Люблю только тебя

— Ты имеешь в виду потайную калитку? — с улыбкой спросил он.
— А кстати, когда ты ее обнаружил?
— Мне было лет восемь или девять. Вскоре после того, как мы переехали и стали жить в вашем поместье. В те времена стена не настолько заросла плющом, как сейчас, и я нашел калитку без особого труда.
— А ты всегда жил только с отцом? Хотя, если тебе не хочется говорить на эту тему...
— Да нет, никаких семейных ссор и неурядиц не было. Моя мать умерла за год до того, как мы переехали.
— Прости, — тихо сказала Кэролайн. — Должно быть, тебе нелегко дался этот переезд. Сразу потерять все — мать, прежний дом, друзей...
— В общем все обошлось без особых сложностей. Переезд скорее помог забыть о смерти матери. Появились новые впечатления, новые друзья...
— А твой отец не беспокоился за тебя?
— Ну, он думал, что если со мной будет твориться что-то неладное, то он вмешается. Однако я не давал ему поводов для беспокойства. Просто иногда отпирал калитку и уходил гулять в лес. Отец об этом не знал. — Мэтью скомкал пустой пакетик из-под арахиса и сунул его в карман. Затем, помолчав, мягко спросил: — Кэрри, ты передумала насчет свадьбы, не так ли? — Его голос был немного грустным, словно он уже знает ответ.
Кэролайн невольно вздрогнула. Значит, он почувствовал ее состояние. Что ж, он прав, и теперь ей представился удобный случай сказать об этом. Наверняка Мэтью не будет требовать от нее объяснений.
Но, несмотря на это, Кэролайн не могла произнести ни слова, сама не понимая почему. Ведь она, кажется, уже все обдумала. У нее нет другого выхода, как честно признаться Мэтью в том, что произошло. Она должна сказать, что случилось то, чего она не могла предвидеть, — она влюбилась в человека, встреченного несколько дней назад, и не хочет вступать с ним в фиктивный брак. Она с радостью вышла бы за него замуж по-настоящему, но, разумеется, не вправе требовать от него ответных чувств.
Однако Мэтью, вполне возможно, истолкует ее слова иначе. Он может решить, что она раскаялась в своем намерении отдать ему обещанное вознаграждение. Разумеется, он не скажет этого прямо, но в глубине души наверняка будет презирать ее. После этого конечно же она навсегда потеряет его.
Или лучше промолчать и оставить все как есть? Мэтью получит обещанные деньги, а она сможет остаться с ним еще на какое-то время и тогда, может быть, придумает, как ей действовать дальше.
Что ж, первый вариант честнее, но второй — более разумен. И я знаю, что ты выберешь, усмехнувшись про себя, подумала Кэролайн.
— Нет, — спокойно ответила она, — я не передумала. — Она встала на ноги и слегка потянулась. — Ты идешь?
— Я еще немного посижу.
— Ты не хочешь больше со мной разговаривать? Надеешься, что я уже засну, когда ты придешь? Почему?
— Потому что я не могу больше этого выносить! — неожиданно резко ответил Мэтью. — Постоянно видеть тебя рядом, чувствовать, как во сне ты прижимаешься ко мне, а потом обнимать и целовать тебя на людях, прекрасно зная, что это всего лишь комедия... Послушай, если ты действительно передумала, мне лучше уехать прямо сейчас. Ты сможешь позвонить отцу, и тогда у тебя не будет проблем, как добраться до дому. Что касается меня...
— С чего ты взял, что я передумала? — перебила его Кэролайн.
— Твои слова и твое поведение слишком явно расходятся друг с другом.
— Вот как? В таком случае мне, наверное, стоит изменить поведение. — Она осторожно протянула к нему руку и нежно провела ею по щеке и шее Мэтью.
— Послушай, Кэрри... — Его голос был неузнаваемо хриплым. — Тебе лучше хорошенько подумать об этом.
Улыбнувшись, Кэролайн прижала указательный палец к его губам.
— Я и так уже слишком много думала, Мэтью. Теперь настало время действовать...
 9 
Медленно расстегивая пуговицы рубашки Мэтью, Кэролайн видела, что ее пальцы слегка дрожат — не от страха, а от головокружительного чувства узнавания. Как будто она ждала этого человека всю жизнь и вот теперь наконец будет принадлежать ему, а он — ей. Вся предшествующая жизнь казалась ей сном в ожидании его прихода. На миг ей стало страшно от мысли о том, что она могла не дождаться его и выйти замуж за другого. Но этого не случилось, и теперь она понимает почему. Волею судьбы она должна была повстречать Мэтью и остаться с ним.
 
Кэролайн провела ладонью по его груди и прижалась губами к впадинке у основания шеи. Он гладил ее волосы, спину и плечи, затем его руки спустились к ее бедрам, он подхватил ее и отнес на кровать.
Еще вчера они лежали рядом друг с другом, втайне мечтая — теперь она была уверена в этом — об одном и том же и не зная, что эта мечта так скоро осуществится. Наконец-то они могли дать волю так долго сдерживаемым чувствам. Кэролайн испытывала ту же пьянящую легкость, что и сегодня утром, когда Мэтью целовал ее, но уже без примеси каких-либо сомнений. Тогда они оба пытались убедить себя, что это игра, часть задуманного плана, хотя и с трудом совладали с собой, чтобы не заняться любовью там же, на улице... Теперь, словно наверстывая упущенное, они неистово ласкали друг друга. Их тела словно разговаривали на своем собственном немом языке, делая лишними слова.
Мэтью осторожно стянул с нее свитер, расстегнул застежку бюстгальтера и сжал ладонями ее груди, обводя соски кончиком языка. Кэролайн, застонав, обхватила его голову и погрузила пальцы в густые жестковатые волосы. Затем он снял с нее джинсы, потом трусики, и его руки легли на ее бедра. Она почувствовала, как они наливаются тяжестью. Словно поддразнивая ее, он лишь слегка проводил пальцами вдоль нежной полукруглой линии внизу ее живота, по внутренней стороне бедер. Когда он коснулся темного треугольника волос между ними, ей показалось, что ее тело опалила горячая волна. Она услышала, как звякнула пряжка его ремня, и через несколько мгновений он, полностью обнаженный, с силой привлек ее к себе. Тяжесть и запах его тела, ощущение шероховатости кожи заставили Кэролайн испытать невероятное возбуждение. Она инстинктивно раздвинула бедра еще до того, как к ним прикоснулась рука Мэтью. Он отстранился, встал на колени и, слегка приподняв ее бедра, вошел в нее. Всем своим существом она ждала этого вторжения, и сейчас ее тело, повинуясь неведомым ей прежде законам, задвигалось с ритмичностью набегающих на берег морских волн. Постепенно ритм начал убыстряться, и вскоре Кэролайн, не помня себя, закричала от невыносимого наслаждения, которое они с Мэтью разделили одновременно.
Потом она долго лежала в его объятиях, не закрывая глаз — словно для того, чтобы не потерять уверенности, что все случившееся не было сном. Но, даже задремав, она продолжала ощущать близость Мэтью, ведь это развеивало все ее опасения и убеждало в том, что теперь ничто не помешает их будущему счастью.
Солнце было уже высоко, когда Мэтью проснулся. Кэролайн продолжала спать. Когда он осторожно высвободился из ее объятий, она пробормотала во сне что-то протестующее, но так и не открыла глаз. Он слегка улыбнулся, плотнее закутал ее в простыню и, одевшись, вышел на улицу и направился к платному телефону возле стоянки.
Ему понадобилось применить все свое умение убеждать, чтобы секретарша Стива согласилась соединить своего босса с человеком, не пожелавшим представиться. Когда Стив взял трубку и узнал Мэтью, в его голосе послышались раздраженные нотки:
— Где тебя носит, черт побери?! Не слишком порядочно с твоей стороны исчезать на столько времени! Когда ты вернешься?
— Сегодня у нас утро четверга, — напомнил ему Мэтью. — Когда я звонил тебе в понедельник, ты сказал, что меня никто не разыскивал.
— С понедельника до четверга много чего произошло, — хмыкнул Стив. — Неожиданно объявилась уйма народу, которым ты нужен позарез. Причем разыскивают они тебя явно не с самыми дружескими намерениями.
— Кто, например?
— Слишком много людей самых разных категорий. Так что ты разоришься, если я буду перечислять имена.