Айрин (СИ)

Принцесса сравнивала себя с королевой, тоскливо убеждаясь, что проигрывает матери во всём. Красивая, с утончёнными манерами, всегда благоухающая свежестью, будто только что из купальни, Оланна казалась воплощением женственности. А она… усталая, потная, покрытая пылью, умеющая воевать, но не способная куртуазно выразить чувства… Айрин украдкой взглянула на ладонь со следами травяного сока. Грубая, жёсткая… то ли дело у королевы: белая, ухоженная, мягкая… Нет, никогда ей не быть такой, как мама.
Но даже так — не отказывается же от Дерела?!
Левой рукой принцесса сжала шершавый эфес меча, точно подпитываясь силой стали. Пускай даже боги будут против — она не отступит!
В последующие пару дней Айрин всеми способами пыталась сблизиться с Ук-Маком. На привалах подсаживалась практически вплотную, при каждом удобном случае стараясь прикоснуться к рыцарю. Расспрашивала Дерела о чём только могла, внимательно выслушивая всё, что он говорил — даже если тема оказывалась неинтересной. Одобрительно отзывалась о любых его действиях. Вопреки характеру и привычкам, просила помочь в ситуациях, когда вполне могла справиться сама. И с обрывающимся сердцем замечала, как спутник всё больше отдаляется. Ук-Мак стал сдержаннее, почти перестал шутить. Он по-прежнему пёкся об удобстве и безопасности принцессы, при этом явственно стремясь держаться на расстоянии.
Ночью Айрин долго не могла заснуть. Лёжа на спине, глядела вверх и силилась понять, отчего рыцарь избегает её. Начав сомневаться в том, что верно истолковала чувства Дерела, принцесса хотела повторения волшебства звёздной ночи. Вдруг небесные огни подадут знак? Но как назло, небосвод почти полностью затянули облака, и сквозь мутную пелену просвечивали лишь редкие тусклые искорки.
Утро приветствовало путешественников сырой прохладой.
— Как бы дождь ни начался, — заметил Ук-Мак, окидывая взглядом хмурое небо. — Застигнет в поле — промокнём, как выдры.
Словно в подтверждение его слов, в отдалении приглушённо громыхнуло.
— Неплохо бы добежать до тех деревьев, — рыцарь указал на узкую тёмную полосу впереди. — Вроде нам по пути. Что кольцо твоё говорит?
— Я видела во сне какой-то лес, — рассеянно ответила Айрин, собирая вещи. — Не знаю, тот ли.
— Что ж, выбора особо нет. Поспешим.
Выбиваясь из сил, принцесса и рыцарь около четверти дня торопливо шли к месту, где рассчитывали найти убежище. Не успели совсем чуть-чуть: до ближайших деревьев было уже рукой подать, как по броне застучали первые капли.
— Быстрее! — Ук-Мак схватил спутницу за запястье и, переходя на бег, потянул за собой.
Влетев в прохладный сумрак перелеска, рыцарь сбросил мешок с припасами и вынул длинный тяжёлый кинжал.
— Собирай валежник и складывай здесь, — распорядился он, указав клинком место под густой дубовой кроной. — Выбирай посуше.
Не дожидаясь ответа, отошёл и принялся рубить тонкие — не шире запястья — деревца, росшие на границе леса и луга.
Первым Дерел возвёл небольшой навес и сразу закинул под него часть дров, принесённых принцессой. Затем начал строить шалаш, используя развилку дуба в качестве одной из опор. Отвлёкшись от сбора топлива, Айрин с восхищением наблюдала за стремительным появлением аккуратного укрытия.
— Не стой без дела! — прикрикнул Ук-Мак. — Нарезай и затаскивай внутрь тонкие ветки с листьями, покуда они совсем не промокли!
Дождь припустил сильнее: если раньше сквозь густую листву проникало относительно немного капель, то теперь под деревьями всё быстро становилось мокрым. Запах сырости усилился, в ушах стоял ровный шелестящий гул.
Рыцарь загнал принцессу в почти готовый шалаш, сам же продолжал резать и закреплять ветви на скатах. Закончив, хотел прокопать вокруг шалаша небольшую канавку. Но убедившись, что с кинжалом вместо лопаты провозится слишком долго, бросил это занятие и залез в убежище.
Внутри оказалось довольно просторно и почти сухо. Айрин раскинула плащ поверх пружинящего настила и, обхватив согнутые колени, глядела на дождь.
 
Ук-Мак, убедившись, что вода нигде не просачивается, вытер кинжал о штанину и стал готовить растопку. Наколов множество щепок, слегка построгал наименее влажные, добиваясь, чтобы на конце каждой кудрявилась метёлка стружек. Сложив дрова перед входом в шалаш, выудил из мешка кремень, кресало и берестяную коробочку с трутом. Вскоре на ветках с тихим шипением и треском заплясали язычки пламени, а аромат лесной сырости, мокрых листьев и свежесрубленного дерева разбавил запах дыма.
Вновь выбравшись под дождь, рыцарь перенёс поближе весь собранный принцессой валежник. Нырнув в шалаш, утёр ладонями мокрое лицо, пригладил слипшиеся от воды волосы.
— А хорошо льёт, — сказал он, нащупывая боковые ремешки доспеха. — Ежели не утихнет быстро, застрянем мы здесь… С другой стороны, еды хватит, минимум, дня на два. А с питьём вообще никаких забот — только флягу наружу выстави.
Сбросив броню и оглядев набивную суконную куртку, покрытую большими влажными пятнами, Ук-Мак начал распускать тесёмки, стягивавшие поддоспешник спереди. Одна запуталась, и воин никак не мог развязать узел. Придвинувшись ближе, принцесса отвела его руки и быстро разобралась с затруднением. Помогая Дерелу снимать мокрую одежду, Айрин, сквозь тонкую нижнюю рубашку ощутила, какая у рыцаря горячая кожа.
— Благода… — начал Ук-Мак и умолк, не договорив, когда принцесса, вцепившись сильными пальцами в шёлк, притянула его к себе и поцеловала.
Поначалу Дерел ответил, но почти сразу отшатнулся, выставив руку.
— Нельзя!
— Почему? — задыхаясь, спросила Айрин.
— Сама не понимаешь? Ты высокородная госпожа. Я — простой рыцарь. И такое — против всех законов и традиций.
Глаза девушки расширились: неужели это единственное, что его останавливало?
— Оглядись, — сказала она. — Видишь замок, придворных, слуг? В этой чужой стране я не принцесса, а всего лишь путешественница! Здесь нет титулов… совсем ничего нет — только ты и я!
— Н-не… — Ук-Мак понимал, что её слова верны лишь отчасти, но не мог, или скорее не хотел возражать. Тем не менее предпринял ещё одну попытку. — А как же твой жених? Принц?
— Я пока никому не давала обетов, — с лёгкой хрипотцой ответила Айрин, неотрывно глядя ему в глаза. — И вправе распоряжаться собой.
На этот раз рыцарь порывисто привлёк принцессу к себе, целуя так резко, что зубы ударились о зубы. Тяжело дыша, чувствуя, как кровь стучит в висках, принцесса и Ук-Мак поспешно стаскивали одежду друг с друга. Словно назло, шнурки то и дело путались, ткань за что-то цеплялась, а ремни застревали в пряжках. Но Айрин и Дерел, словно не замечали этого, до безумия поглощённые один другим.
Упав на расстеленный плащ, целовались, что-то невнятно говорили, исступлённо обнимались. Кто-то в порыве страсти лягнул опорный шест. Шалаш со стороны входа слегка покосился, но устоял.
В какой-то миг принцесса замерла, напрягшись. Но затем глубоко вдохнула и ещё сильнее прижала Ук-Мака к себе. Тот, не обратив внимания на мимолётную заминку, продолжал размеренно двигаться, самозабвенно целуя лицо, волосы и плечи Айрин…
Ливень приутих; равномерный гул барабанящих по листве струй превратился в приглушённый шорох. Айрин и Дерел молча лежали под одним плащом. Голова принцессы покоилась на плече рыцаря. Глядя на стену шалаша, Айрин думала, что давно не ощущала себя настолько счастливой и безмятежной. Ей хотелось, чтобы этот момент длился как можно дольше. Казалось, нет ничего лучше, чем в полумраке пасмурного дня слушать шум дождя, ощущая тепло тела Ук-Мака.
Рыцарь размышлял о случившемся. Поначалу корил себя за то, что не устоял, поддался желанию. После, рассудив, что сделанного не воротишь, решил принять судьбу, какой бы та ни была. Отбросив прежние сомнения, воин всем сердцем хотел наслаждаться близостью с Айрин. Но радость омрачала мысль о быстротечности происходящего. Дерел считал, что, утолив интерес и страсть, принцесса постепенно охладеет к нему. И он вновь станет одиноким наёмником, перекати-полем…