Эгоист (СИ)
— Тогда увидимся завтра. Спасибо за сегодняшнюю прогулку. Я получил настоящее удовольствие, гуляя с тобой, — искренне произнес он и поклонился ей. — До встречи, Шарлотта.
И ушел, даже не оглянувшись.
Шарлотта была изумлена.
Не тем, что он хотел поцеловать ее. Шарлотту по-прежнему колотила легкая дрожь, а рука и щека горели в тех местах, до которых он дотрагивался. Она была поражена тем, что он не поцеловал ее. Тем, что оказывается, мужчины умеют сдерживать свои порывы, а Уильям тем более.
Невероятно.
Глава 12
Едва выйдя из дома Шарлотты, Уильям застыл на ступеньках, не в состоянии пошевелиться. То, что стало происходить с той ночи, то, что во всё это была вовлечена Шарлотта, и то, что он собрался жениться на ней, обрело… странное, но важно значение. Сегодняшняя прогулка действительно не только доставила ему удовольствие.
Если до начала прогулки Уильям чувствовал себя растерянным, теперь он был сбит с толку. И зол. Не на Шарлотту, нет, ведь она…
Да, она была не только расстроена, когда он нашел ее, одиноко сидящую у окна так, будто ее бросили. Она выглядела какой-то донельзя несчастной, как будто земля перевернулась, или собиралась перевернуться и причинить ей вред.
Ее расстроенный вид… неприятно подействовал на него. Да, в прошлом он оставлял многих женщин в подобном состоянии. Но никогда еще их самочувствие и тем более мнение не волновало его так, как вид сжавшейся и несчастной Шарлотты.
Уильям пришел не только для того, чтобы загладить свою вину за испорченную прогулку, которую не смог довести до логического приятного завершения. Он испытывал почти отчаянное желание сделать так, чтобы она не сердилась на него. А еще… Не смотря ни на что он просто хотел еще раз увидеть ее. Увидеть девушку, которая могла с такой легкостью пикировать с ним, встречать острым словцом его собственные резкие замечания. Это было великолепно, изумительно наблюдать, как вспыхивали ее глаза, когда он дразнил ее. Он никогда не дразнил ни одну другую женщину.
Вздрогнув, Уильям выпрямился, спустился наконец со ступенек и устроился в ждущем его экипаже. Ему было нужно срочно увидеться с Робертом, а потом он поедет к матери. И ему придется пережить самый мучительный разговор в своей жизни, потому что она не пожалеет вопросов и не пощадит его.
Карета покатилась по улицам Лондона, Уильям откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. И снова увидел грустное, застывшее лицо Шарлотты. И снова неприятное чувство кольнуло его.
Как бы Шарлотта не сердилась на него, она всё же не прогнала его, хоть он этого и заслуживал. Потому что она знала, кого он увидел в окне кофейни и за кем последовал, оставив ее одну! Это было бы оскорбительно для любой девушки, но даже тогда Шарлотта не прогнала его, решив, что он сделал это только для того, чтобы выяснить, кто стрелял в него. Какая умная и мудрая девушка, которая за тоном беспокойства скрывала боль от нанесенной ей обиды.
Какая-то давящая нежность снова охватила его, когда он вспомнил, какими нежными и мягкими были ее пальцы, когда он нашел их под складками юбки и стал поглаживать их. Он не мог оторвать взгляд от них. В какой-то момент Шарлотта разжала кулачок. Уильям продолжал гладить ее длинные пальцы, поражаясь тому, какие приятные, щемящие и странные ощущения возникают в груди. Он никогда не гладил руку женщины просто так. И не получал от этого удовольствие так, как пару минут назад.
И никогда не говорил другим женщинам то, что сказал сегодня ей. Дал обещание, которое намеревался сдержать. Потому что не хотел, чтобы она думала, будто он не способный на честность. Потому что видел такое пронзительное осуждение в ее глазах, что это его даже задело. Да, он прежде вел недостойную жизнь и не гордился этим, но ему вдруг стало не все равно, как о нем думает Шарлотта, потому что не хотел, чтобы она думала, будто он ничего не стоит, что его слова ничего не стоят. Тем более после того, как испортил ей прогулку. Никогда еще мнение другой женщины не волновало его так, как ее. В тот момент он был готов пообещать ей даже больше, если это только прогонит боли из ее красивых, но таких грустных глаз.
Боже правый, почему она вызывала в нем столько необъяснимых, мучительных чувств? Что в ней было такого? Может, это с ним что-то было не так? Может, пулевое ранение вышибло в нем половину мозгов? Да, возможно, это и могло объяснить то, что он терял остальное, когда видел ее.
И всё же Уильям не мог забыть, с какой тревогой она смотрела на него, на его плечо, когда спросила о его самочувствии. Милая, добрая Шарлотта. Спрашивала о нем даже, когда он ранил ее, оставив во время прогулки. Другая женщина непременно прогнала бы его, или потребовала бы компенсацию в виде изумрудного браслета или чего-то подобного. Но Шарлотте такое даже в голову не пришло. Разве… разве могли существовать такие женщины?
Открыв глаза, Уильям посмотрел на свой сжатый кулак.
Он не просто намеревался жениться на ней. Это стало затрагивать в нем чувства, которых быть не могло. Не должно. И все же факт оставался фактом: Шарлотта волновала его так, как не волновала до него ни одна другая женщина.
И она видела всё то, что произошло в ту ночь до выстрела. Уильям точно помнил, что она выглядела какой угодно, но не женщиной, у которой болела голова. И хоть сейчас важнее было другое, ее безопасность, но его все еще настораживал факт того, что она покинула бал. И так вовремя пришла ему на помощь. Черт, получается… ее тоже могли заметить? У него похолодело в груди, когда Уильям осознал, что она тоже… может быть в опасности. В настоящей. Поэтому он должен был срочно переговорить с Робертом, но Уильям не мог перестать думать о Шарлотте.
Господи, как же она была близка! Как было бы просто опустить голову и снова прижаться к ее волшебным губам. У него кружилась голова. Уильям чувствовал тепло ее дыхания на пальцах, когда коснулся ее нежной щеки, знал, как будет легко потеряться в ней, чтобы не думать ни о чем, чтобы наконец насладиться теплом ее губ, ее поцелуем, который снова всколыхнет в нем все чувства. Который он так давно не ощущал! Уильям страшился и в то же время отчаянно хотел поцеловать ее, но знал, что если коснется ее, он потеряет голову и… Не сможет заняться делами, которые не терпели отлагательство.
Он должен был убедиться в том, что ей ничего не угрожает.
Роберта он нашел в его кабинете сидящим за столом, где он писал какое-то длинное письмо. Лидии дома не оказалось, вероятно, она прямо из парка поехала в Холбрук-хаус, чтобы рассказать об увиденном матери. Уильям скрипнул зубами. Лидия! Но что он мог поделать? Скоро он сам собирался поехать к матери.
И все же сейчас его беспокоили не родные.
— Я видел ее сегодня в парке! — заявил он, остановившись перед столом Роберта.
Отложив перо, Роберт внимательно посмотрел на него.
— О ком ты говоришь?
Уильяма охватил приступ острого гнева.
— Об этой твоей проклятой леди Хартли!
Роберт нахмурился.
— Ты видел ее? Где?
— В Гайд-парке.
На этот раз Роберт встал.
— Она была одна?
— Кажется, да…
— Ты пытался ее остановить?
«Вы догнали ее?»
Уильям испытал желание врезать Роберту, потому что его дурацкое задание стоило ему прогулки с Шарлоттой.
— Да, черт побери! Но она исчезла в толпе. Я не нашел ее. — Он подошел ближе и, глядя ему в глаза, требовательно спросил: — А теперь выкладывай, что происходит, и не пытайся говорить завуалированно, как делал это в прошлый раз. Потому что оказывается, что Шарлотта стояла на улице еще до выстрела, и возможно, ее могли заметить. — Голос его оборвался, а холодный страх медленно охватил его. — Получается, что и она может быть в опасности.
Роберт вышел из-за стола и подошел к нему, заметив, как побледнел Уильям.
— Я не позволю, чтобы с ней что-то случилось. Хочешь, я приставлю к ее дому охрану?