Дитя скорби (СИ)
Мое сердце сжалось от ужаса. Как такое может быть? Куда делись все жрицы. Столько всего хотелось спросить у Витэана. Но я не решалось. Лицо таура, освещаемое только отблесками последнего каруса казалось особенно печальным и. прекрасным. Мне все стало ясно. Для Витэана причинить вред Глассе значит обречь свой народ на смерть, уничтожить последнюю надежду. И видимо элетт тоже прекрасно это понимает и зная, что таур не пойдет на это ни при каких условиях, пользовалась своим положением. Как это низко и подло!
Эльф так и стоял, глядя в пустую чашу. Печальный, но величественный. До конца не осознавая, что делаю подошла ближе и боязливо взяла его руку.
- Пойдем взглянем на это волшебное дерево еще раз? - попросила я.
Эльф молча двинулся в обратном направлении, не выпуская моей ладони. Мы остановились у дерева, купаясь в его голубоватом свечении. Ночь накинула полог на Гремучие леса, зажгла на небе множества звезд. По анфиладам дворца снова текло пение эльфов, восхваляющих звездный свет.
- Прости, - шепнула я. - Я обидела тебя. Просто испугалась и.
- Ты испугалась? - грустно улыбнулся эльфийский владыка. - Ниэнель же ничего не боится. «То Ниэнель, - подумала. - А то я». Но произносить вслух не стала, не хотелось спорить.
- Мне было страшно, - зачем-то настояла снова, уже глядя в изумрудно-зеленые глаза эльфа.
- Я с тобой, - произнес Витэан.
Он был здесь. Он был рядом. Такой сильный, гордый до презрительности, вспыльчивый всегда, такой печальный и близкий сейчас. Я потянулась и коснулась кончиками пальцев его щеки, так, словно хотела проверить, настоящий ли он, не видение ли. Эльф шумно выдохнул и прикрыл глаза, наслаждаясь такой мимолетной невинной лаской. Мое сердце застучало быстрее, я не могла отвести взгляда от красивого, строгого лица, от четко очерченных скул, от его губ... Не понимая, что творю, сделала шаг, уничтожая всякое расстояние между нами, потянулась вверх и коснулась своими губами губ таура. Он будто этого и ждал, обхватил меня, заключив в кольцо сильных рук, прижал к себе так, что стало трудно дышать.
Его поцелуй был жарким, требовательных. Закружилась голова. Мир сузился до предела, до одного мужчины, жадно обнимающего меня. Хотелось, чтобы это не кончалось никогда, длилось и длилось. Я таяла в сильных руках, горела от прикосновения губ, прижималась теснее. Разорвав поцелуй, Витэан посмотрел мне прямо в глаза. Сейчас рядом со мной не было могущественного тауру, властителя земель, распорядителя судеб народа. Его взгляд был нежным, теплым, от прежней суровости не осталось и следа.
Он глядел так, словно еще мгновение и я исчезну, растворюсь в воздухе, пропаду навсегда, словно боялся меня потерять, упустить. Снова поцеловал. Мягко и нежно. А мне захотелось большего. Чтобы он принадлежал мне, был моим. Весь, целиком. Захотелось коснуться его горячей кожи, провести пальцами по его обнаженному телу.
От этих горячих мыслей, от ощущения его томительно-легкого поцелуй, с моих губ сорвался тихий, приглушенный стон. Таур шумно вдохнул, словно хотел вобрать его, заполучить. Его поцелуй снова стал горячим и пылким. А я снова плавилась, как воск.
Вдруг, разрывая протяжное пение эльфов в ночной тишине, над дворцом прозвучал громогласный звук рога со сторожевой башни. Витэан разорвал поцелуй, прислушиваясь к тревожному сигналу.
- Что это? - удивленно спросила я. Обычно рог звучал только по утру, когда отряд в очередной раз возвращался с дозора. Да и тогда пел не так громко.
- Орки в наших землях, - процедил Витэан, и неохотно отстранился, отошел на несколько шагов в сторону. В одну секунду пропал эльф, жадный до моих губ, пропал нежный и ласковый мужчина. Передо мной снова был таур, полный морозного пренебрежительного холода.
Глава 25
Не прошло и десяти минут, как я была в казармах. Там собирались стражники замкового гарнизона. Вскоре пришел и Айнон. Он споро распорядился, отправил несколько отрядов на внешние стены, чтобы укрепить оборону и усилить дозор, еще несколько - отправил патрулировать дворцовые переходы и ярусы, чтобы успокоить взволнованных тревожным звуком рога обитателей Гремучей твердыни. А затем присел рядом со мной, и все погрузилось в тревожное ожидание. Меня потряхивало. Слишком много событий для одного вечера. Я непроизвольно коснулась кончиками пальцев губ, словно не веря, в то, что случившееся в Карусовской роще было правдой.
- Что происходит? - не выдержала напряжения и спросила я, обращаясь к Айнону.
- Подожди каура, все проясниться, - ответил он коротко.
- И где ходит сиятельный аранен? - съехидничала я.
- Он у таура, - все так же спокойно пояснил Айнон.
Пришлось ждать. Томительное незнание заставляло дергаться, нервничать и даже кусать ногти. Наконец в казармах появился Эсфиль.
- Во время заката на караул Восточной башни напали орки. И это не случайно забредшие или в конец обнаглевшие оркские охотники. По словам стражника, принесшего известие, это настоящий боевой отряд верхом на варгах, - аранен сделал выразительную паузу, давая возможность эльфам принять и осмыслить информацию. - отряд Айнона, Фариана, Тануила выступают под моим командованием немедленно, остальные переходят на усиленное дежурство. Всё.
После этих слов стражи стали расходиться: они направлялись к своим командирам, и те отдавал им указания. Я поплелась к выходу.
- Ниэлень, - коротко бросил мне аранен. - Ты поступаешь в отряд Айнона.
Я замерла, удивленно глядя на эльфа. Радость, что наконец смогу выбраться за пределы дворцовых стен, смешалась со страхом: это ведь не было рядовым патрулированием. Мы шли к оркам, чтобы убить или быть убитыми.
- Ты не слышала моего приказа, стражница? - зашипел на меня аранен и его голубые глаза насмешливо сузились.
Я бросилась к Айнону - своему командиру. Странное положение получается: надеваю платье, и Айнон - капитан моей стражи, то есть в моем подчинении, надеваю боевой костюм - и я стражница в его отряде, то есть в его подчинении. Как не крутись, а этот эльф всюду тут, словно мой соглядатай...
Медлить не стали, припасов не брали, шли налегке, но серьезно вооружились. Я раза три проверила надежно ли закреплена мечная перевязь, а вот лук брать не стала, все равно стреляю из рук вон плохо. Вместо него прихватила несколько маленьких метательных кинжалов.
Выходили через боковые ворота, ведущие прямо в черное, полное неясных теней чрево Гремучих лесов. А дальше настоящий марш-бросок! Все сорок пять эльфов и их командиры, словно едва различимые ночные тени скользили по лесу, умудряясь на бегу оставаться совершенно бесшумными, не сломав ни одной веточки.
Кажется, больше всего топота производила я. На меня даже пару раз шикнула рыжеволосая стражница из нашего отряда. Как могла старалась не отстать, не выпускала мелькавшую среди ветвей спину Айнона из вида, хоть это было и нелегко. Клянусь, если бы не эльфийское зрение, давно бы растянулась посреди леса, споткнувшись об корягу.
Бесшумно мчаться через лес, не запнувшись, не потеряв направления - люди так не могут! Я не могу! Просто пришлось. В предрассветных сумерках мы наконец остановились. Эсфиль объявил привал и, собрав вокруг себя капитанов, начал с ними что-то бурно обсуждать. Я, как и другие эльфы, уселась прямо на снег и привалилась к стволу одного из деревьев. В полуметре села рыжеволосая эльфийка, та самая, что шикала на меня в пути. Ее черты были красивы, но не так тонки и изящны, как у благородных элетт, бывавших на завтраках таура. Явно девушка из лесных поселений.
Сейчас она жадно пила из фляги. Я практически ощущала терпкий вкус эльфийкого отвара, который так хорошо утолял жажду и снимал усталость. Свою флягу с этим чудодейственным снадобьем я забыла. Инстинктивно облизнула пересохшие губы.
- Твоя где? - спросила эльфийка, заметив мое внимание.
- В казармах, - отводя взгляд, буркнула я.
Плотно заткнув флягу пробкой, эльфийка швырнула ее мне.