Агуня (СИ)
— Что он там наложил? — недовольно ворчала я, упираясь пятками валенок в мёрзлую землю.
Приближающийся волчий вой добавлял сил. Мне показалось, что захлопнула калитку, ударив по носу самого быстрого зверя. Может быть, только показалось, но вой за оградой был разочарованным. Отдышалась, успокоилась и вдруг вспомнила заклятие на полет метлы. Почему бы не опробовать его на вампирском подарке? Какая разница, какой предмет левитировать. Положила руки, зашептала и почувствовала, как под ладонями коробка дрогнула и поплыла за мной к крыльцу, без труда поднялась по ступенькам и там застряла. Ненамного, но упаковка была шире входной двери. Крепким ногтем, больше похожим на коготь хищника, распорола плотный материал обёртки. Под ним была еще одна упаковка, которая и не пускала подарок в двери. Прозрачная вспененная масса берегла комодик от повреждений, которые могли случиться при транспортировке. Задумалась, как снять, чтобы не испортить явно дорогую вещицу. Осмотрев со всех сторон, заметила красную верёвочку, за которую и потянула. Блок растаял, представляя мой подарок во всей красе. Ладони на крышку, повторяю заклинание и транспортирую в избу. Пока возилась, распаковывая комод, замёрзла до дрожи. Оставив неуместную эпохе и моему социальному положению вещь посреди горницы, налила себе горячего отвара и забралась с ногами на теплую лежанку, где дремал Филипп.
— Что это?
— Подарок.
— На сей раз от кого?
— От несостоявшегося мужа.
— Почему не открываешь?
— Успеется. Замёрзла очень. Вот отогреюсь и буду изучать.
— А как же женское любопытство?
— Отморозила, пока комод распаковывала.
Кот прижал свой теплый мягкий бок к моему костлявому бедру и успокаивающе замурлыкал. Вдруг замолчал и спросил:
— Мойры — это кто?
— Богини судьбы в древнегреческой мифологии. Они с Афиной из одних мест. Прядут старухи нить жизни не только людям, но и богам. Работают не всегда качественно. Иной раз такого наплетут, что сами разобраться не могут. Если есть терпение, то попробуют распутать или дальше аккуратнее прясть станут. А нет, так возьмут острые ножницы и — чик! — перережут нить судьбы. Нет человека — нет проблемы. Вот и мудрейшей что-то непонятное свили. Хоть и должны были ей угождать как патронессе своей.
— Ничего не понял!
— Богиня была покровительницей ремёсел и военных. Опекала ткачество и гончарное дело, кузнечное и скорняжное. Афина одарила людей умением делать упряжь для лошадей, повозки, плуги, грабли, хомуты. Обучила виноградарей, кожевенных дел мастеров и бондарей. Она способствовала появлению корабельщиков, умеющих строить прочные суда для дальних странствий. Еще она взрастила оливу, чем, как ты слышал, несказанно гордится.
— Солидная дама!
— Девушка, Филипп. Она дала обет безбрачия.
— Зачем?
— Не знаю. Может, обидел какой-нибудь или не встретила достойного. Хоть и мотивировала это тем, что стремится к превосходству ума над инстинктами. Поэтому и сова, как символ мудрости, — ответила фамильяру, нехотя спуская ноги с мягкого тюфяка.
— Постой! Но Афина говорила о сладких объятьях Морфея.
— Это образное выражение, — потрепала кота за ухом. — Морфей — бог сна. Засыпая, мы все попадаем к нему в объятия.
— Какая ты у меня умная! — льстиво воскликнул Филипп.
— Долго живу, много читаю, память хорошая, — отмахнулась я и пошла разбираться с подарком.
Мебель от вампира в моей избушке смотрелась как герцогиня на сельском празднике. Красиво, конечно, но даже поставить некуда. Узор древесины был искусно подобран от темного верха до светлого низа так, что казалось, комод не опирается на изящные гнутые ножки, а парит над полом. Три выдвижных ящика с блестящими висюльками ручек и верхняя часть, слишком массивная для такой конструкции. Приглядевшись, поняла, что столешница раскладывается, как ноутбук. Потянула крышку вверх и вздрогнула. Великолепного качества зеркало бессердечно отражало действительность. Живя в бедно обставленном домишке, где нет возможности увидеть свое отражение, забыла, как жутко выгляжу. Хотела было закрыть аттракцион «Комната страха», вернув зеркало назад, но заметила конверт из темной бумаги с замысловатой печатью алого цвета. Его оставили на столешнице под зеркалом. Мой любопытный фамильяр заинтересовался:
— Нам письмо?
— Скорее всего, мне.
— Какая разница! Читай.
Со вздохом вытащила сложенный лист плотной белоснежной бумаги. Развернула. Верх листа украшал тиснёный герб, украшенный по краям золотыми вензелями и алыми лентами. Как говорила моя соседка: «Бохато!»
«Леди Агапи, примите подарок в честь Вашего дня. Надеюсь, что угадал и Вам понравится. В нижнем ящике кристаллы-накопители для зеркала. Навеки Ваш друг Амбросий Первый».
— Всё? — спросил Филипп.
— Всё.
— Не многословно. А что там с зеркалом?
Неохотно — неприятно видеть свое отражение — я рассматривала поверхность и рамку. В верхнем узоре рамы было углубление, в которое вполне поместится кристалл. Но зачем?
— Давай попробуем? — предложил кот.
— Помнишь, что кошку сгубило?
— Я кот! — обиделся на меня фамильяр.
Не торопясь, потянула за висячие ручки первый ящик. Он угадал. До своего падения в провал я обожала всё то, чем был наполнены коробочки, заполнявшие комод: разнообразные кисти для макияжа, флаконы с тональным кремом, палитра тончайших оттенков пудры и румян, тени, помады под прозрачными колпачками, карандаши, щипчики, пилочки, ножницы для маникюра. Рука невольно потянулась к столь милым моему сердцу вещицам. Но я тут же её отдернула — так неуместно смотрелись костлявые пальцы, иссохшая кожа и толстые чёрные ногти на фоне этой красоты. Со стуком задвинула верхний ларь и потянула на себя второй. Содержимое этого не улучшило мое настроение. Гребешки, расчёски, щетки, щипцы для завивки, шпильки, заколки, рулоны лент и нитки разноцветных бус, воски, фиксаторы, спреи, наполненные лаком, — всё, что необходимо любой моднице для создания причёски. Выложив частый гребень, который присмотрела для вычёсывания кота, захлопнула и этот отсек. Кряхтя, присела перед нижним. Открыла и плюхнулась на пол. Не знаю, чью сокровищницу ограбил Амбросий, но запас кристаллов, сваленных в ящик, мог быть эквивалентом полугодового дохода небольшого мира. Надеюсь, что меня не привлекут к суду Межгалактического Совета за соучастие. Выбрав один накопитель, поднялась и попыталась вставить его в паз. «Батько, не лiзе!» — вспомнились слова из анекдота, и я хихикнула. Боясь сильным давлением сломать зеркальную крышку, обошла комод и, подперев телом заднюю поверхность, повторила свою попытку. Неуклюжими пальцами случайно задела за узор, обрамляющий отверстие, он слегка сдвинулся по часовой стрелке, и камень легко встал на свое место.
— Дождался! — прогремел в горнице голос повелителя Кирумиты.
Кот зашипел и выгнулся дугой, распушив шерсть по всему телу, я, охнув, присела за комод. Зеркало, активированное кристаллом, оказалось каналом межгалактической связи. Вот только общаться с Амбросием мне не хотелось. Вдруг у него сердце слабое, а вампиры только-только начали привыкать к центральной власти. Ромеуальду еще рано наследовать правителю. Поэтому решила доверить вести переговоры Филиппу.
«Поговори с ним», — потянулась ментально к начавшему успокаиваться, но всё еще настороженно вглядывающемуся в зеркало коту.
«О чём я с ним могу говорить?!» — закапризничал тот.
«О погоде!» — рыкнула я.
— Доброго времени суток, сударь. Позвольте представиться — Филипп. Фамильяр и личный секретарь Агу… кхм… леди Агапи, — изрёк зверёк и даже изобразил легкий поклон, склонив голову и шаркнув лапкой по лоскутному одеялу, покрывавшему тюфяк.
За стеклом зеркала кто-то ахнул, что-то булькнуло и упало.
— Что там? — шепотом спросила у кота.
— Ничего. Сначала у него глаза на лоб полезли, потом он покраснел, потом упал.
— Он жив? — испугалась я.
— Мне откуда знать?
— Ну вот. Хотела как лучше…