Попаданцы. Мир Таларея (СИ)

Заслуги Юнты в свержении жрецов Единого и принятии Семибожия трудно было бы переоценить. Благодаря её умению убеждать короля, глуповатого и нерешительного молодого человека, в Даторе религиозная война не привела к большой крови. Впрочем, Вика ещё в первые дни своего пребывания в новом мире убедилась, что здешние обитатели в вопросах вероисповеданий весьма инертны. По-сути, здесь давно реализовался принцип, который в Европе был принят после Тридцатилетней войны — чья власть, того и вера.
— Поняла, — бодро ответила королевская пассия, — Их почти полтора десятка. Какие смертельные муки им лучше уготовить?
— Это уж вы там без меня решайте, — фыркнула магиня Тень, — я как-нибудь лучше в сторонке останусь. Теперь расскажи мне, что нового при даторском дворе. Соперницы у тебя на горизонте не появились? Не хмыкай, плутовка. В таком деле бдительность терять не следует.
Вилла Юнты располагалась возле круглого — диаметром не больше пары десятков метров — природного озера, и её территория была обнесена высокой каменной стеной с воротами из толстых металлических прутьев, покрытых позолотой.
Внутри ограды, помимо водоёма, имелись ухоженные лужайки, аккуратно постриженные кусты, плодовые деревья, беседка, скамьи, вымощенные дорожки и, собственно, сам одноэтажный большой дом под черепичной крышей, отдельные хозяйственные сооружения, караулка охраны, рабский барак и флигель для гостей.
Словно бы Юнта — а она лично выступала дизайнером и, частично, архитектором перестройки имения — побывала в Древнем Риме и во Франции позднего Средневековья.
— Да, я тут тебе пару подарков приготовила, — сказала Вика, выбравшись из паланкина, — Как помоешь, покормишь, так и вручу.
— Видеть тебя — для меня уже подарок, — вполне искренне ответила Юнта.
— Тогда, получается, что не пару, а три, — поправилась госпожа Тень входя в просторный прохладный холл, — Мне не жалко для такой верной помощницы.
Во второй половине дня, после бани и обеда, на который кроме хозяйки имения и её госпожи были приглашены "близнецы" Фелис и Никар, пройдя с Юнтой в беседку, располагавшуюся посреди плодовых деревьев, Вика вручила ночной королеве Датора подвеску-амулет с заклинанием Абсолютного Исцеления, эпогей исследований в магической артефакторике.
Естественно, изготовить такое чудо могла только сама магиня Тень, но принцип создания был придуман в магичечком комтурстве Ордена Эрной и её людьми.
Заклинание было наложено на тонкий цилиндр из горного хрусталя, диаметром с полусантиметр и длиной около трёх. Но одного только Абсолютного Исцеления было мало, чтобы получить практичный амулет.
Для удержания в кристалле столь мощного заклинания, требовалась Оболочка, энергия которой превышала резерв Вики в пять с лишним раз. Успеть напитать такой магический футляр полностью, до того как прекратится рассеивание Абсолютного Исцеления, могли только самые сильные одарённые континента, если соберутся вместе числом не менее трёх-четырёх, или сама магиня Тень. Или её земляк.
Олегу она отправила в дар сразу три таких подвески. Теперь, благодаря Познанию Магии, Псковский император тоже сможет их изготавливать. И пусть. Вике не жалко.
Да, дело это хлопотное и магически затратное, много амулетов с Абсолютным Исцелением не сделаешь, но жизни самых близких или нужных людей он сможет подстраховать.
Главной ценностью данного артефакта являлось то, что воспользоваться им могли и неодарённые, только, в отличие от магов, которым достаточно было послать в хрусталь энергетический импульс, чтобы запустить действие Исцеления, им требовалось сломать цилиндрик механически.
К сожалению, на такое действие могли уйти секунда-две-три, и не всегда у хозяев амулета это время будет, и останется достаточно сил. И всё же, шанс выжить давало очень большой.
— Госпожа, — Юнта, поняв после коротких объяснений бывшей хозяйки, какое сокровище получила, даже дрогнула голосом, — Мне никогда не отплатить тебе за твою доброту и щедрость.
— Пустяки, — Вика дала знак рукой Фелису, — Это ведь не всё. Я же говорила. Вон то, тоже прими.
 
Старший близнец вёл за собой бледного лысого мужичка неопределённого возраста в холщовых штанах и рубахе, со следами от кандалов на руках, испуганного и растерянного от непонимания, что с ним вообще происходит, куда его ведут, и какая участь ему уготована.
Более семи лет назад наглый сынок вьежского мэра и компания его дружков-прихлебателей хотели зло подшутить над милой и простой девушкой, племянницей префекта Тугорда, но каждый раз оказывались посмешищем. Тогда злоба мажоров сменилась яростью, и они начали уже планировать совсем жестокую месть. Только не учли, что в теле простой девушки поселилась попаданка из другого мира, к тому же, получившая огромное могущество.
Судьба этой группы серебрянной молодёжи — золотой было не назвать, аристократами те олухи всё-таки не являлись — оказалась весьма печальной для них и полезной для Вьежа. Часть мажоров вместе со своим предводителем потеряли жизнь, а кто-то, как и стоявшее сейчас перед беседкой замученное тяжёлым однообразным трудом существо, лишь свободу. И Вика не смогла бы однозначно ответить на вопрос, какой вариант лучше. Она бы наверное предпочла первый.
Как зовут бывшего вьежского хлыща, магиня Тень сказать не могла — память на имена у неё была намного хуже, чем на лица — однако, шесть дней назад он попался ей на глаза в третий раз за последние несколько лет, что Вика восприняла как знак свыше и решила его простить.
Во-первых, она действительно не хотела превращаться в жестокого, бесчувственного монстра, а, во-вторых, понятие справедливости подсказывало ей, что любое наказание должно хотя бы примерно соответствовать тяжести проступка или преступления.
— Зачем мне галерный раб? — усмехнулась хозяйка имения, видимо пытаясь угадать, в чём смысл такой странной шутки госпожи.
— Дают — бери, бьют — беги, — попаданка подняла голову вверх, разглядывая резную окантовку крыши беседки, — Тебя ли этому учить, моя хитрая лисичка? Скажешь своему управляющему, чтобы присмотрелся к этому рабу. Если тот покажет себя покорным, исполнительным и не ленивым, в первый день зимы дашь ему вольную. Пусть проваливает на все четыре стороны.
Повторную робкую просьбу Юнты всё же навестить короля Вика проигнорировала. После отбытия помощницы в королевский дворец выполнять поручение насчёт завтрашних полуденных казней попаданка осталась одна. Её друзья Никар и Фелис предпочли компанию Юнтиных молодых рабынь беседе со своей госпожой, да Вика и сама хотела побыть наедине — не только слуг, но и охрану, она давно рассматривала просто как обстановку.
Магиня Тень присела на скамью прямо у самого берега озерка, как ей порекомендовала хозяйка имения, сама любившая здесь проводить время. Попаданка погрузила босые ступни в воду и с улыбкой наблюдала, как мальки и маленькие разноцветные рыбёшки кружат и тычутся ей в ноги.
Олег уже получил её послание, она в этом не сомневалась. Времени прошло достаточно. Будут ли теперь присматривать за порталами, находящимися на территории Псковской империи? Ответ для Вики был однозначен — да. Ну, и пусть себе караулят её появление. Магиня Тень хоть и не верит в то, что земляк сразу же приготовит ей какую-нибудь пакость, но считала, что осмотреться не помешает. Это заодно поможет лучше подготовиться к разговору с единственным в Таларее человеком, с которым она может быть искренней.
Для перехода на Тарпецию магиня Тень выбрала королевство Геронию. Почему-то данное граничившее с псковскими владениями государство Олег к рукам не прибрал. Зато через Геронию шла рельсовая дорога, связывающая имперские провинции Саарон и Бирман. Вика надолго оттягивать встречу с земляком не хотела, и она решила добраться до Пскова поездами. К тому же, ей было очень интересно проехать на таком чудесном виде транспорта, напоминающем земной.
Великая повелительница Ордена поняла, что улыбается вовсе не из-за щекотки, которую устроили ей мелкие обитатели озерка, а от ожидания встречи с Олегом. Какое расстояние от Земли до Талареи? Или вообще неуместно измерять километрами и парсеками, а чем-то другим, временем, слоями реальности? — Вика не знала. Вот в чём попаданка была уверена, так это в том, что ей несказанно повезло, что в далёком мире она не одна. Хоть и изредка, но щемившая её грудь тоска по оставленной родине после получения Олегового письма значительно ослабла.