Шестой... (СИ)
- Что? - один из паладинов, Сейссилт его раньше не встречал, поднялся со своего места. - Но ведь есть договор, наш орден его тоже подписал, как и император. На нас не могут напасть.
- К сожалению, могут и нападут, - ответил Магистр. - И насколько нам стало известно, сдаться не получиться. Император отдал приказ именно на уничтожение и не просто ордена, а всех его членов и тех кто имеет к ордену хоть какое-то отношение.
- Это всё Верховный канцлер… - начал было кто-то, но оказался прерван Человеком.
- Не имеет значения кто, и даже не имеет значения почему, - начал он. - У нас даже нет выбора, мы должны принять бой.
Это заявление подняло шум в трапезной. Все что-то говорили, пока один из голосов не спросил, громче всех.
- Принять бой то не проблема, а вот вопрос, почему нас решили уничтожить, меня волнует.
- Это я виноват, - хотя Сейссилт не был в этом до конца уверен, но всё-таки поднялся со своего места и продолжил. - Причина, видимо, во мне.
- В каком-то адепте?
- Здесь ситуация более сложная, - громко заговорил Магистр и все остальные замолчали. - Во время испытания этого адепта проявились достаточно большие силы, это и являлось причиной того, что наш орден решили уничтожить, - недовольство вновь пронеслось по столам.
- Император побоялся, что усиление нашего ордена может привести к нарушению стабильности в империи. Поэтому решил просто избавиться от проблемы, - заставив всех умолкнуть, сказал Человек. - А значит, нам лучше провести последние часы своей жизни так, чтобы не было жалко умирать.
К удивлению Сейссилта, все молча согласились со сказанным его учителем. Со своего места поднялся Рой и посмотрев на лица сидевших рядом товарищей произнёс.
- Мы все верные служители нашего ордена. Он является для нас семьёй, а Магистр Кадмон нам как отец. Как верные сыны и дочери, мы выполним любой его приказ, - по трапезной прокатился согласный гул. - Что прикажете, Магистр?
- Мы примем бой…
- А потом втихаря улизнём и обставим всё так, будто никто не выжил, - прервал его Человек.
- Ну как-то так, - согласно закивал Магистр.
Трапезная тут же наполнилась веселым смехом, а из дверей ведущих на кухню появились паладины работавшие там вместо уехавших прислужников. Они начали выносить одно за другим различные блюда и напитки, одним словом, Магистр устроил пир перед битвой. Сейссилт ел, но его мысли занимала не еда. В данный момент ему хотелось побыть наедине с Тегейриан, мало ли что может случится во время сражения. Девушка тоже была не против подобного и они незаметно выбрались из трапезной. Солнце в это время понемногу клонилось к горизонту. Во дворе, куда они вышли, было пусто. Они забрались на воротную башню и посмотрели на город. Старый город никогда не отличался оживлённостью, но сегодня он казался даже слишком безлюдным.
- Интересно, когда они нападут? - задался вопросом Сейссилт.
- Айрврон предполагает, что это случится либо после заката, либо посреди ночи, - ответила девушка.
- Тогда у нас есть немного времени, - усмехнулся парень и притянул её к себе. Они поцеловались, но Тегейриан первой прекратила поцелуй и спросила.
- Что же случилось во время испытания? - пришлось Сейссилту в двух словах рассказать о сидящем в нём боге. - Это действительно могло напугать имперских чиновников, - подумав произнесла она.
- Но не до такой же степени, чтобы уничтожать целый орден, - рассуждал парень. - Они могли заставить выдать меня или ещё что-то…
- Как-будто тебя бы выдали, - усмехнулась девушка и притянула его для поцелуя.
Целоваться на вершине башни было конечно романтично, но дальнейшие действия, к которым молодые люди хотели перейти, делать там оказалось бы не очень удобно. Поэтому они отправились в уже облюбованное для подобных занятий место. Сейссилт не мог налюбоваться на прекрасное тело Тегейриан и уж тем более его нельзя было оторвать от него. Молодые люди со всей страстью, подпитываемой ожиданием сражения в котором любой из них мог встретить свою смерть, придавались любви. Они не могли насытиться друг другом. Единственное чему удалось оторвать их от столь приятного занятия, оказалась битва.
- Ну что вы в самом деле, - раздался разочарованный голос Человека. - Я думал вы тренируетесь, готовитесь к битве, а они, - он махнул рукой. - Ладно, одевайтесь и поднимайтесь в главный зал, скоро начнётся.
Молодые люди стали натягивать на себя одежду так быстро, как только могли. Неожиданно девушка спросила.
- А откуда у тебя на спине эта татуировка?
- В смысле, её мне Киан сделал.
- Нет, я про другую.
- Какую? - не понял Сейссилт.
- У тебя на всю спину татуировка, я увидела её еще перед испытанием, - принялась объяснять Тегейриан. - Она кажется дополнением татуировки Киана и покрывает всю спину.
- У меня есть татуировка на всю спину? - поражался парень и принялся пробовать её увидеть.
- Ты не знал, что у тебя вся спина исписана рунами? - это развеселило девушку. Успевшую уже одеться и направившуюся к лестнице.
- Я мало обращал внимания на то, что у меня на спине, - последовав за ней, но при этом не оставляя попыток рассмотреть свою спину, ответил Сейссилт.
- Я после сражения опишу её тебе, - резко остановившись и помогая парню надеть рубаху, сказала девушка. После чего легко поцеловала его и потянула за собой в главный зал.
Там уже собрались почти все, кто был в трапезной на пиру, некоторые либо уже находились снаружи, либо еще не успели подойти. Сейссилт отметил, что не он один поправляет только надетую одежду. Ритерх тоже поправлял на себе одежду, это заставило его друга усмехнуться. Магистр стоял рядом со своим креслом на пьедестале, Берта вообще не было видно, видимо он занимался подготовкой обороны. Остальные маршалы и Человек, находились здесь. Магистр быстро окинул взглядом собравшихся и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но сильнейший взрыв во дворе замка не дал ему произнести и слова.
- Приглашения они решили не ждать, - констатировал Человек и не желая терять ни минуты, выпрыгнул в окно, разбив при этом стекло.
- Началось, - тихо произнёс Магистр.
Глава 27
Необычные события, происходившие на территории замка Тойвохем, связанные с началом испытания Сейссилта, привлекли внимание имперских чиновников. Уже к полудню, оказались разосланы гонцы, в ордена и школы с приглашением их глав на чрезвычайный совет. Причина, по которой этот совет созывался, указана не была, но в приглашении настойчиво отмечалось, что приглашённые должны явится в императорский дворец на закате этого дня. Причин не соглашаться на подобное приглашение ни у кого из приглашённых не было. Поэтому, когда солнце начало медленно клонится к горизонту, к императорскому дворцу начали съезжаться одни из сильнейших носителей эибрих во всей империи. Кто-то явился в одиночестве, кто-то со свитой, в приглашении не уточнялось количество приглашённых, но настоятельно требовалось явится Главам и Магистрам, или тем кто их замещает.
Приглашённых встречали на входе и проводили к месту. Многие из приехавших не бывали раньше в столь величественном месте. Широкие коридоры дворца казались бесконечными. Их потолки возвышались высоко над шедшими, заставляя их задирать головы, а в окнах красовались изумительные витражи. Сам совет проводился в одном из самых больших помещений дворца. Там обычно устраивались пышные празднества. А добраться до этого огромного зала, находившегося в самом центре дворца, оказывалось не так и просто. Гостям приходилось преодолевать несколько километров богато украшенных помещений в каждом из которых вдоль стен чередовались красивые доспехи и стражи. И сложно было понять кто из них кто, ведь на стражах было не меньше блестевших доспехов.
Главы школ и Магистры орденов пребывали и всех гостей проводили в пышную залу, где уже располагался огромный стол, во главе которого на возвышении стоял трон императора. Этот чудно украшенный золотом и драгоценными камнями предмет интерьера, казался, на первый взгляд, очень неудобным. Делалось это намеренно, обычные смертные должны понимать, насколько сложна и неудобна ноша императора. Трон внушал это ощущение всем на него смотревшим, хотя был более чем комфортабелен. Когда наконец собрались все приглашенные гости, им предложили разместиться за столом и подождать его императорское величество. Отказываться от любого предложения во дворце императора, было как минимум грубо, а еще и опасно. Правда нашлись некоторые выразившие своё недовольство. Кто-то выражал его молчанием, а кто-то наоборот.