнаженных рук, которые регистрируются в моей периферии. Я опускаю глаза, чтобы лучше рассмотреть их, и замираю от увиденного.
Племенные татуировки. Такие, какие делают нашим воинам после каждой успешной битвы. По одной на каждой руке и зачатки небольших рисунков на тыльной стороне ладоней.
Ее бледная, безупречная плоть…..отмечена.
И не просто отмечена, а с некоторыми из наших самых почитаемых символов, сведенных к банальному украшению.
— Еще одна традиция, которую ты должна разрушить? — огрызаюсь на нее, как только оказываюсь достаточно близко, кипя от ярости.
Каламити закатывает глаза. Простым вращением она оставляет меня здесь, задыхающегося от моего негодования. Двери открываются в просторный зал совета, и она входит внутрь, покачивая бедрами в облегающих брюках BDU.
Я следую сразу за ней, забывая, что здесь присутствуют сто членов совета, ее родители и, по крайней мере, двадцать наших военных лидеров. Пройдя мимо дверей, я едва осознаю, что Сандор торопится догнать меня.
— Сэр, вам нужно знать, — бормочет он только для моих ушей. — Вот кто руководит нашим кибер-подразделением после смерти Аурела.
Я рывком останавливаюсь в центре зала, в футах от помоста, установленного перед местами совета.
Их сто, они расположены ярусами, все ведут вверх от небольшой платформы, где сидят король и королева, глядя вниз на свою дочь. Дочь, в военной форме, с татуировками боевых заслуг, которая располагает USB в ячейку на помосте.
Та, о ком Сандор только что заявил, что она возглавляет нашу кибернетическую армию. Мой третий командир проходит мимо меня, задевая рукой мою руку, и я не упускаю из виду, что это намеренно.
Его способ заставить меня двигаться.
Бросив взгляд на Каламити, на то, как ее волосы и кожа почти сверкают под лучом света, направленным на помост, я направляюсь к своему обычному месту. Главы военных всегда сидят на первом уровне, за помостом, лицом к пяти уровням членов совета на другой стороне зала.