Мать-одиночка для Темного князя (СИ)
— Оно и видно, — заметила недовольно Лена. — Ты хоть бы предупредил, что здесь непонятно кто водится.
— Что?! — опять завелась недофея. — Это я-то непонятно кто?! Ну все, смертная!
Ты подписала себе смертный приговор!
Глава 38
Мечты и слезы,
Цветы и грезы
Тебе дарю.
От тихой ласки
И нежной сказки
Я весь горю.
А сколько муки
Святые звуки
Наносят мне!
Но силой тертой
Пошлю все к черту.
Иди ко мне.
Сергей Есенин. «Юность»
— Родная, кто тебя просил ругаться с духами природы? — выговаривал Лене Арчибальд, страдальчески морщась и вытаскивая одну за другой занозы из пальцев. — Если ты не знала, то сообщаю: они — сволочные и злопамятные твари. Зачем надо было задевать пикси?!
— Затем. Делать мне нечего, как терпеть от этого говорящего комара насмешки, — дернула плечом Лена. — И вообще, теперь она точно лишний раз подумает, прежде чем со мной связываться. Когда крылья расклеятся.
— Нет, теперь ты не сможешь показаться в саду. И хорошо, если только в этом,
— Арчибальд наконец-то применил магию, убирая доступные ему последствия войны с пикси. Занозы и синяки исчезли, а вот плечевой сустав, хоть и удачно вправленный, болеть будет долго. — Рона в любой момент сообщит о тебе своим многочисленным родственникам, и никакой природы в ближайшие несколько лет. Понимаешь?!
Фырканье в ответ. Лене, похоже, было все равно, что случится в будущем. Главное, здесь и сейчас она победила нахальную пикси.
— Вместо того чтобы ворчать, лучше обнял бы, — последовала вслед за фырканьем совершенно нелогичная фраза. — Я, кстати, тоже пострадала в битве!
— О да! Синяк под глазом и разбитая губа — сильные последствия, — но жену Арчибальд все же обнял, осторожно, чтобы не повредить вправленный сустав. — Ты в юности такая же боевая была?
— Хуже, — на губах Лены появилась довольная ухмылка, — гораздо хуже.
Считай, что ко встрече с тобой я успела «перебеситься», как любит выражаться мама.
При упоминании «любимой» свекрови Арчибальд поморщился. Дочь демона и ведьмы. Где были его глаза и мозги, когда он соглашался на свадьбу?!
Вечером, когда последствия «войны» прошли, Арчибальд, сразу после ужина, решительно повлек Лену в спальню.
— Мне нужен наследник, — заявил он, с помощью магии избавляясь от одежды.
— А еще лучше — трое.
— Одним обойдешься, — хмыкнула Лена, подставляя губы.
Арчибальд приник к ним, словно к роднику с прохладной водой в жаркий полдень. Он наслаждался поцелуем. Их языки сплетались и расплетались, лаская друг друга. Опытный и умелый, Арчибальд знал, как доставить женщине удовольствие, и применял эти знания в полной мере. Вместе с Леной он сгорал от страсти, плавился в объятиях любимой, забывая обо всем вокруг.
Довольная, удовлетворенная и практически счастливая, Лена лежала в постели со спавшим мужем под боком, лениво рассматривала идеально белый потолок и старалась предугадать, где и когда преподнесет очередную гадость насмешница-судьба. Слишком гладко все складывалось. Слишком. Так не могло продолжаться долго. А значит, в скором времени следовало ожидать подвоха. Понять бы еще, с какой стороны…
— Спи, — пробормотал сонно Арчибальд и провел пальцами по щеке Лены. — Завтра гости…
Лена недоуменно нахмурилась:
— Какие-такие гости? Здесь, что ли?
В ответ — храп.
— Отлично, просто превосходно, — Лена раздраженно прикусила губу, — стоило вырваться из наполненного гостями замка, чтобы здесь, считай, в деревне, нарваться на еще одних гостей! Арчи, я тебя придушу!
Именно эту, последнюю, фразу Лена и повторяла в течение следующего дня, правда, исключительно про себя. Ранняя побудка настроения не улучшила, а потому перед завтраком, к которому должны были приехать непонятные гости, Лена смотрела на мир, словно неупокоенный, голодный вурдалак.
— Родная, не пугай соседей, — иронично заметил Арчибальд, зайдя в спальню в элегантном костюме коричневого цвета. — Они посчитают, что я увлекся некромантией.
Лена высказалась, от всей широты души, ярко, образно, сочно, правда, на русском матерном, но Арчибальд все равно каким-то образом уловил суть и недовольно покачал головой:
— Любимая, моя жена не должна так выражаться.
Почувствовав непреодолимое желание досрочно стать вдовой, Лена сощурилась:
— Я приехала сюда отдыхать, между прочим, меня никто не предупреждал о гостях. Так что или ты терпишь мои недостатки наедине, или краснеешь за меня перед остальными. Вопросы?
Вопросов не оказалось.
Служанки, расторопные девчонки лет четырнадцати-пятнадцати, поработали на славу, и в коридор Лена вышла под руку с Арчибальдом, красуясь в нежно-голубом платье с открытыми руками и неглубоким декольте. Гарнитур из сапфиров, надетый по настоянию Арчибальда, призван был подчеркнуть состоятельность рода Темного князя. Сама Лена прекрасно обошлась бы и без этих побрякушек. Завитые и уложенные в искусную прическу волосы и неяркий макияж подчеркивали миловидность лица.
Гостями оказались три семьи проживавших по соседству мелкопоместных дворян. Мужья, жены, великовозрастные дети, сестры и братья-приживалы, в общей сложности за накрытым столом уместилось пятнадцать человек, не считая хозяев.
Приторно улыбаясь, так, что сводило скулы от фальши, Лена через силу выслушивала местные сплетни о совершенно незнакомых людях, принимала неискренние комплименты и все больше хотела пожелать всей этой толпе всего хорошего и побольше, чтобы не видеть никого из них еще лет двести.
Овощной и мясной салаты, жареная рыба, тушеное мясо, сыры, колбасы, сладкое, алкоголь и безалкогольные напитки — все это было сметено голодной аристократичной «саранчой» буквально за полчаса.
После завтрака перешли всей толпой в гостиную, широкую просторную комнату с высокими потолками и французскими окнами, способную вместить в себя небольшую армию троллей.
Усевшись в обитое парчой кресло рядом с Арчибальдом, Лена ловила на себе завистливые взгляды женщин и похотливые — мужчин.
— А вы слышали, милочка, поговаривают, граф Нокайский…
— Ах, да что вы говорите! А вот у баронессы Шорнарской…
— Герцог Паринский, я слышала…
Очень скоро у Лены закружилась голова от обилия имен, событий и дат. Люди вокруг щебетали, словно опьяневшие птицы, громкость увеличивалась, эмоции выплескивались через край. Лена почувствовала, что потихоньку сходит с ума.
«Да чтоб вас, — не выдержала она наконец-то, — сволочи алчные. Рога — блудливым и хвост — вороватым! А, еще и копыта лицемерам!»
Перепуганные крики раздались одновременно со всех сторон. Толпа, заполнившая гостиную, начала массово обзаводиться необычными «украшениями». Рога оказались практически у всех, несмотря на пол, хвост — у половины. Копыта получили все без исключения.
Через десять минут усадьба опустела.
— Родная, — устало вздохнул Арчибальд, — неужели было трудно потерпеть?
— Я — ведьма, — негодующе фыркнула Лена. — С чего мне терпеть?! Пусть скажут спасибо, что живы остались! Сплетники и болтуны, злые и глазливые!
Глава 39
Ты такая ж простая, как все,
Как сто тысяч других в России.
Знаешь ты одинокий рассвет,
Знаешь холод осени синий.
По-смешному я сердцем влип,
Я по-глупому мысли занял.
Твой иконный и строгий лик
По часовням висел в рязанях.
Я на эти иконы плевал,
Чтил я грубость и крик в повесе,
А теперь вдруг растут слова
Самых нежных и кротких песен.
Не хочу я лететь в зенит,
Слишком многое телу надо.
Что ж так имя твое звенит,
Словно августовская прохлада?
Сергей Есенин. «Ты такая ж простая, как все»
Арчибальд привык к превратностям судьбы. В конце концов, он — Темный князь, ему положено терпеливо разбираться с проблемами и заботами, то и дело сваливавшимися на голову. Он уравновесил свой изначально взрывной характер такими чертами, как самоконтроль и выдержка. Он смог обуздать вечное желание превратить в выжженную землю те места, которые не подчинялись его воле. Он многое смог и сумел. Но так и не смог понять, за что, за какие грехи боги наградили его такой женой. Порой он готов был собственноручно придушить Лену, а потом еще и сплясать на ее могиле.