Хозяйка Айфорд-мэнор (СИ)
И Бенсон, нащупав бутылку, приложился прямо к горлу.
— Но мне нужна ваша помощь, — почти прошептала она, с горечью осознав, что уговорить бывшего управляющего вернуться у нее скорее всего не получится.
Ей даже предложить ему нечего…
— Значит, вы не вернетесь? — спросила она.
И мужчина помотал головой.
— Простите меня, госпожа, но Бенсон туда ни ногой.
— Что ж, ваша воля. — Она покрутила на пальце ободок золотого колечка. Подарок отца. А потом стянула его и с решительным видом положила на стол подле Бенсона. — Это в уплату нашего долга за вашу службу, — сказала она. — Надеюсь, вы найдете место по сердцу!
И пошла к выходу.
От разочарования и обиды захотелось заплакать, но она, сцепив зубы, запретила себе эту слабость.
Госпожа Айфорд-мэнор не льет напрасные слезы…
Она берет себя в руки и двигается вперед.
7 глава
— Папа, а можно мне яблоко в карамели? — спросила девочка, подпрыгивая в седле. — Большое-большое.
— И яблоко в карамели, и все, что ты пожелаешь, маленькая принцесса, — отозвался мужчина с улыбкой.
— Тогда еще пони, как у Маргарет, шетлендского, с пушистой гривой. Я заплету ему много-много косичек и навяжу розовый бантик!
Коллум Шерман изобразил тяжелый наигранный вздох.
— Милая, твой пони ничем не хуже шетлендского, поверь. Просто тот много крупнее… Так и Маргарет, — он прикрыл рот рукою, — несколько больше.
Девочка понимающе улыбнулась.
— Маргарет толстая, — констатировала она и хихикнула.
Отец сделал большие глаза:
— Только самую малость… — И приложил палец к носу, призывая на эту тему не распространяться.
И в этот момент он заметил всадницу на дороге: знакомый наклон головы и плащ голубого оттенка. Он видел его только вчера…
Неужели это Аделия Айфорд?
Они с дочерью направлялись на ярмарку в Тальбот, девочке нравились ее нехитрые развлечения, и Шерман был рад порадовать дочь. Но то, что он встретит здесь госпожу Айфорд стало для него неожиданностью…
— Папа, подожди меня! — окликнула его Лора. — Мой пони не поспевает.
— Извини, милая.
Он придержал жеребца, продолжая следить глазами за всадницей на дороге… Ее плащ маячил далеко впереди, у городских ворот, и Шермана проняло любопытством: что она делает в Тальботе в первый же день по возвращении из столицы?
— Куда ты смотришь? — поинтересовалась у отца Лора. — Я тоже хочу это увидеть.
— Просто показалось, увидел знакомую.
— А какую?
Произносить имя вслух неожиданно не хотелось, хватало того, что мысленно он ни раз вспоминал девочку с перекошенным страхом лицом, которая ждала его в спальне в ту странную ночь, похожую на кошмар. Иногда ему начинало казаться, что те события ему просто приснились: отец, требующий седлать лошадей и отправляться с ним в мэнор, появление на свадебном торжестве и затребованное право первой брачной ночи, воспользоваться которым отец отправил его.
Он знал, что так будет, догадывался с самого начала: отец давно не спал с женщинами, был не способен из-за болезни. Но желание насолить бывшему другу оказалось сильнее собственного бессилия…
— Да так, ты не знаешь ее, — ответил, продолжая глядеть на дорогу.
Дочь с любопытством на него посмотрела… Верн Шерман частенько попрекал сына в «чрезмерной сентиментальности», говорил, что это нелепо, любить давно умершую женщину. Что здоровому телу нужна здоровая плоть…
Лора не понимала, что значит «чрезмерный сентиментализм», а уж про «здоровую плоть» не понимала подавно, но знала одно: отец грустит, когда остается один.
И это ее огорчало…
— Погляди, кукольное представление, — сказал ей отец, когда они проехали через ворота. И указал на детей, толпящихся у тележки кукольника… — Хотела бы посмотреть?
Лора тут же обо всем позабыла и только головой замотала. Отец дал ей монетку…
— Иди посмотри представление, я отойду на минутку. Ты только дождись меня!
— Хорошо.
Девочка спрыгнула с пони и побежала, маневрируя между людьми. А Коллум, заметивший, как Аделия Айфорд вышла из дома в боковом переулке, и сам направил к нему жеребца…
— Эй, мастер, — окликнул он сапожника в лавке, — кто живет в этом доме?
Мужчина почтительно поклонился.
— Ральф Бенсон, господин.
Знакомое имя…
Коллум знал Бенсона и хорошо: покупал у него длинношерстных лестеров и серомордых дартмуров, отличных овец, пополнить которыми стадо было всегда с руки. А тот частенько продавал в последнее время… В округе ходил слух, что у Айфордов проблемы с деньгами, что их поместье на грани банкротства.
Но Коллум не спрашивал, просто заключал с Бенсоном сделки.
— Пригляди за животными, — он кинул башмачнику несколько пенсов и вошел в дом, даже и не постучав в дверь.
Он должен был знать, что привело Аделию в это место…
— Что вам здесь надо? Подите прочь из моего дома, — поприветствовал его упившийся Бенсон, с трудом приподняв голову над столешницей. Ополовиненная бутылка дешевого сидра стояла у него под рукой…
Коллум с трудом узнал в жалком пьянице бывшего управляющего поместьем. Он поглядел на него, на бутылку — покачал головой.
— Ты жалок как никогда, — произнес с видимым отвращением. И спросил: — Что делала в этом доме твоя госпожа? Зачем она приходила?
Бенсон издал серию разрозненных звуков и, кажется, совершенно утратив понятие о действительности, рухнул головой на столешницу.
Коллум, недолго думая, подхватил его за воротник и хорошенько встряхнул.
— Зачем приходила твоя госпожа, отвечай, жалкое ты ничтожество?
— Я… э… пфф…
Ничего более внятного выдавить из пьянчуги не удалось, и Коллум, заметив приоткрытую заднюю дверь, поволок его через порог. Осмотревшись в узком пространстве между дровником и мусорной ямой, заметил бочку с дождевой водой… Туда и макнул Бенсона с головой, так что мужчина, разом придя в себя, замолотил руками как мельница.
— А теперь отвечай, что привело госпожу Айфорд в твой дом? — повторил он вопрос, позволяя мужчине вынырнуть из воды.
Тот, отплевываясь и фыркая, глядел на него большими, злыми глазами. Кажется, протрезвел недостаточно для того, чтобы понять, кто перед ним и вспомнить о долженствующей почтительности.
— Святые греховодники, что вы себе п… позволяете?! — выдал Бенсон неожиданно связно. — Я п… пожалуюсь магистрату, я… — Коллум снова макнул его в бочку. — Я… — в этот раз пьяный Бенсон отрезвел еще больше и замолк, готовый сыпать проклятиями, рассмотрев своего неожиданного мучителя. — Г… господин Шерман. — проблеял он, ошалев от увиденного, — я тут… простите покорнейше. — Он поспешно пригладил мокрые волосы. — Чем могу быть полезен?
Коллум усмехнулся, стряхнув с пальцев воду.
— Ты чего пьешь, колоброд несчастный? — осведомился он. — Разве в поместье закончились все дела, что ты позволяешь такое? — Теперь он нахмурился, и несчастный пропойца как будто скукожился, стал меньше в размерах.
— Так я ушел, господин, больше в мэноре не работаю.
— Чего так?
— Устал я за каждый пенс биться, сил нет. А господину Айфорду дела ни до чего нет…
— Хозяйка зачем к тебе приезжала?
Бенсон отжал бороду и замялся, не смея глянуть на собеседника.
— Вернуться просила.
— А ты что?
— Сказал, не могу…
— Прям так не можешь?
— Не могу, — с чуть прикрытой смирением твердостью повторил Бенсон.
И мужчина, молниеносным движение ухватив его за волосы, опять окунул с головой в воду.
Подержал там немного и вытащил.
— И теперь не можешь? — поинтересовался, позволяя ему отдышаться.
— Не могу, госпо…
Коллум снова окунул его в воду.
— Помилуйте, господин! — взмолился Бенсон после третьего раза. — Утопите ведь ни за что, ни про что.
— Утопить тебя было бы легче простого, — ответил мужчина, опять встряхивая рукой. — Но ты, Бенсон, живи, живи и помни, кому жизнью обязан…
— Вам, господин, — смиренно поддакнул абсолютно протрезвевший от водных процедур управляющий.