В тебе моя душа (СИ)

— Может, и так. Зато я был бы счастлив, — отрезал он.
— А сейчас ты несчастен? Ты, у которого есть всё, о чем другие даже и мечтать не смеют?!
Джейк внимательно посмотрел на мать. Он больше не злился на неё. Он вдруг понял, что его мать была глубоко несчастной женщиной, не способной ни на любовь, ни на тепло.
— Ма, мне тебя искренне жаль, — горько улыбнулся он.
— Жаль? — непонимающе уставилась она на него.
— Да. Ты всю жизнь работала, приумножала свои богатства, но упустила самое главное. Ты так и не смогла добиться счастья. Ты сделала несчастным отца, а потом и меня. Я иногда задаюсь вопросом, а на самом ли деле я тебе родной сын? И знаешь, ведь самое страшное даже не в том, что ты не любишь никого. Самое страшное в том, что ты не способна внушить любовь ни одному живому существу. Даже собственному сыну, — он перевёл дух. — Ты ведь сделала всё, чтобы я тебя возненавидел. И продолжаешь делать. Мне правда тебя жаль.
С этими словами Джейк направился к выходу из кухни.
— Ты можешь забавляться со своей Надией. Я дам тебе время, но в конце тебе все равно придётся сделать по-моему, — бросила она ему в спину, но на этот раз в голосе Мань Синмей не осталось ни следа от былой уверенности.
Она почувствовала, что в глазах неприятно защипало, а по щеке потекло что-то мокрое. Она взглянула на потолок, подумав, что на неё капнуло чем-то сверху. Мань Синмей — женщина, сотворившая себя сама, женщина, которую называли ледяным демоном, — эта женщина никогда не плакала, а потому не поняла сразу, что дело было не в протекшем потолке, а в слезах, хлынувших из ее собственных глаз бурным потоком. Почему она вдруг заплакала? Может быть, то была обида на жалость сына, ведь ее никто никогда не жалел? Может быть, её удивило, что впервые в жизни она потерпела поражение в споре с сыном? А может быть, к ней пришло осознание, что ее сын понял про эту жизнь что-то такое, чего ей никогда не дано было понять?
Глава 30
Если бывает медовый месяц до свадьбы, то именно таким стал январь для Нади и Джейка.
Сразу после Нового года прошли последние экзамены, а за ними студентов распустили на каникулы. Лора и Дамир отправились в путешествие по Китаю, а Надя осталась в общежитии. Днём, пока Джейк занимался делами отеля, она дописывала диплом. По вечерам они встречались, шли ужинать в какой-нибудь немноголюдный ресторанчик, а потом отправлялись к Джейку. Частенько он забывал о работе и перепоручал всё главному управляющему, не появляясь в отеле по несколько дней. Это время он проводил с Надей.
Мань Синмей больше не вмешивалась в их жизнь и даже не упрекала Джейка в том, что он пренебрегает своими обязанностями. В конце концов, это было в его репертуаре — не заниматься делами, если она была в городе. Казалось, мать Джейка, устроив некрасивую сцену, решила отпустить ситуацию и предоставить Джейка самому себе. Надя и Джейк старались не касаться в разговоре скандала с Мань Синмей. Джейк боялся лишний раз обидеть Надю, напоминая о поведении Мань Синмей, а Надя не хотела вставать между сыном и матерью. Меньше всего ей хотелось быть причиной проблем в отношениях между Джейком и Мань Синмей. Однако она понимала, что вряд ли мать Джейка когда-нибудь примет её и начнёт относиться с уважением. Однажды составив своё мнение о ней, Мань Синмей его никогда не поменяет. Но и Надя, в свою очередь, была не из тех, кто будет заискивать перед человеком, который ни с того ни с сего унизил и оскорбил ее. Она понимала, что если у их отношений с Джейком есть будущее, то в этом будущем ей нужно готовиться к войне с Мань Синмей.
В начале февраля Джейк собирался в Италию, к отцу. Китайцы отмечали свой Новый год по лунному календарю, а потому каждый раз он приходился на разные даты. Праздник весны в этом году наступал 5 февраля. Джейк собирался уехать в Италию второго и вернуться назад через две с половиной недели. Обычно он проводил у отца почти месяц, а то и больше, но теперь ему не хотелось оставлять Надю надолго, а поэтому он сократил свою поездку до минимума.
 
— Поедем со мной? — снова предложил Джейк.
Было утро субботы. Солнечные лучи пробивались сквозь прозрачные белые шторы, играя переливами света на стенах. Они лежали в большой кровати. Джейк закинул обе руки за голову, а Надя, подперев голову согнутой в локте рукой, пальцами другой водила по груди Джейка.
— Мы это уже обсуждали.
— Знаю, знаю. Ты и твои принципы. Иногда можно ими и поступиться, — с упреком посмотрел он на неё.
— Я и поступилась. Приняла шубу, — улыбнулась Надя.
— О Боже. Ты самая невыносимая девушка из всех, что я когда-либо знал.
— Ах так. Значит, я невыносимая? — хитро прищурилась Надя.
— Абсолютно.
Она села на него верхом.
— Забери свои слова обратно, — скомандовала Надя.
— И не подумаю.
— Ты за это заплатишь!
— Обещаешь? — засмеялся он, притягивая Надю к себе.
Если их отношения начинались с предубеждения и бесконечных перепалок, то теперь они забыли о том, что когда-то ссорились. Джейк относился с пониманием ко всем тараканам в Надиной голове, и она была бесконечно благодарна ему за это. Если двое могут быть абсолютно счастливы вместе, то именно таким периодом — периодом ничем не омраченного счастья — стал для них январь.
Джейк предлагал Наде перебраться к нему, ведь все равно каждую ночь они проводили вместе. Но она отказалась.
— Я не могу. Скоро ты уедешь в Италию, и тогда мне придётся вернуться в общежитие.
— Ты можешь жить здесь, меня не будет всего пару недель.
— Нет уж.
— Почему ты такая упрямая?
— А что если твоя мать снова нагрянет?
— Она больше не придёт, не волнуйся.
— А вдруг?
— Надия, детка, она же знает, что я уеду в Италию.
— Ну а вдруг она решит проверить, не покусилась ли наглая иностранка на ее собственность? — усмехнулась Надя.
— Во-первых, она оставила ключи от дома, когда ушла после нашей ссоры в прошлый раз.
— А во-вторых?
— А во-вторых, это не ее собственность. Дом достался мне в наследство от родителей отца. Мать не имеет к нему отношения.
— Да, точно. Именно поэтому она здесь и не живет.
— Именно. Так что если мать решит лишить меня всех средств к существованию, у меня все равно будет крыша над головой.
— Она грозила лишить тебя денег?
Джейк не рассказал Наде подробности разговора с Мань Синмей. Ей незачем было это знать.
— Ну, если я решу бросить ее бизнес, — Джейк пожал плечами. — Она думает, что я умру с голоду без неё.
— Ты работаешь на мать бесплатно?
— В каком смысле?
— Ты её правая рука. Разве за это не положена зарплата?
— Всё сложнее. Конечно, у меня есть свои счета в банках, но при желании мать может перекрыть перечисление на них денег в любое время.
— И ты останешься ни с чем? У тебя нет накоплений.
— Мать думает, что я все трачу.
— А на самом деле?
— На самом деле, думаю, что побираться мне не придётся, даже если мать лишит меня новых доходов.
— Что ж, — Надя улыбнулась. — Значит, ты не так безнадёжен.
Джейк горько рассмеялся.
— Да, я просто человек, который привык всё легко получать и который ни к чему не стремится.
Надя взяла его за руку, переплетая свои пальцы с его.
— Это неправда. Или не до конца правда. Мне кажется, любой человек, имея кучу денег и мать-диктатора, будет ненавидеть это и в то же время думать, что ситуацию нельзя изменить. Извини, наверное, я не права, плохо говоря о твоей маме, но мне кажется, что она сделала все возможное, чтобы ты с детства чувствовал свою зависимость от нее и при этом ощущал своё ничтожество.
— Ты права, черт возьми. Ты и представить себе не можешь, как ты права.
— Всё ещё можно изменить. Если тебе нравится заниматься отелями, окей. Нет ничего плохого в том, чтобы принимать участие в семейном деле, но ты должен дать матери понять, что она не имеет морального права грозить тебе или шантажировать чем-то. Она должна понимать, что ты сможешь прожить и без ее капиталов.