На этот раз — это точно конец (СИ)
— Маш, я хотел тебя попросить, может, ты сможешь найти эту Лелю и передать ей письма. Вот медальон, мне кажется, на фото та самая Леля, но от старости изображение практически не видно.
Илья выложил на стол тоненькую золотую цепочку с миниатюрным медальоном с защелкой.
— Я попробую, если, конечно, Леля жива. Ведь прошло столько лет.
* * *Я открыла конверт.
Лариска, словно маленькая девочка, подставила кулачки под щеки и приготовилась слушать. Николай называл в письме Илью внуком и признавался, что десять лет назад начал разыскивать брата, наняв частного детектива. Ему повезло, неожиданно он обрел возможность узнать, как у того сложилась жизнь. С тех пор он, словно невидимка, наблюдал за родными: радовался вместе с ними, горевал вместе с братом, когда умерла его жена… Но так и не смог переступить себя и однажды сказать: «Здравствуй, братишка». Далее Николай сообщил, что он так и не женился, сына не родил, но построить дом и посадить дерево успел.
«Внук, позволь мне теперь так тебя называть! Передай деду, что я никогда не переставал о нем думать и часто вспоминал наши детские шалости, пусть он простит меня если сможет, за разлуку длиною в целую жизнь!»
Кроме письма к Илье в конверте был вложен еще один лист, последнее письмо к Леле. Именно слушая последние строки, адресованные Леле, Лариска и начала всхлипывать…
— Светелкина, найди эту Лелю, я ни спать, ни есть не смогу, если не увижу эту беглянку! Не разобралась, что к чему, бах-трах — и в дамках! — выдала Лариска на эмоциях, взмахнув руками.
— Найду, если она жива, — задумчиво ответила я.
— Уверена, что жива, такие долго живут, — обиженно поджав розовые губки, продолжила Лариска.
— Значит, найду, но сначала слетаю в Сочи!
— Как в Сочи! Когда? Почему без меня?
Илья удивленно смотрел на Лариску и любовался ею.
—Ларис, как же я тебя люблю! — вдруг сказал он.
— Это ты к чему сейчас?
Кажется, моя драгоценная подруга, задав вопрос Илье, не успела понять, что он только что признался ей в любви.
Глава 22
Рабочий день вторника пролетел незаметно с мыслями о предстоящей командировке в Сочи. Эллочка летала по офису, словно фурия, нервно разговаривая со всеми, кто встречался на ее пути. Для многих такое поведение было загадкой, только не для меня.
После того как я столкнулась в воскресенье с этой парочкой, стало понятно, что у Эллочки далеко идущие планы на заместителя Богуславского. Мысль, что я несколько дней буду находиться в тесном контакте с Иваном, не давала ей покоя и грозила упущением шанса на успешное статусное замужество.
История появления нового секретаря в нашем офисе была странная для всего коллектива. Феликс, который обычно с пристрастием подбирал сотрудников в компанию и назначал каждому три месяца испытательного срока, ни с того ни с сего, без всяких рекомендаций и опыта работы, одним днем принял в штат на должность секретаря невесть откуда взявшуюся девицу. Поговаривали, что между генеральным и Эллочкой есть какая-то тайна, но я, человек далекий от всяких сплетен, не стала опускаться до копания в грязном белье. Могу сказать одно: по моим личным наблюдениям, Людоедочка обожала греть уши абсолютно везде и умело доносила полученную информацию начальству. Богуславскому это было неприятно, и я не раз слышала, как он ей в деликатной форме делал замечание, но этим все и ограничивалось. Колесико крутилось дальше.
Зазвонил внутренний телефон:
— Маш, дождись меня к концу рабочего дня, я отлучусь ненадолго.
— Хорошо, Феликс Александрович.
После совместной поездки в коттеджный поселок между нами установилась скорее дружеская форма отношений, чем рабочая. Я понимала, что так нельзя, и стойко пыталась сохранить границы офисного общения, которые приобрели весьма расплывчатый вид.
«Не хватало мне только служебного романа», — поймала я себя на мысли.
Тем не менее моя симпатия к Феликсу прогрессировала, в то время как отношения с Иваном-дураком после нашего знакомства в Италии и появлении его в офисе потерпели полное фиаско.
Иногда я вспоминала предсказание ясновидящей Ирины, что моя любовь рядом… «Может быть, это Феликс?»
После того как в мои руки попали письма, адресованные Леле, я задумалась о своей неприязни к мужчинам и, кажется, впервые после нескольких лет обиды на родителей за развод призналась себе, что они поступили правильно.
— Девочка моя, — утешала бабуля меня в первое время после родительского развода, — не должны мужчина и женщина жить вместе, если между ними нет любви.
— А как же я? С кем же я? Ведь они мне дороги оба! — всхлипывала я и падала лицом в подушку.
— В тебе говорит эгоизм, ты хочешь, чтобы хорошо было тебе, а о том, как сложно было им последние несколько лет, не думаешь. Позволь им обрести личное счастье! Там, где счастливы родители, счастливы и дети!
— Я никогда не буду счастлива! Я буду жить отдельно от всех!
— Время покажет, поживем — увидим.
И вот теперь, кажется, наступило то самое время, о котором говорила бабуля. Я, словно Снегурочка, хочу любить, но где найти любовь, не знаю.
До конца рабочего дня оставался ровно час. Командировочная сумка застыла в ожидании путешествия и поблескивала рыжими кожаными боками. Я окинула хозяйским взглядом кабинет: сейф закрыт, ключ в надежном месте; разноцветные фиалки в крошечных кашпо политы; компьютер выключен из сети во избежание короткого замыкания; осталось только закрыть окно, но это чуть позже. Выдвинула ящик стола и достала пачку пожелтевших конвертов: я решила взять их с собой и еще раз перечитать, чтобы собрать как можно больше информации о Леле, — ведь мне предстояло найти эту женщину.
Позвонила Эллочка-людоедочка:
— Мария, Феликс Александрович у себя, он вас ждет.
— Спасибо, — в моем голосе зазвенели металлические нотки.
Я встала, взяла блокнот, ручку и вышла из кабинета.
Офисный коридор был пуст. Проходя мимо кабинета Дудина, я буквально поднялась на носочки, чтобы ступать неслышно, но не тут-то было. Дверь широко распахнулась.
— Метелкина, не стоит играть в разведчиков, ваши шаги слышны за сто верст.
— Может, это потому, что кое-кто сидит в засаде у двери? — выпалила я, понимая, что веду себя недостойным образом с руководящим составом.
— Утром я заеду за вами.
— Спасибо, в этом нет надобности, где находится аэропорт и во сколько вылетает самолет, я знаю.
— Вам виднее, — ответил Иван-дурак и прямо перед моим лицом захлопнул дверь.
Чувство ненависти вновь охватило меня, и я топнула ногой от злости.
— Феликс Александрович, можно? — приоткрыв дверь кабинета Богуславского, спросила я.
Феликс говорил по телефону и кивком пригласил меня в кабинет.
Я присела на диван в ожидании. Богуславский окончил разговор и внимательно посмотрел на меня.
— Маша, помнишь, я тебе сказал, что поручил провести расследование о появлении твоего фото в папках…Так вот, виновные найдены. — Феликс открыл папку, лежащую на столе, в ней находилось несколько фотографий. — Если интересно, смотри, остальное понятно и без слов, в каждом помещении установлены миниатюрные камеры, которые и помогли во всем разобраться.
Рассматривая фото, я почувствовала, как гнев подступает все ближе и ближе. В момент вложения в папки постыдного листа с моим голым изображением в кабинете у Богуславского на снимке крупным планом позировала Эллочка-людоедочка. Я перебирала снимки и не верила глазам: Эллочка в паре с нашим креативным дизайнером Вованом у компьютера, в коридоре…
— Феликс Александрович, у меня нет слов… Почему, за что?
— Так бывает. Я предлагаю их уволить.
— Не стоит этого делать: Вован птица высокого дизайнерского полета, такого специалиста сложно найти, а ваша секретарь для меня была и есть пустое место, как говорит моя бабуля: «Бог им судья».