43 дня до конца (СИ)

Я прищурился, внимательно смотря на друга, и лишь кивнул в ответ, запустив пальцы в волосы.
— Посмотрим, что найдёт в её крови Зак, — подытожил я.
Всё это путало наши планы. Всё это могло сорвать то, к чему мы готовились так долго. Всё это выводило меня из себя.
Нея Росс выводила меня из себя. Своевольная, дерзкая… Одно лишь её присутствие ставило под угрозу всё, к чему мы шли. В том числе доверие к нам глав других баз сопротивления.
Но главное — я не верил Нее. Совершенно. Если в её крови была двойная доза Апфера, то либо она водила всех за нос во фракции, либо сейчас пытается что-то скрыть, иначе давно бы испустила дух. Ко всему прочему её нежелание быть здесь могло перевернуть всё вверх дном. Что если она сбежит и расскажет матери о том, что видела? Хоть для неё самой это было верным самоубийством, исключать даже маловероятные риски было неразумно.
Но стоило признать, что и мы могли воспользоваться ситуацией в своих интересах. Третья фракция всегда была для нас наиболее труднодоступной. Доходили лишь примерные чертежи и графики патрулей, не более. А именно эта информация могла значительно помочь в наших планах, именно ради этого я отправлял Оуэна в Грёзы, именно поэтому хотел узнать больше о дочери Алианы. Но кто ж знал, что возжелай я использовать девчонку в нашем плане, судьба расценит это как извращённое приглашение пошалить? Теперь оставалось лишь воспользоваться случаем и выведать, что же известно Нее о планах матери.
— Посланники Катарины и Эмануэля прибудут через час. Они хотят лично узнать от тебя, что случилось в лаборатории, — послышался голос Оуэна, вырвавший меня из размышлений.
Я мысленно чертыхнулся. Про Нею Росс им точно не надо было знать.
— Что-то ещё? — поднял выжидающий взгляд на Оуэна, и он кивнул ответ. Я нахмурился, театрально приподнимая руку и позволяя продолжить.
— Думаю, Ханна теперь тебя ненавидит, — усмехнулся товарищ, стараясь сгладить напряжённую обстановку.
— Поговори с ней. Она тебя всегда слушает, — Оуэн отвёл взгляд, слегка передёрнув плечами от этих слов. — Офицеров много? — решил я сменить неприятную для него тему.
— В Архиве практически нет. Я будто на прогулку вышел, — усмехнулся он. — Но по городу и за пределами стен ищут Нею Росс, Эрик. На том же уровне, как искали когда-то тебя. Если не усерднее.
Я выпрямился, разминая затёкшие плечи, на которые, кажется, свинцом ложился воздух от нарастающего с каждой минутой напряжения.
— Они даже не мыслят о том, что она сбежала сама. Ищут базы сопротивления. Говорят, что именно мы её украли, — продолжил Оуэн. — Это значит…
— Я понимаю, что это значит, — перебил я его, чувствуя, как вновь лопались остатки терпения. — Разберись с Ханной, чтобы она не натворила глупостей. Продолжим разговор в Штабе после моей встречи с посланниками.
Оуэн коротко кивнул, удалившись из комнаты и оставив меня в одиночестве. Я тяжело выдохнул и провёл руками по лицу, чтобы хоть чуть взбодриться. Не сказал бы, что до последнего времени жизнь в лагере сопротивления была гладкой, но все недавние события требовали от меня двойной сосредоточенности, жёсткости и, тем более, изворотливости. И допустить, чтобы посланники узнали в Нее дочку главы третьей фракции, было критически недопустимо. Прежде всего, из-за желания отомстить — пару лет назад, когда группа второй базы сопротивления напала на поезд Алианы, погибли два парня. Одним из них был сын Эмануэля, за которого он решил лично исполнить вендетту во что бы то ни стало. И главной его целью, естественно, была сама Алиана Росс.
Именно из-за его жажды отмщения негласным лидером всех основных групп сопротивления был выбран я. А Катарина никогда мне не возражала. Ведь независимо от методов наша цель была одна — свергнуть нынешний режим и вернуть эмоции.
Хотя, признаться честно, в этом стремлении было больше эгоизма, нежели благородства. Ведь истинным нашим мотивом являлось желание вылезти из-под земли, не скрываться, по-настоящему ощутить свободу и спокойно жить, как раньше. Хоть все понимали, что как раньше уже не будет.
 
Стоило отворить дверь, как на пороге появился Зак. Он без слов протянул мне планшет, устало проведя рукой по растрёпанным волосам.
— В её крови нет двойной дозы Апфера, — отчеканил он, пока я быстро пробежался по светящимся голограммам, недоумевающе хмурясь от такого заявления. — В остальном все витамины в норме…
Зак продолжал свой рассказ, описывая состояние нашей гостьи, а внутри меня сгущалось ещё больше недоверия. Если до этого я подозревал Нею Росс во лжи, то сейчас на это появились веские основания.
— Это не может быть результатом… — я не договорил и бросил взгляд на своё запястье, прикрытое тканью серого джемпера, намекая на время.
— Дело точно не в этом, — понял мой вопрос Зак, отрицательно качая головой и скрещивая руки на груди. — Странно то, что её состояние намного лучше, нежели у любого другого жителя фракции. Складывается впечатление…
Он на мгновение замолчал, подбирая слова и задумчиво пожёвывая губы. Я поднял глаза, выжидающе глядя на него, хоть уже сам понимал, к чему клонит товарищ.
— След Апфера в её организме не такой чёткий, как у остальных. При обычном применении. Складывается впечатление, что она иногда его вовсе не употребляла, — оправдал мои догадки Зак.
Каждая мышца в моём теле напряглась, на долю секунду обнажая эмоции, бушевавшие внутри. Я кивнул, быстро пролистывая отчёт до самого конца.
Справа резко опустилась ручка двери, за которой сегодня ночевала виновница моего скорого конца, и мы Заком в тот же миг замолчали. Желание достать ключи и задать Нее несколько вопросов явно обуревало меня всё сильнее.
— Остальные результаты, в том числе и по поводу… хм… вашей проблемы, будут уже только через несколько дней, — уже тише произнёс Зак.
— Займись ей, — мой голос прозвучал слишком резко. Я стремительно развернулся, направляясь прочь от злосчастной двери, которую самолично предусмотрительно и закрыл на ночь.
Времени, чтобы всё уладить и осуществить, было крайне мало. А таймер на запястье совершенно не обнадёживал, заставляя меня действовать куда более решительно. Сейчас стоило сосредоточиться на встрече с посланцами, разговор с которыми обещал принести лишнюю долю напряжения в общую массу всех сложившихся проблем. Только вот образ Неи Росс никак не выходил из головы, пока я размашистым шагом следовал по коридору базы.
Проходящие мимо товарищи учтиво кивали мне в приветствии, но всё же предпочитали молча отводить глаза при виде моего недовольного лица.
В моей памяти прокручивались воспоминания того проклятого вечера, который в корне изменил мою жизнь и значительно укоротил её срок. Я вспоминал всё до мельчайших деталей, стараясь найти нужные подсказки.
— Что же ты скрываешь, Нея Росс? — тихо прошептал я.
Картинки мелькали словно в замедленной съёмке. Вот дверь зала резко распахнулась, и девушка замерла при виде меня. Рука с ножом поднялась к горлу, а оливковые глаза испуганно расширились. На её лице был отражён неподдельный страх. И либо это было следствием дымовых гранат и напоминанием о пережитых ужасах войны, либо живыми эмоциями, не прикрытыми пеленой Апфера.
По всей видимости нас с Неей ждал не самый приятный разговор, избежать которого было просто невозможно.
Я вошёл в широкую столовую, залитую мягким светом, проникающим сквозь стеклянный потолок. Такие «окна» были на базе повсюду, как лишнее напоминание, что мы не сидим в подземном заточении. На тот случай, если офицеры фракции окажутся близко, каждое из открытых пространств могло быстро замаскироваться специальным механизмом, полностью сливающимся с дикой природой.
За самым дальним столом сидели двое коренастых мужчин: Фридрих и Гейл — самые преданные люди Эмануэля и Катарины. Оба были одинакового телосложения, роста и даже внешне имели множество сходств: русые волосы и голубые глаза. Вот только каждый был полной противоположностью другого. Если первого можно было назвать импульсивным ублюдком с завышенным самомнением, то второй, Гейл, представлял из себя образ чистоплотного интеллигента.