Феи Гант-Дорвенского леса (СИ)

— Простите нас, о добрые, храбрые пикси! Моя подруга не знала о ваших обычаях и потому так грубо вмешалась в казнь. Просто мы заблудились, и потому были очень рады встретить такой славный и замечательный народ! Конечно, мы не хотели причинить вам зла: не сердитесь на Кейтилин, ведь бедняжка едва не спятила от радости и потому так глупо поступила. Чтоб мне провалиться на этом месте, если я неправа!
Феи начали переглядываться между собой, и Тилли почувствовала себя немного увереннее. Если верить сказкам, обычно феи не дают возможности бедным путникам как-то извиниться перед ними, а сразу же проклинают и его, и весь его род, если уж не делают чего похуже. Это невероятная удача, что пикси решили её выслушать: может быть, они даже отпустят их…
Хотя навряд ли. Даже в этот момент Тилли мысленно готовилась к худшему. Конечно, пикси не красные шапки и не спригганы: они не настолько обидчивы и кровожадны, но кто же знает, что они решатся сделать: всё-таки Кейтилин жестоко их рассердила своим нападением…
Неожиданно раздался громкий и пронзительный возглас:
— Не верь ей, Амомум! Эта девка — глазач!
И к пузатому пикси быстро подбежал ещё один, расталкивая локотками толпу. У него был бегающие желтые глаза, острые мохнатые ушки, пушистый беличий хвост и короткие лапки, которые он постоянно потирал. Пикси быстро взглянул на Тилли и заговорил:
— Отпустишь её, Амомум, всю жизнь потом будешь жалеть! Недавно она прогнала Огонька с его братьями, когда они пошли за ребёнком. Теперь она мстит всем феям; например, Амомум, она изранила берёзу Гилли Ду, и тот, бедняга, плакал на весь лес! А Томас-Рифмач и его братья? Это ведь она убила Запевалу!
— Неправда! — крикнула Тилли; некоторые из стражников уронили оружие и, скрутившись от боли, схватились за уши. — Ты всё врешь, никого я не убивала!
Но её никто не стал слушать. После слов проклятого беличьего пикси все посмотрели в сторону Имбиря, и тот тихонечко икнул и обмяк, повиснув между своими стражниками. Те грубо подняли его за шкирку, и один так сильно рассердился, что вырвал целый клок шерсти со спины своего пленника. Имбирь слабо пискнул от боли, но никто из его сородичей не обратил на это никакого внимания. На секунду Тилли даже испугалась, что вся рассерженная толпа пикси просто уничтожит Имбиря на месте. Ох, Кейтилин этого не переживёт и опять ввяжется в драку, и тогда им точно несдобровать. Хотя, если нечто подобное произойдёт, Тилли просто может сбежать — это же не она попёрла на огромную толпу фей, не она же вмешалась в их собственные дела…
Но всё обошлось. Пузатый пикси вновь заговорил, и его братья нехотя обернулись к нему.
— Мы должны вернуться назад и показать этих негодниц остальным, — произнёс он, и его щёки, такие же круглые, как у хомяка, надулись ещё больше. — Пусть добрый народ пикси решает, что с ними нужно делать. Но, не будь я Амомум, это злодеяние не останется безнаказанным!
Пикси радостно зашумели. Под одобрительные возгласы маленьких фей, пикси-стражники угрожающе направили на девочек свои маленькие копья. Кейтилин испуганно схватилась за юбку Тилли, но та тихонько произнесла:
— Не дергайся. Делай, что они велят. — И, чтобы хоть немного успокоить подругу, неуверенно добавила: — Всё будет нормально. Просто не надо злить их ещё больше.
Тилли сама не верила в то, что говорила. Даже если они не поверили в убийство какого-то Запевалы (и кто это вообще такой!), они точно уж поверили в то, что Тилли глазач. А уж глазача-то они вряд ли отпустят на свободу…
Пикси двинулись вперёд. Девочки неуверенно пошли вслед за ними, внимательно глядя под ноги. Феи, однако, благоразумно не лезли вперёд великанш и ограничивались лишь тем, что тыкали их копьями. Это было очень неприятно, а местами даже больно; и когда один из стражников в очередной раз слишком сильно ткнул Кейтилин в ногу, она возмущенно воскликнула:
— Эй, а ну-ка хватит!
Тилли нервно схватила себя за юбку, но, как ни странно, пикси не подумали возмущаться или нападать на них. Оставшуюся дорогу они просто окружали девочек и бросали на них угрюмые взгляды, но копья более не поднимали.
 
Эта реакция поразила Тилли. Она старательно вглядывалась в своих стражников, пытаясь понять, что же заставило их послушаться и не проклинать наглых девчонок. Не может же быть такого, чтобы им стало стыдно!
Тилли посмотрела на Кейтилин и поймала её испуганный взгляд. Да уж, вряд ли феи восхитились отвагой златоволосой девочки: Кейтилин выглядела ничуть не уверенной в себе воительницей. Конечно, она старалась держать себя в руках и ровно дышать, но всё равно по её лицу было заметно, что ещё чуть-чуть, и Кейтилин расплачется. Может, они её пожалели? Но с чего бы…
Как Тилли ни старалась, она не могла найти ответа на этот вопрос.
«Ну, по крайней мере, мы нашли пикси, которых искали», — вяло подумала девочка. Сестра часто говорила ей, что в любой тяжелой ситуации найдётся место для шутки, но то ли Тилли не умела шутить, то ли ситуации, в которые она попадала, были слишком несмешными, — в любом случае, ей не удавалось себя развеселить. Особенно сейчас, когда её взяли в плен из-за того, что какой-то дуре не терпелось показать свой героизм, и теперь с ними неизвестно что произойдёт. Может быть казнят или заколдуют…
Хотя чего она переживает, в любом случае ничего хорошего Тилли не ждёт. Даже если она каким-то чудом выживет.
От этой мысли в душе девочки поселялась самая мрачная, непроходимая тоска.
* * *
Лес вокруг них сменился: теперь их окружали не тёмные хвойные деревья с толстыми серыми стволами и жесткими иголками, а стройные и изящные, с поредевшими яркими кронами. Феи резвились, прятались среди оставшихся листочков и валялись на паутинках между ветвями, словно на гамаке. Пару раз пикси проходили мимо берёз: Кейтилин нервно хватала Тилли за одежду, а та старалась не дышать, чтобы не выдать свой страх, но почему-то Гилли Ду не спешил на них выпрыгивать. Девочки вместе с пикси просто проходили мимо этих деревьев и ничего с ними не случалось.
«Должно быть, Гилли Ду не может схватить нас, когда мы у других фей», — подумала Тилли. Эта мысль немного её утешила: ещё не хватало, чтобы Гилли Ду здесь появился! Хотя, может быть, он бы подрался с пикси, и они с Кейтилин смогли бы сбежать…
Но надеяться на это было глупо. Второй раз такая удача уж точно прийти не может.
За этими размышлениями Тилли не заметила, как они добрались до поляны. На ней росла невероятно густая и мягкая трава, а кое-где среди толстых травинок можно было разглядеть яркие шляпки грибов. Даже на деревьях оставалось куда больше листьев, чем на тех, что росли за пределами волшебной полянки! Казалось, что в один прекрасный день природа просто замерла в своем великолепии, и теперь на неё не сказывались ни снег, ни дождь. Это действительно было так, однако Тилли знала, что эта полянка вовсе не является зачарованной: просто пикси ужасно не любят холод, и они превращают любое место, которое им нравится, в маленький летний садик. Мама рассказывала историю про человека, который наткнулся на одно такое временное пристанище пикси: они тогда его приютили, но взамен потребовали, чтобы этот человек угостил их чем-то таким, что они никогда раньше не пробовали. Тогда он дал пикси мёдом, «и после этого, — продолжала мама, — пикси стали воровать мёд у честных крестьян».
Но этот парень и не был глазачом. Само собой, к нему будут относиться лучше.
Кейтилин же казалась пораженной такой удивительно не осенней красотой. Она осторожно ступала на траву, смотрела по сторонам, с удивлением разглядывая теплые оранжевые листья, и пару раз чуть не наступила на одного из стражников (разумеется, извинившись перед ним). Солнечный свет падал на её волосы, и Тилли внезапно поняла, что Кейтилин на самом деле очень красивая. Ну то есть она немного очумазилась во время их похода, да и платье не выглядит таким же свежим и аккуратным, но — какая разница, какое на тебе платье, когда твои волосы такого прекрасного золотого цвета, на щёках горит нежный румянец, а лицо — доброе, светлое и открытое?