На 127-й странице. Часть 2 (СИ)

Однако, парсы что-то шумно обсуждали на своем языке и махали руками такой же группке своих соотечественников на берегу. Сказки не получалось.
Были еще пассажиры, которые не торопились подняться на борт корабля. На набережной танцевали шотландцы. Это были явно военные, о чем говорили ружья, составленные в горку тут же на пирсе, и большие ножи на поясах. Сначала десяток этих вояк, как и все пришли на пирс со своими пожитками и стали ждать команды на посадку. Но потом к ним подтянулись провожающие. Загудели шотландские дудки. Появились бутылки, из которых солдаты, задирая головы, стали пить. А потом начались танцы. Шотландцы старались держаться в тени, которую отбрасывал корпус «Ливерпуля», но тень мало помогала. По лицам танцоров тек пот, но они, казалось, этого не замечали. Одеты солдаты были в национальные наряды, что верно было их парадной формой. Тяжелые ботинки, толстые гольфы до колен и клетчатые юбки-килты в клетку. Килты опасно развевались во время танца, так что казалось еще чуть-чуть и пристойность будет нарушена.
Но все когда-нибудь заканчивается. На корабле загудел какой-то свисток. Командир шотландцев отдал приказ, которому потные горцы нехотя подчинились, собрали свое имущество и стали подниматься на борт.
Вскоре небольшой паровой катер стал тянуть «Ливерпуль» от пирса на простор бухты, где корабль мог бы двигаться уже сам.
«Уже третий раз,» — подумала Тереза.
Уже третий раз она отчаливает, начинает новый отрезок пути. И все меньше вокруг знакомых лиц. В Сан-Франциско ее провожали коллеги из журнала. В Йокогаме рядом был мистер Томпсон, еще «живой» Деклер, а теперь никого.
«Наверно, так и начинается настоящее путешествие,» — подумала Тереза. — «Только ты и дорога».
  
Сцена 63
 
Последние дни у Терезы прошли в спешке. Она согласилась с Деклером создать «Фонд Терезы Одли».
«Боже! Еще недавно, я не хотела подписываться по своими статьями в журнале,» — думала Тереза. — «А сегодня уже назвала счет в банке своим именем и рассчитываю, что совершенно незнакомые люди будут туда присылать деньги. Хотя это вряд ли».
Она прекрасно понимала, для чего Деклер придумал этот фонд. Тереза сказала ему про приличия. Вот он и решил эти приличия соблюсти. У нее будет фонд. В нем будут деньги, а кто их туда прислал — не важно. Тереза сможет ими пользоваться на цели фонда. Продолжить путешествие, помочь пострадавшим от землетрясения в Сан-Франциско.
Деклер настоял, чтобы Тереза самостоятельно каждый день до отъезда посещала «Стандарт и Ориент банк» для проверки счета. Настоять-то настоял, только тут же свел ее самостоятельность на нет. Каждый раз, когда Тереза отправлялась в банк, Деклер ее сопровождал, правда, оставался снаружи. Занимал пост за столиком в кафе напротив.
Сумма на счете «Фонд Терезы Одли» быстро выросла до 1000 долларов. Поэтому Терезе снова пришлось окунуться в дела, которыми раньше мало занималась. Она передала банку все дорожные чеки, который ей вручил «Метрополитен», поручила их превратить в наличные и отправить на счет журнала в Сан-Франциско.
«В том положении, в котором сейчас, наверное, находится редакция,» — думала Тереза. — «Эти деньги ей пригодятся».
Кроме банковских дел было еще много общения с местными журналистами. Деклер настоял на проведение пресс-конференции, такой же как в Йокогаме. Правда, эта, в Гонконге была поскромнее. Пришли трое журналистов, с которыми Тереза уже встречалась, да еще зачем-то появился чиновник из местной британской администрации. Он всю пресс-конференцию просидел молча и ушел, не попрощавшись.
С журналистами встретились вечером, когда спала жара. Разместились на террасе первого этажа в гостинице, а сама пресс-конференция больше походила на обычный светский разговор.
Тереза показала журналистам телеграмму из редакции. Те поохали, выказывая сожаления, а потом выразили восторг, когда Тереза сообщила, что собирается продолжать свое путешествие самостоятельно. Рассказала про Фонд, про телеграммы в мировые газеты. То, что Тереза не предложила свои материалы из путешествия местным газетам, журналисты восприняли спокойно. Деклер оказался прав. Конкуренты за место на полосах своих газет журналистам были не нужны. А, может быть, те деньги, которые надо было перечислить в Фонд за материалы, просто бы не окупились. Аудитория газет Гонконга была совсем небольшой, европейцы на острове, да в нескольких городках на материке. Месье Бланкар из «Экспресс Гонконга» попытался выяснить об трагических событиях в гостинице, но Деклер сразу же прервал его, сказав, что это к теме конференции не относится.
 
Скоро вопросы к Терезе иссякли. Тереза со всеми попрощалась. Ей пожелали счастливого пути. Сами журналисты никуда расходится не собирались.
«Видимо, Деклер опять будет их угощать бесплатной выпивкой,» — подумала Тереза, поднимаясь в свой номер.
В номере он села писать письмо в «Метрополитен», в котором объясняла свое решение продолжить путешествие. Еще утром она отправила в редакцию телеграмму. Но там много не напишешь, потому и потребовалось письмо. Закончив писать, Тереза подумала и вложила в конверт телеграмму редакции, заклеила его и положила на стол. Завтра она отнесет письмо на почту. Там на него наклеят марки, поставят штемпель, и оно отправиться в путь, по которому еще недавно прошла сама Тереза, только в обратном направлении.
Все. Можно было отправляться в дорогу.
  
Сцена 64
 
До Адена, куда решено было отправиться, можно было воспользоваться двумя транспортами: паровым парусником «Ливерпуль» и громадным двухтрубным пароходом «Пруссия». «Ливерпуль» отплывал на два дня раньше, и это решило дело в его пользу. Деклер торопился покинуть Гонконг, да и Терезе не хотелось здесь задерживаться.
Получалось, что отправляться надо было уже через день, и время для Терезы сжалось еще сильнее. В оставшееся время она решила поближе ознакомится с островом. Раз уж путешествие продолжается, то и про свои обязанности журналиста не стоило забывать. Деклер помог ей договориться с администрацией отеля, а те нашли ей сопровождающего, китайца по имени Чанг Фу, который вполне сносно говорил по-английски.
В поездке по острову Тереза увидела удивительное разнообразие человеческих рас, населяющих Гонконг. До этого момента череда трагических событий: смерть жены Деклера, известие о сильном землетрясении в родном городе — словно закрывали от нее окружающий мир. Теперь, когда Тереза приняла решение, что делать дальше, занавес раздвинулся и перед ней явился удивительный мир. Не всегда приятный для глаз, но искренний и категоричный.
По пути, кто только не попадался. Богатые, медленно шествующие по своим делам торговцы. Они были одеты, несмотря на жару, в парчу светлых тонов. Крохотные женщины, по всей видимости, с деформированными ступнями, как дань современной китайской моде. Они сидели почти на каждом углу улиц, по которым Тереза проезжала. Маленькие, сосредоточенные — они что-то шили, не отвлекаясь ни на минуту на их паланкины. Что им до того, что какая-то журналистка, путешествующая вокруг света, «проплывает» мимо них.
А еще бросалось в глаза много работающих женщин. Вот затеяли ремонт улицы. Кто-то копает землю, кто-то носит камни и песок. И среди рабочих чуть ли не половина женщин. Они поднимают камни, чтобы отнести их в сторону, в руках у них лопаты. Ими они быстро копают землю. В общем, ни в чем не уступают мужчинам. А те, не проявляют к ним никакого отдельного внимания.
«Интересно,» — подумала тогда Тереза. — «Чтобы сказали бы активистки из «Общества равноправия женщин», если бы увидели эту картину? До какой степени стоит добиваться равенства мужчин и женщин? Где остановиться?»
Китайцев вокруг было, конечно, большинство, но, как скалы в прибрежных водах, среди них возвышались более смуглые потомки португальцев. Эта нация отважных моряков первой стала осваивать эти южные края, а потом ее потеснили британцы. Но кое-кто остался, смешался с местным населением. Терезе говорили, что потомки португальцев очень гордятся своим происхождением. Но эта гордость мешает им быть отважными, как их европейские предки и трудолюбивыми, как окружающие китайцы. Ленивая, вырождающаяся раса. Так, как, если бы бульдога скрестили с местными дворняжками. Былой ярости уже нет, а вилять хвостом не научился.