Дыши (СИ)

‒ Вот видите. ‒ указал пальцем на меня. ‒ Она за вас грудью встала после всего, а вы?
Павел внимательно остановился на этой груди глазами, на секунду уголок его губ дернулся, а провинившийся опустив голову так и остался молчать. Жаль его, но Исаев прав.
Мужчину он все-таки уволил, а Машу отправил дальше работать. Итог был ясен изначально, но я надеялась, что смогу переубедить Пашу. Не смогла.
Какое-то время мы сидели молча. Он за своим столом, а я на диване. Переваривала произошедшее.
‒ Юля, подойди. ‒ поманил он меня рукой.
Подойдя к сидящему в кресле начальнику, тот усадил меня к себе на колено и стал нежно массировать шею. В данный момент мне ничего не надо, кроме тепла его рук и жаркого дыхания.
‒ Поздравляю, тебе сняли один гипс. Что врачи сказали?
‒ Сказали, что кости срастаются правильно, но напрягаться запрещено. Ничего нового.
Он откинул мои волосы на одно плече открывая себе вид на шею, начал носом водить по ней вызывая рой мурашей. Сердце выпрыгивает из груди, а мысли уносит куда-то далеко-далеко, слушая его баритон я растворяюсь.
‒ Очень скоро, я сделаю с тобой то, о чем думаю каждую ночь.
Шепчет он прикусив мочку моего уха, вгоняет меня в краску и заставляя гадать. Я так же мечтательно засыпаю. Вспоминаю о том, что уже было между нами в то утро и изнываю от ожидания будущего.
Он легко потянул меня на себя и поцеловал в губы. У меня закружилась голова, и я закрыла глаза, разум словно отключился. Я чувствовала только его мягкие настойчивые губы. Чувства завладели настолько, что я поддалась Исаеву, от чего внизу живота разгорался огонь. Между губ медленно двигался его язык. Мужчина крепко держал меня свободной рукой, управлял мной, делая наш поцелуй ещё более глубоким
Но поцелуй закончился так же неожиданно, как и начался. В кабинет кто-то постучал. Я слишком резко спрыгнула с колен Павла, отступила назад, поближе в окнам. Буквально через секунду дверь распахнулась и в кабинет шагнул Тимофей Романович, но сразу остановился.
  
Глава 21
 
Генеральный молча и очень странно осмотрел нас, а после улыбнулся. Почему я себя ощущаю преступницей?
‒ Паша, рад тебя видеть. ‒ раскинув руки он подошел ближе к столу.
‒ Здравствуйте, простите не могу пожать вам руку.
‒ Ничего, ‒ он повернулся в мою сторону и добродушно кивнул. ‒ Юлия.
‒ Добрый день, я вас оставлю.
‒ Нет, мне нужно поговорить с вами обоими.
Неожиданно.
Исаев пригласил мужчину присесть, но генеральный жестом отказался.
‒ Я долго обдумывал как поступить в сложившихся обстоятельствах с Андреем и принял решение.
Мы с Павлом переглянулись и уставились на Тимофея Романовича. Он выглядит весьма устало и расстроено.
‒ Меня он очень разочаровал. Я дал ему шанс, но он воспользовался им не так как мы договаривались. Обмануть меня ему не удалось, так что замом ему не стать. ‒ с улыбкой он продолжил. ‒ Павел Григорьевич, на повышение я выдвигаю вас. Уверен вы подходите больше.
Я очень обрадовалась за Исаева, но не так яро. Меня больше взволновало и осчастливило то, что гаденький Глыбов не добился своего. Так ещё и вскрылось его истинно-обманчивая натура. Ох, даже солнышко выглянуло!
Паша похоже совсем не удивился, но по глазам вижу, что обрадовался.
Так, получается, я теперь буду личной помошницей заместителя директора? А если и не так, я всё-равно очень рада!
‒ Спасибо, я благодарен за это. Буду добросовестно продолжать работать, но уже на новой должности.
‒ Пожалуйста. Уверен, ты справишься. Как только поправишься сразу вступай, я уже подготовил приказ о твоем назначении. Переговорим обо всем немного позже, а пока… ‒ мужчина переключил свое внимание на меня. ‒ Юлия Васильевна.
‒ Да?
Слегка растерялась под внимательным и заинтересованным взглядом главного.
‒ Вас я хочу оставить на прежнем месте.
Честно? Я расстроилась, но виду не подаю. Если Тимофей Романович не хочет отпускать меня за Павлом, то значит так надо. Останусь в помошницах на прежнем месте.
 
‒ Тимофей Романович, я бы очень хотел забрать её с собой. Кроме Юли я никому не доверяю.
‒ Ты хочешь её до конца жизни в секретарях держать? ‒ возмутился главный. ‒ Я хочу оставить её вместо тебя. Она отлично знает всю структуру и нюансы этой должности, а после того контракта, я окончательно убедился в этом! Она останется здесь.
Словно мир перевернулся.
Меня хотят оставить в Исаевском кресле? Как начальника?
Чего-чего, а такого поворота событий никто не ожидал, даже Паша. Вон, сидит с непроницаемым лицом, а в глазах такой жирный вопрос.
‒ Или вы, Павел Григорьевич не хотите для своей женщины карьерного роста?
‒ Хочу, но..! ‒ осекся он и ошарашенно уставился на лукаво улыбающегося генерального.
Я же хотела провалиться сквозь землю, так смутилась. Щеки пылают, а глаз поднять нет смелости. Нас раскрыли. И не кто-то там, а сам Тимофей Романович! Секунды молчания тянулись изнурительно долго, как пытка.
‒ Да ладно вам! Засмущались, а то не видно… Эх! Молодость… ‒ качает головой он. ‒ Вместе побыть повод найдешь, а Юля останется здесь. Так?
Смеется он пригвоздив меня глазами к месту.
‒ Так. ‒ сдержанно ответила пряча глаза от мужчины.
Какое-то время генеральный мурыжил нас, а после начались разговоры на рабочие темы. Затронули и утрешний инцидент. Тимофей Романович был солидарен с решением и приказал как можно скорее подобрать замену Анатолию Ильичу. Что касается Глыбова, он хмуро развел руками.
‒ С Андреем Петровичем я разберусь.
Прошло несколько дней. Меня официально назначили на должность коммерческого директора, а Павел готовился к вступлению в свою, но и на этом сюрпризы от главного не закончились. Мужчина открыто намекнул, что отметить такое событие мы обязаны.
Пришлось помимо повседневной работы взять на себя организацию праздника сие громкого события.
‒ Получается, будет пьянка? ‒ на обеденном перерыве, Маша не унимаясь, всё расспрашивала меня о приближающемся дне «Х».
‒ Маша… ‒ качает головой Людмила Ивановна, а я устало ковыряла вилкой в салате.
‒ Да, все будет. Исаев вернется из пансионата и всё будет.
Последние дни ужасно утомили меня из-за плотного графика и подготовке. Не могу ни есть, ни спать. Постоянно думаю о Паше.
Как он там?
Что делает?
Как проходит реабилитация?
Телефонных разговоров мне не достаточно. Волнуюсь за него и безумно скучаю. Стоит уснуть и он мне начинает сниться. Прошло две недели после его отъезда, а я всё никак не могу свыкнуться, кажется, что вечером мы наконец встретимся, но нет.
‒ … Юля?
‒ Да?
‒ Ты такая бледная… ‒ Людмила озабоченно рассматривает мое лицо. ‒ С тобой всё хорошо?
‒ Устала, последние дни сон какой-то не спокойный.
‒ Я принесу тебе завтра кое-что, сразу лучше станет.
Приятно, что обо мне волнуются и заботятся. Людмила стала для мня, как мать, а Машка, как сестра.
С улыбкой кивнула и допив чай, мы разошлись.
Прошло несколько дней
Отвар, что принесла для меня Людмила Ивановна, действительно помогает, но усталость никуда не ушла. Я стала замечать за собой странности которых раньше не было, например: раздражительность, отвращение, особенно по утру, к запахам и наконец позывы тошноты. Все это напоминает мне токсикоз и к этой мысли я пришла стоя в очереди магазина. На прилавке у кассы предлагались к продаже тесты.
Страх завладел мной. Страх, что это окажется не правдой, окажется обычным недомоганием, но внутри все трепещет от мысли, что во мне растет то самое маленькое чудо о котором я так долго мечтала.
 
Дрожащими руками взяла несколько упаковок.
Дома не могла найти себе места. Очень любопытно, но так страшно. Во мне сейчас спорят две меня.
Одна отговаривает, спускает с небес на землю, а другая подначивает, заражает ещё большим любопытством.